Мы ещё не успели увидеть, кто пришёл, как из коридора раздался громкий голос:
— Как там мой цветочек!
Это был Вешон.
Мы все рассмеялись — ну как же без нашего вездесущего друга и его толпы детей, которые вбежали в гостиную и выстроились в ряд по росту.
Все пятеро девочек были одеты в разноцветные платья, а позади них шел их папа.
— Твои бывшие жёны решили отдать тебе всех детей разом? — спросила я весело.
— Ох, они все укатили на отдых с мужьями. Я на няньках, — отмахнулся Вешон.
Я-то знала, как Вешон любит своих девочек, а они — его. Они практически всегда были с ним, а не со своими матерями.
— А дай я тебя, кружочек, обниму! — он уже шагал ко мне.
Аларик рыкнул, но тот только рассмеялся:
— Не рычи, — беззлобно хохотнул Вешон и заключил меня в объятия.
— А это кто? Представишь нас?
— Это моя родная тётя и дядя, леди Агния и лорд Лойс Дельшанс.
— Дельшанс? Герцоги Рамирской империи?
— Да, молодой человек, — произнёс Лойс и подал ему руку. Тот ответил со всем почтением.
— Ого! Так ты не сирота вовсе? Ты что же…
— Да я, как и ты, оказалась бастардом, — усмехнулась я, вспоминая наш с ним разговор.
— О-о-о! Так у нас столько общего! — всплеснул руками друг и повернулся к Аларику. — Рик! В следующий раз, когда решишь разводиться, я всё же заберу Лиличку к себе! Она будет моим главным украшением!
— А как же мы, папочка? — подала голос одна из девочек. — Ты ведь говорил, что мы твои самые красивые драгоценности!
Мы все дружно рассмеялись.
А потом расселись за праздничный стол.
Вот так распорядилась жизнь. Элоиза говорила, что я — неправильная невестка, сиротка, без рода и племени. А вот как вышло. Я просто незаконнорожденная. Но я не буду о ней вспоминать в такой прекрасный день.
А потом, когда мы уже переместились в не менее празднично украшенную гостиную, разожгли камин и пробовали вкусный домашний яблочный пирог, Аларик встал.
Помог мне подняться, потом опустился на одно колено, и я поняла, отчего же в нашем доме так много цветов.
— Выходи за меня замуж. Снова.
Я молчала. Аларик тоже.
Наша семья — все замерли.
А потом из-за стола раздался знакомый голос:
— Если что, ты можешь отказаться. Я свободен! — прокричал Вешон.
Я рассмеялась, не удержавшись.
— Может быть, в следующей жизни, Вешон, — ответила ему, но глаз не спускала с Рика. — А в этой я хочу быть счастливой рядом с Алариком. Так что — да!
Тот встал и рассмеялся, аккуратно подхватив меня на руки:
— Никакой следующей жизни! Во всех жизнях ты будешь моей!
— Какой собственник, однако, — проворчал Вешон и отломил себе кусочек пирога.
— Я подготовил часовню, — сказал Аларик, улыбаясь. — Мы можем обвенчаться прямо сейчас.
— Раз подготовил, то поехали, — ответила я. Тот поставил меня и обняла свой живот руками.
— Так, девочки! — подскочил Вешон. — Поправляем бантики и юбочки, берём цветочки у папы в карете и корзинки с лепесточками роз. И идём женить дядю Аларика!
Девочки завизжали от радости. Ведь теперь они будут на самой настоящей свадьбе!
Я снова рассмеялась, повернулась к дорогим моему сердцу людям. Дети были счастливы.
— Это максимально странно, — шепнула Алекса Мирею, — что мы будем присутствовать на свадьбе собственных родителей. Такого у нас ещё не было.
— Это ведь в последний раз, да? — с улыбкой спросил Мирей.
— Конечно, — серьёзно ответил Аларик.
— Ах! Стойте! У меня нет платья! — вдруг вспомнила я и огладила свой живот.
— Как?! Свадьбы не будет, папа?! — дочки на перебой стали дергать Вешона за руки.
— Я всё подготовила, мамочка! — радостно воскликнула Алекса. И паника прекратилась.
Она схватила меня за руку и потащила в сторону спальни.
У мужа, как всегда, всё было заранее продумано. Впрочем, как и у моих детей и даже нашего общего друга.
— Девочки, веселье продолжается! Едем в часовню! — скомандовал Вешон, и всё закрутилось.
***
Часовня утопала в вечернем свете. Сквозь витражи струились золотые лучи, и цветочная пыльца, кружащаяся в воздухе, напоминала осколки солнца. Внутри пахло лавандой и воском.
Я стояла у входа, в белом, простом платье — лёгком, чуть шуршащем при каждом шаге. На животе — лента, которую Алекса собственноручно завязала в бант.
В руках у меня был букет из васильков. Простых, моих любимых.
— Готова? — спросил Аларик, глядя на меня тем самым взглядом, от которого всегда теплеет в груди.
— Готова, — ответила я, и он улыбнулся.
Музыки не было. Только ветер, играющий в кронах деревьев за окнами, и детский шёпот — где-то там, за спинами гостей, девочки Вешона делили лепестки роз, споря, кому больше достанется, чтобы рассыпать их под моими ногами.
Мы подошли к алтарю. Я чувствовала, как сердце стучит в лад с сердцем моего дракона. Всё, что было — боль, разлуки, потери — будто растворилось в этом мгновении.
— Лилия Элдертон, — произнёс священник, — согласны ли вы вновь соединить свою судьбу с судьбой лорда Аларика Вейрского?
Я посмотрела на мужа. Он держал мою руку бережно, будто боялся снова потерять.
— Да, — сказала я. — Во всех жизнях.
— Лорд Аларик Вейрский, согласны ли вы взять супругой Лилию Элдертон и хранить её любовь до конца времён?
— Согласен, — ответил он тихо, но твёрдо.
Священник благословил нас, и в тот же миг из рук детей посыпались лепестки — красные, белые, розовые. Девочки визжали от восторга, Алекса смеялась, Мирей что-то шептал Нариману, Вешон аплодировал громче всех. Агния расплакалась, Лойс успокаивал ее. Алия тоже искренне нам улыбалась и хлопала в ладоши. На ее глазах тоже были слезы.
Аларик притянул меня ближе, не дав сказать ни слова.
— Теперь ты точно не уйдёшь, — прошептал он у самого уха.
— Никогда, — ответила я. — Ведь я дома. И мой дом там, где ты.
И Рик поцеловал меня. Не было в этом мире счастливее женщины, чем я.
***
Месяц спустя
Как говорится, женщины ведь более наблюдательны, чем мужчины.
И пусть у меня не было всех тех ресурсов, что были у