Когда совсем стемнело, и Эдельхейт зашёл далеко в глубь района, он стал встречать более обеспеченных людей. Вот только шли они нетвёрдой походкой и в компании ярко накрашенных дам, которые одеты в такие открытые и короткие платья, что видны все их «прелести». Они шли в обнимку, покачиваясь, и хохотали, передавали друг другу сигарету. У иных с собой была опиумная трубка.
Эдельхейт хотел свернуть в другую сторону – здесь он вряд ли найдёт нужного человека – как услышал знакомый голос. Молодая девушка с белокурыми локонами и оголёнными щиколотками вела за руку никого иного, как Гарри Милсворда. Для вечера в таком месте он оделся попроще, но его лицо Эдельхейт бы узнал в любом случае. Гарри его не заметил. Он всецело был поглощён красивой блондинкой и с удовольствием позволил ей завести себя в дверь трёхэтажного кирпичного дома, где во всех окнах горел свет и сквозь льняные занавески слышались звуки ночных утех.
Эдельхейт закатил глаза. Чопорность днём и развязность ночью – обычное дело для страны со строгими нравами. Об этом не принято говорить вслух, но все всё прекрасно знают, когда играют друг перед другом поборников высокой морали и семейных ценностей.
Стоило Гаю задуматься, как и его сцапала за локоть такая же «ночная фея». Только эта была брюнетка в шерстяной шали и с кружевами на корсете.
– Какой важный джентльмен, – промурлыкала она, подбираясь пальцами к галстучному узлу и ниже. – Ищешь себе компанию на ночь? Дорого не возьму.
– Простите, леди, но компания на ночь у меня уже есть, и она меня ждёт, – улыбнулся Гай, освобождая руку.
«Фея» надула губы, но настаивать не стала. Они обычно не отбивают хлеб друг у друга из солидарности. Поэтому это был самый быстрый способ отделаться от их «приглашения».
Эдельхейт не успел сделать и десяток шагов, как ему перегородил дорогу босоногий мальчик с горящей палкой.
– Сэр, давайте я посветю… посвещу… освещу вам! Всего пенс!
Эдельхейт уже хотел отказаться, так как факельщики нередко заводили своих клиентов в тупик прямо в лапы к вороватым подельникам. Но, присмотревшись при свете к мальчику, Эдельхейт его узнал:
– Джимми, это ты? Больше не покушаешься на чужие кошельки или сменил тактику?
– Такти… – непонимающе качнул головой мальчик, как вдруг и сам узнал собеседника: – А, это вы, сэр! Теперь вижу. Ваши разноцветные глаза!
Несколько месяцев назад Джимми с другом-газетчиком уже пытались стянуть у Эдельхейта кошель. В то время он охотился за доказательствами вины Стонбая во взрыве фабрики, и дети помогли найти важного свидетеля. В этот раз задача подобная. Гай и не надеялся, что встретит того же самого мальчика, но сделал вид, что так и должно быть:
– Как хорошо, что я тебя нашёл, Джимми.
– Н-нашли? Меня?
– Не бойся. В прошлый раз ты мне очень помог, и мне снова нужна твоя помощь.
– А денег дадите? – спросил украдкой Джимми.
– Конечно. Дам тебе и твоему другу по пять шиллингов, если вы кое-кого отыщете.
– Пять шиллингов! – с восторгом воскликнул мальчик. – А не брешете? Кого надо искать, сэр?
Эдельхейт достал из кармана вырезку из газеты с объявлением о найденном кошеле. Ту самую, где нарисован портрет человека, заказавшего песенку про ловкого вора.
* * *
– Эдельхейт, мне нужна от вас юридическая консультация, – бросил без предисловий Вильямсон, стоило Эдельхейту появиться на пороге его кабинета.
– Наконец-то вы вспомнили, что я юрист, а не детектив, не полицейский, не бандит, не убийца и прочее и прочее, – мрачно заметил Эдельхейт.
– Я не забывал об этом. Иначе почему я обратился к вам?
– Полагаю, потому что ваш предыдущий юрист сидит за решёткой. Моими стараниями. Вот вы и вспомнили.
– Тц. Довольно пререканий. Я вам плачу.
– За расследование. А консультация юриста стоит фунт.
– Что? Целый фунт?!
– Только для вас, мистер Вильямсон. С остальных я беру меньше.
– Ваш фунт был в том чемодане, который вы упустили на рынке.
– А ваши тысячи фунтов в том чертеже, что я вам вернул. Смотрю, вы решили снова положить его в сейф. Не советую.
Вильямсон сжал переносицу и скрипнул зубами. Переговоры не складывались. Взаимопонимание, которое возникло между ним и Эдельхейтом после ареста нескольких преступников, развалилось после просьбы Вильямсона.
Убить Мэнса Брауна. Преступник, взломщик, вор, подрывник, инженер, который своими навыками может как создать величайшее изобретение в истории, так и вернуть Гласстон в хаос и средневековые порядки. Он – неисправная деталь в механизме города. Что неправильного в устранении такой детали? В Гласстоне их сотни тысяч. Что не так?
Вильямсон постарался взять себя в руки. Сейчас Эдельхейт ему нужен, и придётся мириться с его капризами. Но если он не захочет выполнять приказы, Вильямсон возьмёт всё в свои руки. Саймон не прав – опора имени Вильямсон крепка, как никогда, и Саймону Милсворду придётся убедиться в этом самому.
Вильямсон с досадой достал из сейфа банкноту, а также увесистую папку в кожаном переплёте и бросил на стол перед Эдельхейтом:
– Изучайте. Мне нужно направить эти документы в полицию и налоговую службу. Оформите всё юридическим образом.
Эдельхейт взял папку, словно собака, почуявшая кость. Он пробежался глазами по первой странице и весело воскликнул:
– Ого, да у вас тут компромат на мистера Милсворда! Вижу по датам, что начали давно. А все полагали, что вы друзья. Вот так новость.
– Милсворд объявил мне войну. Он уверен, что потопит меня, поэтому…
– Вы решили начать первым, – понимающе кивнул Эдельхейт.
– Сможете посадить его?
– Я? Напоминаю, что я не детектив, не инспектор и даже не констебль.
– Не прикидывайтесь ягнёнком, Эдельхейт! – всплеснул руками Вильямсон. – Вы уже посадили за решётку влиятельнейших людей Гласстона. И не врите, что вам это не по нраву.
– Против них были веские и прямые доказательства. Здесь же, – Эдельхейт помахал папкой, – только свидетельства о правонарушениях, взятках и мелком мошенничестве с качеством продукции. Если бы с подобным застали вас, как думаете, вам бы удалось откупиться от тюрьмы?
– Да я бы застрелился от позора!
– Хм… вот как. Ловлю вас на слове, мистер Вильямсон.
– Ответьте на вопрос. Вы можете посадить Саймона Милсворда или нет?
– Не уверен. У мистера Милсворда достаточно влияния и денег, чтобы дать взятку любому суду.
– Как и у меня.
– Не сомневаюсь, – сухо усмехнулся Эдельхейт.
– Ну так что? Сможете?
– С этой папкой нет, но… – Эдельхейт сделал театральную паузу, наверняка чтобы позлить Вильямсона, – если взять эти факты за основу и копнуть глубже, то, возможно, удастся найти что-то более весомое.
Вильямсон