В антропометрии майор явно проигрывал Христопуло и зло зыркал на него снизу вверх. По причине изрядно принятого на грудь и явной плюгавости майора Саня такого небрежения к себе не снес.
– А я Саня Христопуло, крестьянский сын!
И, завершив фразу размашисто в челюсть, уложил майора в заботливые руки патрульных.
Разбирательство было громким и долгим. Учитывая положительную характеристику и искреннее раскаяние Христопуло, а также общеизвестный в Севастополе факт того, что помощник коменданта майор Залупыго – говно неисправимое, Саню наказали условно и отправили поступать в академию, тем самым оградив от дальнейших комендантских разборок.
Понимая, что назад ему никак нельзя, Христопуло сдал все экзамены на «отлично» и с облегчением вздохнул.
Учеба ему давалась легко, педагоги отмечали его прилежание и способности и даже предложили после окончания академии остаться на кафедре адъюнктом. Заманчивое предложение Саня легкомысленно отверг.
На втором курсе, когда до выпуска остается полгода, слушатели вплотную занимаются своим будущим, потому что если этого не делать, то заботливое начальство может отправить тебя служить в места не столь отдаленные. В академии учились офицеры с немалым опытом службы на флотах, а потому их тянуло в культурно-административные центры страны, подальше от моря и личного состава.
Мечтой любого гидрографа было попасть служить в ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ НАВИГАЦИИ И ОКЕАНОГРАФИИ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР.
ГУНИО! Как много в этом звуке для сердца моряка слилось! Услышанная нараспев, эта загадочно-возбуждающая аббревиатура заставляла сердце биться в тахикардическом угаре и могла запросто довести до неконтролируемой эякуляции.
ГУНИО МО – Главное (мурашки по коже) управление (о да) навигации (продолжай, детка) и океанографии (не останавливайся!) Министерства (да, да!!) обороны (ааааа!!!).
Понятное дело, Христопуло исключением не был, и, проявив чудеса изобретательности, он почти договорился, и ему почти пообещали. Когда до окончания оставалось всего ничего – только учебно-ритуальные действия по сдаче госэкзаменов и защите диплома, договоренности Христопуло обнулились. Госы Саня еще как-то по инерции сдал, а с подготовкой к защите диплома совсем не клеилось. Не хотелось ему возвращаться на флот, да просто нельзя было, знал, что для Залупыго два года не срок – не забудет, не простит. Христопуло обиделся.
Обида для человека эмоция понятная и, можно сказать даже, привычная. Наверняка каждый из нас когда-нибудь чувствовал обиду, да и, возможно, сам обижал других. Это абсолютно естественное чувство, являющееся ответной реакцией на неприятные лично для нас события, и освободиться от него совсем не просто, ведь мы же живые. Люди, находящиеся в хроническом состоянии обиды, страдают обидчивостью, а это уже опасно для здоровья, тут и цирроз печени заиметь недолго.
У Сани Христопуло чувство обиды было единично и потому естественно.
Ученые различают разные виды обид. Обида может быть случайной, а может быть намеренной, а также неявной и скрытой. Обида может быть мнимой и личной и имеет четыре уровня – обида на человека, обида на группу людей, обида на весь мир и обида на самого себя. Так вот, Христопуло умудрился саккумулировать в себе все виды и все уровни.
Обиделся он всерьез и сильно, да так сильно, что перестал появляться в академии и закусывать. Наступила фрустрация.
Начальство в этом бунта не усматривало, относилось с пониманием и сочувствием. Однако время шло, и дата защиты диплома неумолимо приближалась, нужно было что-то делать. Первым засуетился руководитель дипломного проекта капитан I ранга Имбиров. Старый мудрый профессор, конечно, понимал, что все это действо скорее имеет отношение к ритуалу и церемониалу, но политес все же нужно было соблюсти. Бог с ним, с текстом, его все равно никто читать не будет, а вот доклад и иллюстрационные материалы нужно серьезно готовить. Рисовать плакаты со схемами и графиками поручили слушателям первого курса, с докладом было сложнее – его заочно не подготовишь. Имбиров доложил начальнику кафедры, и адмирал недолго думая приказал доставить к нему Христопуло на прочухон.
К утру общими усилиями Саню привели в порядок и, чтоб не сбег, доставили в академию на такси. Ровно в 9.00, побритый, наглаженный, в сияющих ботинках, он предстал пред грозны очи начальника. Увидя перед собой существо, излучающее невинность и пары перегара, адмирал перестал сдерживать свое разбушевавшееся либидо, его речь была громкой и эмоциональной. Христопуло осоловело разглядывал глобус в углу кабинета. Глобус был непростой, такой не зазорно выставить и в Эрмитаже. Это был старинный глобус, изготовленный в середине XVI века великим фламандским географом Герхардом Кремером, более известным под именем Меркатор. Не меньше метра в диаметре земной шар окольцовывали бронзовые горизонт и меридиан, изящные гнутые ножки подставки были покрыты патиной.
Слушая вполуха справедливую критику адмирала, Саня молчал навзрыд. Контрольным выстрелом прозвучал вопрос:
– Вы собираетесь получить диплом об окончании академии или хотите, чтоб вас выгнали с позором?
Вопрос был не риторическим и требовал конкретного ответа. Христопуло обдумывал ответ, так сильно напрягаясь, словно хотел пукнуть головой. Наконец он выдавил из себя:
– Собираюсь и не хочу.
– Вот и замечательно, вы не забыли, что завтра у вас защита дипломного проекта?
– Никак нет!
Имбиров проводил Христопуло в учебный класс. Усевшись за стол, Саня навис над чистым листом бумаги и страдал, мыслей по поводу доклада не было. Рядом искренне сопереживал капитан I ранга Имбиров.
– Ну что ж вы, голубчик, не пишете? Буковки подзабыли? Соберитесь, голубчик, соберитесь, нельзя же так раскисать. И вообще определитесь, вам чего от жизни-то надо?
Не раздумывая, Христопуло выпалил:
– Пива!
Утром следующего дня на кафедре царила приподнято-торжественная суета, начиналась защита. В аудитории за большим столом, накрытым зеленым сукном, восседала государственная комиссия во главе с заместителем начальника ГУНИО, процесс пошел.
Минут через сорок вышел первый, его облепили ожидающие своей очереди слушатели. Христопуло не сдвинулся с места, ему было неинтересно, как прошла защита, как настроена комиссия, ему было все равно.
Наконец настал его черед, из аудитории показалась голова секретаря комиссии.
– Капитан III ранга Христопуло.
Чеканя шаг, Саня подошел к столу.
– Товарищ контр-адмирал, капитан III ранга Христопуло для защиты дипломного проекта прибыл!
– Пожалуйста, приступайте.
– Товарищи члены государственной комиссии, вашему вниманию представляется дипломный проект на тему «Использование радионавигационной системы МАРС–75 для обеспечения высадки морского десанта».
Тараторил Саня быстро и невнятно, периодически тыкая указкой в графики и таблицы, старательно нарисованные коллегами с первого курса. Профессор Имбиров, наклонившись к председателю комиссии, шепотом повествовал берущую за душу, полную драматизма историю Христопуло. Назначенный в комиссию капитан II ранга из гидрографии Северного флота вожделенно косился на бутылки