— Ты уже большая девочка и можешь выбирать, кого слушать. Меня — или свою бабушку. А я приму твой выбор.
— Тут нужно убираться в комнате, — вспыхнула и процедила дочь. Она была недовольна моей позицией.
— И ты это умеешь. Знаешь, как вытереть пыль, помыть полы, заправить кровать.
Дочь дёрнулась.
— Это позор. Никто не должен об этом знать! Ты воспитала меня как простолюдинку! Для девушки моего круга это немыслимо! Бабушка сказала, что я должна забыть об этих всех привычках. Для моих нужд есть служанки. А у нас есть деньги, чтобы платить им!
Я терпеливо покачала головой. Хотя слова дочери вызвали желание дать той по заднице. Только уже поздно.
Её не переубедить сейчас, да и не собираюсь я. Фамильная упрямость — у неё от отца. Пока сама не поймёт и не разберётся — всё бестолку.
Но я могу дать ей немного пищи для размышления.
— Ты не понимаешь! Я должна показать свой статус!
— Для того мальчика? Так, у тебя есть фамилия — она лучше любых слов говорит об этом.
— Ты не понимаешь! Это важно для меня!
— Или для него? Ты хочешь показаться ему насколько ты богата? А ему это надо? Кто этот мальчик?
— Вот так всегда! Так и скажи, что не будешь разговаривать с отцом! Я тогда поговорю с Марией — она меня поймёт! И уговорит отца дать мне служанку!
А потом дочь выпалила всё это мне в лицо и выбежала из домика, громко хлопнув дверью.
Я присела и отпила чай с чабрецом. Сегодня он горчил на языке.
***
Алекса
Вот так всегда!
Я вылетела из этого нищего дома, хлопнув дверью так, что с глухим звоном задрожали стёкла.
Она меня проигнорировала!
Пусть услышит, как во мне всё вскипает.
Мать опять меня не услышала. Как будто ей всё равно.
Как будто моё мнение — это просто глупости, капризы. А я что, не взрослая уже? Мне восемнадцать. Целых восемнадцать! Я не маленькая девочка, чтобы мне указывали, в каком платье ходить и как убираться в комнате.
У нас есть деньги. Почему я должна жить, как... как простолюдинка?
«Ты умеешь вытирать пыль», — сказала она.
Спасибо, мама. Вот оно, твоё наследие.
Спасибо за всё это скромное убожество.
Спасибо, мама, за твоё… великое воспитание!
Если бы не оплаченная еда в кафейнице — ты бы ещё и заставила меня ходить в столовую, да? Или, не дай Драконьи Боги, напомнила бы, что я умею готовить сама?
В груди так колотится, что, кажется, ещё немного — и расплачусь прямо на дороге. Но нет. Я держусь. Я выгляжу… идеально. Я себя подготовила. Прическа безупречна, платье из последней коллекции. Пусть знают, кто я.
Я — Алекса Вейрская. И я достойна большего, чем пыль, убогие платья и омлет на завтрак.
Сегодня у меня с Марией чайная встреча в её салоне. Они всегда проходят утром вместо занятий. Даже этим мы выделяемся среди других аристократок. Не все могут себе позволить пропускать лекции.
Моя бабушка говорит, что в этих деталях и кроется основа.
Да и Мария точно поймёт. Она всегда понимает. У неё хоть вкус есть. Она знает, как нужно жить, если ты — Вейрская.
Я уверена, что Мария меня поддержит.
И у меня появится личная служанка в Академии.
А там Райнис точно обратит на меня внимание. Наконец-то по-настоящему.
Поймала карету, доехала до центра столицы. Вышла, поправила юбку, и тут заметила, как из чайного салона выходит моя бабушка.
— Леди Вейрская! — я замахала рукой, стараясь выглядеть вежливо и невозмутимо.
Глава 25
Бабушка остановилась, смерила меня взглядом с головы до ног. Сдержанно улыбнулась. Леди Адель Вейрская была безупречна.
Она была одета в светлое утреннее платье, украшенное тонким кружевом.
Светлые волосы аккуратно уложены. На пальце родовое кольцо. В ушах аккуратные капельки бриллиантов. Брошь на груди из этого же гарнитура.
Я подняла голову чуть выше. Сегодня я тоже выглядела достойно. Направилась к бабушке.
— Доброе утро, дорогая. Хорошо выглядишь, — сразу сказала она и поправила мне кружево на шее.
— А что ты тут делаешь? Ты знакома с Марией? — я обратила внимание, откуда она выходила.
— Да. Юная леди Мария — очень достойная леди. И нам нужно было поговорить.
— О разводе родителей?
— Именно. Такие люди, как Мария, влияют на общественное мнение. Поэтому, дорогая, сделаешь для меня кое-что?
— Конечно.
— Слушайся во всём Марию. Она всё сделает правильно. Мы с ней все уже обсудили.
— Эм... Хорошо.
— Ну и иди, дорогая. Там уже многие собрались.
Бабушка села в тёмный экипаж, а я смотрела ей вслед. То, что они знакомы, в принципе, не так уж и удивительно.
У папы скоро будет новая жена — и бабушка, конечно же, знает об этом. Но почему Мария не сказала мне об этом? Разве мы не подруги? Почему они обе не позвали меня, ведь развод родителей коснется и меня.
Я распахнула дверь и вошла в тот самый чайный салон, который мечтала посетить любая аристократка. Раздался перезвон колокольчика.
Сразу же попала в просторное светлое помещение. Практически белое. Тут была мебель из выбеленного дуба с позолотой. Изящный большой стол в середине с роскошным букетом цветов. И там уже стояли десерты от самой дорогой столичной кондитерской.
Тут и там прогуливались девушки в платьях и мило разговаривали друг с другом.
Но стоило только войти, как десяток девушек повернулись ко мне.
Всех их я видела на балу. Все — из лучших просвещённых домов высшего общества, ровня друг другу.
Тут же из другого помещения вышла Мария. Она была одета в бежевое пышное платье. Она хлопнула в ладоши, обращая на себя внимание, и громко произнесла:
— Мои дорогие! Хочу представить вам Алексу Вейрскую, мою дорогую гостью. Надеюсь, мы все подружимся. Мне бы этого очень хотелось. Мы здесь как одна семья…
Она взяла меня под руку и сама лично усадила рядом с собой за стол. Тут же в помещение вошли служанки и принялись сервировать стол.
Аромат чудесного чая окутал комнату. От легкого ветерка огромная хрустальная люстра над столом издала звон. Девушки быстро потеряли ко мне интерес, начали друг с другом заново мило переговаривались.
Я чувствовала себя не в своей тарелке. Впервые на таком собрании. Я следила за своей подругой. Мария поддерживала