Да и в целом, испытания сразу на две категории дались непросто. Я была выжата, уставшей, но счастливой. Пришлось контролировать улыбку. Она то и дело набегала на губы. Это чувство, что у меня всё удалось, окрыляло. Хотелось ещё положить руку на живот и поделиться этим счастьем со своим малышом.
Сказать: вот видишь, как я могу!
И почему я раньше не делилась этим с другими своими домашними?
Это ведь так приятно — говорить и получать отдачу.
Я замерла от этой мысли, ушла в себя… А потом меня ректор тронул за плечо, сжал его. Я словно вынырнула из воды и посмотрела на лорда Морвена.
— Поздравляю. Вы успешно прошли испытание.
Я кивнула в благодарность. Свет уже горел в зале. Я могла осмотреться.
Лорд Инталь Роа писал заключение, сидя за дубовым столом у дальней стены. Преподаватели Академии склонились над ним и давали свои оценки.
Лорд-ректор отошёл… И я вспомнила о том, что чувствовала всё испытание. Я развернулась в сторону стены, где стояли стулья для зрителей. В два ряда. На заднем сидел… Аларик.
Широко расставленные ноги, руки лежат на спинке стула впереди. Обманчиво расслабленная поза.
Он ничего не говорил, не шевелился. Его жёлтые глаза даже не моргали.
Я тоже смотрела только на него. Ощутила неловкость. Словно я что-то украла, и он только что об этом узнал.
Ощущение не из приятных.
А потом ко мне подошёл лорд Инталь, и только тогда я обратила внимание на него.
— Леди Лилия Вейрская. Вам присуждена вторая степень. Поздравляю.
А потом он передал мне бумагу об этом испытании и… мои документы.
Те самые, которые Аларик отобрал.
— Всего хорошего и до встречи, леди.
А потом Инталь Роа откланялся.
Ректор тактично кашлянул и произнёс:
— Оставляю вас. Надеюсь, зал для испытаний переживет.
Я лишь кивнула на слова ректора, отметила его такой привычный ропот. Сама же я смотрела на свои документы.
Раздались шаги, отдавая эхом в помещении.
Передо мной остановился Аларик. Камзол расстёгнут. Шейного платка нет. Две пуговицы не в петлицах, открывая вид на мощную шею.
В остальном образ Аларика был всё таким же. Волосы убраны назад. Руки в карманах строгих брюк. От него пахло кедром и опасностью.
— Как ты тут оказался? — хрипло спросила я.
— Я принес тебе документы. Или ты собиралась устраиваться на работу без них? — не без издевки произнёс Аларик. Я поняла, что рядом с ним сейчас совершенно не получается сохранять самообладание.
Всё в нём выводило меня на эмоции.
— Я собиралась устраиваться с ними. Но ты отобрал их. Откуда ты узнал об испытании?
— Сын просветил. Говорит, видел тебя.
— И что ты теперь хочешь? — спросила прямо, не опуская взгляд.
— Ничего. Всё, что я хотел, я увидел. И да. Поздравляю. Теперь твоя мечта точно исполнится. Нет препятствий в виде меня или семьи на твоём пути.
Его слова ударили наотмашь. Щёки окатил стыд и злость.
Аларик, понимая все что со мной происходит, усмехнулся.
— Когда мне понадобятся документы для развода — сообщу.
— Через законника, — процедила я. Чувство, что я врунья, и меня уличили в этом, не покидало.
— Как решу, так и будет, Ли, — снисходительно произнёс муж и отвернулся, чтобы покинуть испытательный зал.
Пришлось собраться с силой воли, чтобы выйти следом. А потом дойти до академического домика.
Никаких распоряжений от ректора не поступало, но судя по тому, что я держала в руках, — то, что Рик вовремя вернул документы, позволило всё оформить как нужно.
Я оставила документы дома. Потом направилась в ближайшую продуктовую лавку и вернулась в Академию.
А за привычной готовкой время летело — и помогало не думать.
Эту ночь я спала спокойно. Утром медленно потянулась, сбросила с себя остатки сна и выбралась из постели.
Оделась в домашнее платье — простое, мягкое, удобное. Волосы убрала в пучок. Привела себя в порядок. Выглядела… неплохо. На сколько это возможно.
Спустилась по лестнице на первый этаж. Прошла на кухню и поставила воду на чай. Занялась омлетом. Я только успела поставить чашку и достать чабрец, как кто-то постучал в дверь.
Распахнула дверь. Там стояла Алекса.
Глава 24
— Привет, мам, — с порога улыбнулась Алекса самой своей неискренней улыбкой. Я посторонилась, пропустив её в дом.
Она снова была в платье. В тёмно-вишнёвом бархате, непышном, но украшенном мелкими пуговичками на спине — от шеи до копчика.
На шее брошь с чистейшими изумрудами, серьги, туфли тоже с изумрудами. По моей оценке, она на себя надела целое состояние.
Не помню у неё таких дорогих вещей. Я точно не баловала дочь, как и запрещала это делать Аларику, хотя и были моменты, когда положение обязывало иметь пару дорогих комплектов для молоденькой девочки.
Но то, что я видела сейчас — уже явный перебор.
Она была похожа на хрупкую статуэтку: светлые волосы убраны в сложную прическу, и кажется, кто-то с утра посетил парикмахера.
В руках она сжимала сумочку с эмблемой известного модного дома.
— Будешь чай? — спросила я, идя в кухню. Дочь следовала за мной. — Или, может быть, захочешь позавтракать? Я только что приготовила омлет.
Я повернулась к Алексе лицом. Та вошла в кухню и осмотрелась.
Её прелестный носик морщился. Губы искривились. Она аккуратно, на самый краешек, села на простой деревянный стул.
Я опёрлась спиной о кухонный гарнитур, склонила голову к плечу, внимательно наблюдая за дочерью.
Ждала, пока та начнёт разговор.
Та наконец перестала всё осматривать. Потом посмотрела на меня, сложила руки на коленях, сжала сумочку. Выдержала ещё одну театральную паузу.
И выдала причину того почему она тут.
— Поговори с отцом. Пусть он разрешит мне завести служанку.
Интересно. Вот оно что.
— Зачем она тебе в Академии? Я вполне уверена, что ты можешь справиться и сама со всем.
— Эти платья тяжело одеваются!
— Так возьми те, которые я тебе приготовила в Академию — и не будет проблем, — пожала я плечами.
— Они слишком простые!
— Они элегантные и не кричащие о достатке. Но кому нужно — и так сделает верные выводы.
— Бабушка говорит, что мужчины настолько слепы, что иногда им нужно показать себя с самой хорошей стороны! Ярко