«Допустим, что американское правительство будет и дальше увязать на Дальнем Востоке и втянет Китай в борьбу за свободу Кореи и за свою собственную независимость. Что из этого может получиться? Во-первых, Америка, как и любое другое государство, не может справиться с Китаем, имеющим наготове большие вооруженные силы. Стало быть, Америка должна надорваться в этой борьбе. Во-вторых, надорвавшись на этом деле, Америка будет не способна в ближайшее время на третью мировую войну. Стало быть, третья мировая война будет отложена на неопределенный срок, что обеспечит необходимое время для укрепления социализма в Европе. Я уже не говорю о том, что борьба Америки с Китаем должна революционизировать всю Дальневосточную Азию» [324].
Итак, Сталин с самого начала не исключал затяжной войны в Корее, в том числе между Китаем и Соединенными Штатами, и полагал, что это даже хорошо с точки зрения изменения баланса мировых сил в пользу Советского Союза. В течение последующих двух лет советский руководитель придерживался подобного сценария. Он благополучно убедил Мао Цзэдуна послать в Корею китайские войска под видом «добровольцев». Сталин заверил китайского лидера в том, что США побоятся пойти на эскалацию военных действий. Ведь за спиной КНР стоит Советский Союз, связанный договорными отношениями. Если даже «из-за престижа» США развяжут «большую войну», то бояться ее не следует, так как «мы вместе будем сильнее, чем США и Англия, а другие капиталистические европейские государства без Германии, которая не может сейчас оказать США какой-либо помощи, не представляют серьезной военной силы». Другим важным тезисом было то, что Япония, главный исторический враг Китая, повержена и не могла помочь американцам [325].
Несмотря на браваду, осмотрительный кремлевский Хозяин не стремился к преждевременному столкновению с Соединенными Штатами – будь то в Азии или в Европе. Мощь ВВС США производила большое впечатление на Сталина. Он не сразу согласился, чтобы советская военная авиация появилась в Китае и в Северной Корее. Между тем в 1951–1953 гг. Сталин ускоренными темпами наращивал мощности советской авиационной промышленности; конструкторские бюро Туполева и Микояна создали реактивную авиацию. Разрабатывались и создавались новые радиолокационные установки и системы ПВО. Cоветский летный состав на ротационной основе отправлялся в Китай и Корею – учиться воевать с американцами. Однако отставание от США все еще оставалось большим [326].
Советский атомный арсенал также не настраивал на шапкозакидательство: он состоял всего лишь из нескольких бомб, а средств доставки их до Соединенных Штатов у советской армии не было. Много лет спустя маршал Сергей Ахромеев рассказывал дипломату Анатолию Добрынину о том, что в случае американской атомной атаки Сталин полагался на неядерный ответ СССР. На практике это означало, что советским вооруженным силам нужно было держать в Восточной Германии бронетанковые дивизии, способные нанести мгновенный удар по войскам НАТО и оккупировать Западную Европу до пролива Ла-Манш. По словам Ахромеева, Сталин был уверен, что танковая угроза Западной Европе сможет уравновесить американскую ядерную угрозу Советскому Союзу. Кроме того, в январе 1951 года Сталин дал инструкцию всем европейским членам советского блока за два-три года «создать современные и могущественные вооруженные силы» [327]. В случае большой войны восточноевропейские армии должны были играть роль передового щита или вспомогательной силы, усиливая превосходство советских сухопутных войск над армиями НАТО.
В советских военных планах Германия оставалась главным театром возможных сражений, и в связи с обострением военного противостояния геостратегическое значение ГДР чрезвычайно возросло. Весь ход событий, приведший к краху ялтинского миропорядка и радикальным шагам Сталина и Мао на Дальнем Востоке, подсказывал, что Советскому Союзу необходимо менять политику в отношении Германии. Но в 1951 году ГДР еще оставалась как бы вне той военно-мобилизационной лихорадки, которая охватила весь советский блок. По-видимому, Сталин все еще хотел сыграть на пропаганде мирного воссоединения Германии для того, чтобы усугубить разногласия в НАТО, сорвать процесс ремилитаризации Западной Германии, а также, чтобы закамуфлировать собственную подготовку к большой войне. Советская пропаганда выжала все возможное из того факта, что к созданию западногерманской армии были привлечены несколько генералов бывшего гитлеровского Вермахта. В сентябре 1951 года Сталин и члены Политбюро дали указание руководству СЕПГ выступить перед западными державами с предложением о «всеобщих германских выборах с целью создания объединенной, демократической, мирной Германии» [328]. Судя по всему, это была чисто пропагандистская акция, направленная на изменение общественного мнения в Западной Европе и ФРГ. Кремль совершенно не намеревался проводить подобные выборы, поскольку коммунисты наверняка бы их проиграли.
Руководство ГДР участвовало в этой пропагандистской кампании без особого рвения. Исследования некоторых историков показывают, что Ульбрихт, Пик и их коллеги в правительстве ГДР не были простыми пешками в руках Москвы. Даже исполняя волю Кремля, они преследовали собственные цели. Прежде всего они хотели построить в Восточной Германии «социалистическое» государство, что значило бы осуществление тех же преобразований, которые уже полным ходом шли в других странах, вошедших в советский блок. Ульбрихта и других восточногерманских коммунистов совершенно не устраивала роль временных наместников, судьба которых зависела бы от переговоров СССР с Западом. Как только им стало известно о западных планах создания Европейского оборонительного сообщества (ЕОС), куда должна была войти ФРГ, Ульбрихт и другие стали осторожно, но настойчиво вести дело к полной интеграции ГДР в советский военно-политический блок. В частности, в начале 1952 года, когда западным державам еще только предстояло подписать с ФРГ договор об ограниченном суверенитете Западной Германии («Общий договор») и заключить соглашение о создании ЕОС, руководство СЕПГ раздобыло проект этого договора и направило его в Москву, чтобы подтолкнуть Сталина к аналогичным мерам в отношении ГДР