[Впечатлён?]
«Немного», — честно ответил я.
При этом сам Гильгамеш обратил на меня пристальное внимание.
— Заявитель, — первым заговорил Гильгамеш, — назови себя.
Я поправил очки и взглянул на них изумрудными глазами.
— Меня зовут Гэри. Гэри Паттер. Мальчик, который не погиб, — представился я. — Да, тот самый, о ком в вашем мире написали книгу, а потом сняли фильм.
Все замолчали. Уверен, они поняли отсылку.
А что я мог поделать? Они тут все — главные герои каких-нибудь книжек. Как я мог прийти и представиться Васей Пупкиным? И даже он, наверное, вписался бы в эту компанию больше, чем Вик Греяр!
— Хех, правда тот самый? — с сомнением спросил Артур Пендрагон. Его взгляд был прищурен.
— Да, — солгал я. — Я попал в ваш мир из другого. Тем не менее, уверяю, я тот самый Гэри Паттер, — добавил я уже частичку правды.
Все снова замолчали. В первый раз это можно было воспринять как шутку — хотя какие шутки в такой серьёзной компании. Но если я продолжаю настаивать — это уже куда серьёзнее.
— Он забавный! Мне нравится! — засмеялся Сунь Укун.
— А я вижу мальчика, который устал быть собой, — произнесла Баба Яга. — Решил спрятаться за сказкой — и принёс нам зеркало. Удобно.
Я знал, что они мне не поверят.
— Да говорю же! Я — Гэри Паттер! В бою с Валенд-а-Мортэ я использовал смертельное заклинание. Он ответил своим. Мощь наших ударов разорвала пространство и время, и меня закинуло в этот мир. А тут у вас, оказывается, сняли про меня кино! — продолжал я настаивать на своём.
— Значит, в этом мире где-то разгуливает и Волан-де-Морт? — с интересом спросила Кецалькоатль.
— Валенд-а-Мортэ. Может быть. А может, и нет. Я не знаю, закинуло ли его в этот же мир.
Учитывая, что я продолжаю настаивать на своём, кое-кто даже начал сомневаться. Всё-таки и они не единожды становились главными героями фильмов и книг.
— И зачем тебе к нам присоединяться? — спросил Гильгамеш.
Он более остальных готов был поверить, что я — тот самый «мальчик, который не сдох».
— Я хочу одолеть Валенд-а-Мортэ. С вашей помощью это будет легче сделать. Остальное меня не волнует.
Артур Пендрагон смотрел молча, как человек, которого не раз предавали. Он заговорил позже всех:
— Кем бы ты ни был, «Гэри Паттер», — произнёс он, не улыбаясь, — круг не любит шуток. Если ты пришёл договориться — говори условия. Если пришёл воевать — подними меч.
Жуткий тип. Недаром такой сильный.
— Я же говорю: мне нужна помощь в охоте за Валенд-а-Мортэ. Взамен я готов предоставить вам всё, что захотите. Зелья. Магию моего мира. И, конечно же, мою помощь в ваших деяниях.
— Разве ты не должен воевать за правое дело? — изогнула бровь Баба Яга. — В фильме ты такой добрый и правильный…
— Вам ли стоит рассказывать, что книги и фильмы далеко не всегда правильно отображают человека, — пожал я плечами. — Я действительно желаю мира и добра. Однако для меня Великим Злом является Валенд-а-Мортэ. Обрекая этот мир, я спасаю свой. Только так я могу отомстить за родителей и спасти друзей, — добавил я. — А Валенд-а-Мортэ — точно не тот противник, которого можно убить, ударив его змейку мечиком. Так что ваши фильмы о многом врут.
Тесла наклонился вперёд — любопытство светилось вокруг него, как корона из неоновых линий.
— Ты можешь использовать магию, которая совершенно неизвестна в нашем мире? — спросил он.
— Могу, — уверил я его.
— Придётся показать, — сказала Баба Яга.
— Если никто не против, я готов приготовить зелья. Сразу несколько видов. Баба Яга, вы ведь мастер зельеварения — сразу сможете определить, созданы они вашей магией или нет.
Мои слова заинтересовали всех.
— Ждём не дождёмся, — сказал Гильгамеш. — Если всё подтвердится, мы примем тебя в Пантеон, на роль двенадцатого столпа.
Я кивнул и показал палочку.
— Благодарю. Тогда мне надо идти. Зельеварение требует времени. Завтра утром я принесу несколько зелий. Сами их проверите.
С их разрешения я покинул виртуальный мир. Связь погасла.
[Ты их удивил.
Да что уж их — ты и меня удивил! Как тебе такое вообще в голову пришло⁈]
— Да ладно. Ты ведь сам предложил мне развлечься.
[Но Гарри Поттер… Гарри Поттер…!]
— Гэри Паттер, — поправил я и стёр молнию со лба. — Авторское право соблюдаю.
[Иногда я тебя ненавижу.]
— А я тебя иногда люблю. И остальное время ненавижу. Мы разные.
[Иди встреться с Трикстером и сдохни.]
— Уже поздно. Теперь мне не скучно, а значит, рано умирать! Вместо этого… — я достал телефон и начал исполнять свой новый безумный план.
[Ч-что… что ты делаешь? Это безумие! Самоубийство!]
— Не плачь. Я знаю Виктора Громова лучше, чем кто-либо другой. Это будет весело. Хе-хе.
Глава 24
Третий час я варил зелья.
Не метафорически. Плитка на одной конфорке, на второй — кем-то забытый чайник, который жалобно посвистывал каждые семь минут, будто напоминал, что его жизнь сложилась не так, как он мечтал. На столе — линейка пузырьков от аптечных капель, три миски, ковш, две ложки (обычная и мерная), ролик изоленты (не спрашивайте), лист бумаги с формулой «как в кино» и торжественная надпись сверху: «ЗЕЛЬЕ УДАЧИ № 8 (точно получится)».
Не получилось.
— Восьмое — в ведро, — я лизнул каплю, скорчил физиономию и вылил содержимое в раковину. — На вкус как мечты первокурсника.
[Мечты первокурсника обычно пахнут сладкой победой.]
— Ага. И вонючими носками соседа по общаге.
Лимбо приучило меня думать, что я могу всё. Но варка — отдельный ад. В Лимбо ты берёшь концепт «удача», добавляешь его в жидкость, потом «варишь», чтобы концепция и жидкость смешались, — вуаля, зелье удачи готово!
А потом переносишь рецепт в реальный мир и понимаешь, что работает он только в Лимбо, а здесь — это просто противная жижа. Реальность просит рецептуру, температуру, «мешать по часовой стрелке, но не смотреть на луну». Я, конечно, могу заставить её не просить. Но… традиции. Хотелось сыграть «по правилам» — хотя бы раз.
Десятое зелье получилось особенно обидным. Я честно выдержал пропорции — даже поставил таймер на телефоне, чтобы снять с огня «на вдохе». Снял. Остыл. Глоток.
— На вкус как… — я поискал правильную грусть, — как надежда, извините за выражение.
[А в чём проблема вкуса надежды?]
— Ты Надежду Александровну видел? Ту самую, у которой вес как мой рост?
[А-а-а. Вот о какой надежде ты говорил… ]
На одиннадцатом я сдался. Грёбаные зелья из мира, где злодей поленился лишний раз взять автомат, — меня победили.
Я