Не на неё.
На истинного.
На того, чьё имя даже в мыслях стало звучать колко, будто обожглась.
А зачем Марии провоцировать меня? Она что, настолько не уверена в себе?
Молодая, дерзкая, беременная… и я — проигрывающая во всех этих пунктах.
По крайней мере, так это выглядит со стороны. Ведь про мою беременность Рик не знает.
Неужели она всерьёз боится его потерять?
Горько усмехнулась, потёрла ноющие виски.
Нет ничего, с чем бы я не справилась.
Мелкие уколы мерзавки Марии я уж точно переживу.
Еще пару дней я удачно это делала. Но любовница мужа решила пойти куда дальше, как я и предполагала…
Глава 30
Мария Сарийская
— Эта клуша не поддаётся на мои слова! — сорвалась я, сжимая кулаки до боли, так что ногти впились в ладони.
Леди Вейрская, напротив, сидела величественно-неподвижно. Лицо её застыло в ледяной маске, взгляд — как сталь, готовая резать. Она неторопливо отпила из тонкой фарфоровой чашки травяной чай, будто моё раздражение было лишь лёгким сквозняком в комнате.
Я металась по её личному будуару, разрываясь от злости.
О, как же я бесилась!
Мне хотелось вцепиться жене Аларика, этой гадине в волосы, вырвать каждую прядь с корнем, увидеть, как её идеальная причёска превращается в клочья.
Откуда в этой безродной столько надменной стати и выдержки?
— Я вышколила её, — холодно, почти лениво произнесла леди Вейрская, глядя на меня с прищуром. — И уверяю, терпения у моей невестки хватает с избытком. Если бы не ее кровь. Я бы приняла ее.
Меня передёрнуло от этих слов. Я резко повернулась к леди, чувствуя, как в груди поднимается ярость.
Она специально не уточнила, что говорит о бывшей невестке! Бывшей!
Это что, намёк?
Значит, я должна стараться ещё больше…
— Одних твоих слов и жалких выпадов недостаточно, — её голос стал тягучим, как яд, а глаза хищно сверкнули. — Нужно что-то действительно действенное. И запомни: у нас всего три дня до возвращения Аларика. К этому времени она должна быть, как минимум, на пути в лечебницу. Докажи, что ты достойна войти в наш род.
Я сжала кулаки до побелевших костяшек.
— Я уничтожу эту крысу. Клянусь.
— Это в твоих же интересах, — леди едва заметно склонила голову. — И да… можешь использовать все методы. Все.
Она чуть подалась вперёд, и голос стал тише:
— Скоро твой живот уже не спрятать. А Аларик ещё не то что не развёлся… он даже о свадьбе ни слова не сказал тебе. Ни. Слова.
В её последних фразах было столько льда и скрытого расчёта, что я поняла: она ожидает не просто пакости, а удара в самое сердце.
И я сделаю это!
Я заставлю эту клушу сорваться!
***
Лилия
Прекрасно понимала: рано или поздно в Академии многие узнают о моём положении. О том, что мы с Алариком разводимся. И как ни крути — кто-то посочувствует, а кто-то… позлорадствует. Вот именно это слово — «позлорадствует» — почему-то жгло сильнее всего.
И я не ошиблась.
Одним утро я проснулась, можно сказать, «знаменитостью» на всю Академию. Мне казалось, что только ленивый не обсуждал, какая я старая, ненужная и никчёмная раз упустила такого дракона. Что даже истинность не удержала его рядом со мной. Что воля богов — это просто шутка, просто дана для того, чтобы родить чистокровных драконов от жалких человечек.
Было больно. Но я держала удар.
Стоило зайти в столовую, как шёпот моментально стихал… но стоило мне пройти мимо, как за спиной снова поднималась волна тихих шепотков.
— Да конечно, она уже старая… никому не нужна. Разведёнка, — обрывки фраз долетали до меня, как назойливые комары.
— Герцог такой видный мужчина...
Это было неприятно. Очень неприятно.
Но я шла с гордо поднятой головой, не ускоряя шага и не опуская взгляда. Я знала, чьих рук это дело.
В лицо мне, конечно, никто ничего не говорил. Всё — за спиной.
В голове всё время вертелась одна мысль — сама ли она это затеяла? Или кто-то шепчет ей на ухо, подкидывая нужные фразы и ядовитые полунамёки? Мария слишком молода, чтобы так изощрённо ткать интригу… но вот быть удобным орудием — вполне.
Я вспомнила, как она сидела на паре, демонстративно перекидываясь шёпотом с подружкой, и как та косилась на меня с таким видом, будто ждёт, что я сорвусь.
И от этой мысли неприятно сжалось в груди.
Если за ней действительно стоит кто-то с более длинными руками и холодным расчётом, чем у самой Марии, — значит, у меня в Академии уже появился враг. Настоящий, осторожный, опытный.
А значит, я не могу позволить себе срывов. Не могу позволить себе, чтобы хоть один мой шаг выглядел неуверенным или неуместным.
Отдалённо я уже начинала понимать, кому всё это может быть интересно. Разве что бывшей свекрови.
Только вот я не понимала — разве она не должна радоваться, что теперь у неё будет правильная невестка?
Отчего же не оставит меня в покое?
Или… это вовсе не она?
Я была на пределе. Но внешне — спокойна, почти безмятежна. Я понимала: всему нужно время. Ещё немного, и очередной громкий светский скандал отведёт внимание от меня. Надо лишь подождать.
В тот вечер я снова решила пройтись. У боевиков должно было быть наказание — дополнительная физическая подготовка.
Только вот, когда я проходила мимо, заметила у дерева… Мирея.
Он просто сидел, облокотившись на ствол.
Лицо бледное, мрачное, тень усталости легла под глаза. Рука подвязана на перевязь, на виске свежая ссадина, вокруг которой уже выступил синяк. Он морщился, когда менял позу, и сейчас, подогнув колено, осторожно опёрся на него, прикрыв глаза.
Я замерла. А потом подошла почти бегом.
Сын, увидев меня, закатил глаза, будто уже знал, что сейчас начнётся.
— Мам… всё нормально, — произнёс он тихо, так что я едва разобрала. — Мы с Ричардом патрулировали квартал у северных ворот. Напали…
Дальше он замолчал.
— Ричарду досталось сильнее. Он пока в лазарете, — добавил после паузы.
— И я только сейчас об этом узнаю?! — ахнула я. Краем глаза видела, что его группа тренировалась неподалёку.
— Вот поэтому я и молчал, — он даже попытался улыбнуться, но вышло криво. — Ма, как ты себе представляешь учёбу и практику боевика? Думаешь, отец ни разу не