Всё очень просто и умело спланировано. Мистер Смит подготовил несколько вариантов развития событий. Полученный чертёж можно было продать самому Вильямсону, а можно было увезти за границу и продать там. Для умелого нотариуса не составило труда подготовить бумагу о продаже технологии. Здесь даже есть ваша подпись, мистер Вильямсон. Очевидно, Смит срисовал её с других ваших документов, ведь вы были его клиентом. Однако жадность Смита сгубила, и он выбрал провернуть оба варианта. Один с выкупом уже сработал из-за моих скромных навыков вождения. Второй вот-вот должен был воплотиться. Кажется, я вижу среди вороха ваших бумаг билеты на дирижабль и поезд, я не ошибся?
– И всё ради денег? – прошептала Инес.
– Денег, высокого положения и мести мистеру Вильямсону. Это дело прекрасно выполняло все три цели, не могу не восхититься, – подтвердил Эдельхейт, а затем мягко обратился к Хиггинсу: – Констебль, я прошу вас предъявить Уолтеру Смиту обвинение в краже, вымогательстве, подделке документов и клевете. Ах да, ещё в жестоком обращении с животными.
– Насчёт последнего… такого закона нет.
– Да? Значит, будет когда-нибудь, – обаятельно улыбнулся Гай.
Уолтер Смит больше не пытался спорить. Он сам вышел из помещения, не позволяя констеблю себя коснуться. Всё-таки гордость для этого человека многое значила, и он явно намеревался оспорить все обвинения в суде. Эдельхейт же намеревался сделать так, чтобы у него это не вышло. Всё-таки Гай хорошо выполняет свою работу. Смит почувствовал это в его взгляде, а потом резко обернулся на выходе:
– Грегор, ты забыл, что я сделал для тебя на заре твоей карьеры? И делал все эти годы? Если меня осудят за подделку документов, не говоря о прочей твоей чепухе, то и твоя история всплывёт, подумай над этим. Советую отозвать твои обвинения. Подумай над этим.
Вильямсон тотчас напрягся. У всех в этом городе свои скелеты в шкафах, и нотариус хранит многие из них. Однако…
– Мистер Смит. Я не ваш адвокат, но позвольте посоветовать вам ограничиться подделкой апостиля. Если вы объявите, что когда-либо ещё подделывали документы, особенно «на заре карьеры», то все подписанные вашей рукой за эти годы бумаги утратят законность. Представляете, какой хаос начнётся и сколько серьёзных людей среди своих клиентов вы этим разозлите? Уверен, они будут соревноваться за то, чтобы закопать вас поглубже и откреститься от дел с вами. Мой вам совет: отсидите свой срок и на этом успокойтесь, – устало сказал Эдельхейт и передразнил: – Подумайте над этим.
«И пусть эти размышления займут какое-то время».
Смита проводили в паромобиль полиции и увезли вдаль. Вильямсон смотрел ему вслед, пока не потерял из виду. Его лицо начало возвращаться к здоровому оттенку, а дыхание выравниваться. Толпа зевак к этому времени разошлась по своим делам, и на мощёном тротуаре остались лишь трое.
– Мистер Вильямсон, как вы себя чувствуете? – спросил Гай. – Не стоило вам ехать сюда самому и так расстраиваться. Подумайте о своём здоровье.
– И вы туда же, – буркнул Вильямсон, обтирая потную шею платком. – Этот Смит. Я думал, мы прекрасно понимаем друг друга. Понимали двадцать пять лет. А он… Надо было сразу арестовать этого прохиндея…
– И тогда его бы выпустили уже на следующий день. Мистер Вильямсон, давайте каждый из нас будет заниматься тем, в чём он силён. Например, вы снова можете засесть за свой чертёж.
Вильямсон вдруг встрепенулся, словно из-за слов Смита уже забыл главную цель всего. В какой-то момент истории фабричный магнат уже готов был поверить, что всё кончено, а бездарный детектив лишь тянет из него деньги, но это свершилось: чертёж в полном виде наконец возвращён.
– Вы нашли его, Эдельхейт. И впрямь! Могли бы поторопиться, конечно, но нашли!
– Приму как комплимент, – улыбнулся Гай, распознав в словах Вильямсона своеобразное «спасибо». – Однако удивительно, скольких людей мог держать за горло Смит, если бы я его не остановил. У него даже на вас что-то нашлось. К слову, могу я узнать…
– Не можете!
В шкафу этого человека таилось ничуть не меньше скелетов, чем у любого из «торговых принцев»: подковерные договорённости, борьба с конкурентами, скрытые связи. Но сейчас всё это казалось таким далёким.
– Я так и думал, – рассмеялся Эдельхейт. – Не беспокойтесь. Там, где не надо, я вовсе не любопытен. А поскольку вы мой клиент, я буду защищать ваши интересы. Собственно, я это уже сделал, когда описал Смиту последствия разглашения.
– Так вы… – удивился Вильямсон и на миг задумался.
– Вы как-то сказали, что рады быть моим клиентом. Я тоже рад, мистер Вильямсон. С вами трудно, но… интересно. Поэтому я встал на вашу сторону, – сказал Эдельхейт и тут же снова рассмеялся: – Хотя кое-кто и пытался меня подкупить. Что было, то было.
Хмурые складки на лице Вильямсона разгладились. Он почувствовал себя защищённым каменной стеной, чего давно в его бурной жизни не случалось. Он уже готов был выразить Эдельхейту настоящую благодарность, как заметил возле него свою дочь:
– Ини, что ты тут делаешь? Живо домой. Водитель!
– Отец, – решительно шагнула к нему Инес, – поезжайте домой один. Я приду позже.
– То есть как это «позже»?!
Неожиданное непослушание дочери на миг выбило у Вильямсона почву из-под ног, а привычный порядок вещей вновь пошатнулся. Инес явно хотела возразить, но не так-то легко противостоять авторитету отца, особенно если твой отец – Грегор Вильямсон. Она поджала губы и вцепилась тонкими пальцами в сумочку. Её былая решимость с каждой секундой таяла под строгим взглядом отца.
– Мистер Вильямсон, – деликатно вмешался Эдельхейт, – смею напомнить, что ваша дочь уже давно не девица. Она вдова. А это даёт ей определённую свободу действий, которые вовсе не выходят за рамки общественных приличий. Не беспокойтесь. Я провожу её домой. А вам следует поехать показаться своему доктору, всё-таки я и впрямь опасаюсь за ваше здоровье.
– Я сейчас зайду в аптеку за твоим лекарством и принесу его тебе, – быстро нашлась Инес.
Вильямсон что-то проворчал, дал длинное наставление дочери и отбыл на своём паромобиле. Инес не могла поверить, что всё это происходит с ней: участие в расследовании, доверие Эдельхейта и смягчение отца. Стоя сейчас на улице, она чувствовала себя окрылённой неожиданной свободой и энергией