— Оставьте нас, — все же приказывает Кайрон.
— Не могу, Ваша Светлость. Я обязан представлять интересы леди, так что, пожалуй, это я позову леди Оливию с собой, — отвечает Андрэ, и в этот момент я невольно в который раз отмечаю его смелость.
— Леди Оливия, нам нужно кое-что обсудить, — в этот раз Андрэ обращается ко мне, и Кайрон кидает на него такой взгляд, будто испепелить готов. Боже, да у него даже чешуя на скулах проскальзывает.
Никак не привыкну к такому зрелищу, и все же… Кое-что в генерале изменилось. Он стал дышать так, будто на него водрузили тяжелые горы.
Уверена, что в прошлый раз лорд Кайрон бы содрогнул землю при таком же разговоре, а сейчас просто смотрит на меня так, будто я разочаровала его, разбила последние надежды стать нормальным достойным человеком.
Боюсь, так это и есть, но мудрость прожитых мной лет прошлой жизни научила тому, что невозможно нравиться каждому и соответствовать ожиданиям всех вокруг, даже если сильно захотеть. Это просто физически невыполнимо, да и морально не нужно.
У нас с лордом Кайроном разные ценности, разные морали. Чем быстрее он это поймет и смирится, тем скорее жизнь вернется в спокойное русло. Пусть даже он отныне будет меня презирать.
— Мы с генералом Кайроном закончили разговор, — говорю я и, кивнув бывшему мужу на прощание, как любому малознакомому неприятному типу, ступаю к дверям.
Андрэ не спешит первым на выход, придерживает двери, чтобы я прошла, и лишь потом ступает за мной, как истинный джентльмен. С ним мне чуточку спокойнее, но напряжение не отступает целиком, даже когда мы выходим из старой хижины во двор больницы.
Здесь непривычно пусто: ни кумушек, ни сплетниц. Зато дышится легче. Почти. Мысль о том, что Кайрон еще никуда не ушел, не дает расслабиться. Даже пальцы еще подрагивают, но я стараюсь концентрироваться на правильных вещах.
— Спасибо, что так вовремя пришли. Что-то действительно случилось, или это была уловка? — спрашиваю законника, пока мы ступаем по каменной дорожке с поросшей травой, и его хмурое лицо мне сейчас не особо нравится.
Законник останавливается, кидает взгляд на хижину и становится еще серьезней.
— Давайте поговорим в более безопасном месте? — предлагает он, и мне становится еще тревожнее.
Но все же хочу кивнуть, как вдруг…
— Погодите. Сначала Я с вами поговорю, законник Бартон! — раздается голос Кайрона, который в считанные секунды настигает нас.
Глава 35. Всего лишь азарт...
Кайрон:
Она не слышит. Она не хочет слышать. Вбила себе в голову опасную идею и идет напролом, будто в нее кто-то вселился. И ведь не остановится, что бы я не говорил.
Да и зачем говорить? Зачем останавливать?
Она сто раз просила развод, даже законника откопала и к его отцу в ученицы подалась, лишь бы «сделать назло», как я считал. Но нет… Не назло.
Я четко видел в ее карих выразительных глазах тот огонь, который не видел ни у кого. Она знает, что делает. Знает, чего хочет. Знает, чем при этом рискует, и не собирается останавливаться.
Это бесит. Это сводит с ума так, что хочется весь мир перевернуть, но самое ужасное — осознание того, что даже если камня на камне не останется, эта женщина не остановится.
Еще и законник, гоблины его побрали бы!
— Леди Оливия мыслит здраво, у меня нет причин выполнять ваше указание. Это ее жизнь, это ее выбор…
Так он сказал, отморозок! Конечно, не его же будут вешать. Хотя я повешу. Найду за что, если с Оливией по вине этого придурка что-то случится.
Если бы он не поддерживал ее безумную идею о том, чтобы стать лекарем, и тем самым не толкал на опасный путь, она бы уже давно пришла в себя.
«Не все хотят богатой жизни! Я не такая…» так она сказала? А еще сказала, что хочет помогать другим. Ага, и умереть за них видимо тоже жаждет!
Гоблины! И ведь не докажешь ей обратное. Упрямая донельзя! Хоть связывай ее.
— Что? — отвлекает от мыслей голос помощника.
Ох ты ж бездна, только сейчас заметил, что Петро стоит возле моего стола в кабинете. И давно пришел? Или не уходил с тех пор, как принес чай?
А чай давно остыл. Я его полчаса назад пить собирался.
— Чего ты здесь стоишь? — смотрю на паренька, а он на меня — как кролик на удава.
— Так вы ругались, — выдает рыжий, сжавшись в плечах.
Под нос себе, выходит, бормотал? Отлично. Дожили…
— А ты решил послушать?
— Нет, думал, вы чего-то прикажете меж делом или… — вдруг замолкает он.
— Или что? — едва не рычу. Я на взводе, но парнишка не виноват. Потому беру злость под контроль, и уже спокойнее повторяю: — Или что, Петро?
— Ну, вдруг совета захотите, — с трудом решается договорить он.
Совета? Интересно.
Давно я не получал консультаций со стороны. Точнее со времен военной академии, и то — слушал лишь матерых вояк, но половину их слов выкидывал, оставляя лишь главное — то, что пригодится на службе. А тут, совет…
— Простите! — кланяется Петро, и его рыжие волосы едва не проходятся мне по носу. — Я просто… Вас таким никогда не видел, мой господин, вот и подумал…
— Каким таким? — хочется знать мне.
Хотя нет. Не хочется.
Я себе «таким» не нравлюсь. Оголенный нерв и мозги в кашу. А все из-за одной взбунтовавшейся леди.
— Нет, не говори, — останавливаю Петро, ибо то, что он скажет, мне лучше не слышать.
— Как будет угодно. Нового чаю принести? — предлагает рыжий и тут же смекает: — Или… Чего покрепче?
Думает, мне в самом деле такое нужно?
— Хозяин, вы привыкли все держать под контролем, но иногда нужно расслабляться. Не все в этой жизни случается так, как мы планируем, — еще и выдает мне этот малый.
А я, кажется, сказал ему, что в советах не нуждаюсь.
— Простите. Мне просто больно за вас. — Тут же отступает на два шага Петро, когда в моих пальцах с треском раскалывается перо.
Сам парнишка бледнеет, а я понимаю, что дальше так продолжать нельзя. Всю прислугу запугал, сам на себя не похож, и бегаю, как