— Уже утро? — пробормотала она. — Мне снилось что-то странное… Будто я танцую. Сложный, быстрый танец.
Я усмехнулся.
— Вставай, танцовщица. У меня для тебя сюрприз.
Она с любопытством посмотрела на меня, но подчинилась. Через двадцать минут мы шли по пустым утренним коридорам.
— Куда мы идем? — спросила она, допивая на ходу синтетический кофе, который я принес ей в каюту.
— В тренировочный зал.
Она остановилась.
— Зачем? Макс, я не в настроении смотреть, как ты избиваешь боевых дронов.
— Я и не собирался, — я взял ее за руку и потянул за собой. — Сегодня спарринг-партнером будешь ты.
Она рассмеялась.
— Очень смешно. Я врач, а не солдат. Единственное, что я могу сделать на татами — это констатировать собственную смерть от перелома шеи.
Мы вошли в пустой зал. Мягкое покрытие матов, запах резины. Я закрыл дверь и повернулся к ней.
— Раздевайся.
— Что? — она удивленно вскинула брови.
— Снимай тунику. Оставайся в майке и штанах. Туника будет мешать.
Она колебалась, но в моем взгляде было что-то, что заставило ее подчиниться. Она стянула тунику через голову и бросила ее на скамейку. Осталась в облегающей серой майке и спортивных штанах. Ее фигура была подтянутой, атлетичной. Но в ее позе не было ничего бойцовского. Только растерянность.
Я тоже скинул куртку и вышел на центр матов.
— Иди сюда.
Она подошла, настороженно глядя на меня.
— Макс, я не понимаю, что за игру ты затеял…
— Это не игра. Защищайся.
И я атаковал. Не в полную силу, конечно. Медленно, плавно, я нанес прямой удар левой рукой, целясь ей в плечо. Это был простой, читаемый удар. Любой новичок среагировал бы на него с опозданием.
Но Кира уже не была новичком. Хотя и сама об этом не знала.
Ее тело среагировало раньше, чем мозг успел отдать приказ. Она вскрикнула от неожиданности, но ее правая рука уже взметнулась вверх, отбивая мой кулак в сторону. Движение было резким, инстинктивным, и…. идеальным.
Она замерла, глядя на свою руку так, словно видела ее впервые.
— Что… как я это сделала?
— Не думай. Чувствуй, — сказал я и нанес следующий удар. Правой, в корпус.
И снова ее тело ответило. Она сделала короткий шаг назад, уходя с линии атаки, и одновременно поставила жесткий блок предплечьем. Снова идеально. Снова инстинктивно.
— Макс! — в ее голосе смешались страх и изумление. — Что происходит⁈ Мое тело… оно движется само!
— Это и есть танец, который тебе снился, — я ускорил темп.
Удар. Блок. Уход. Снова удар. Ее тело двигалось, как заведенный механизм. Она больше не пыталась анализировать. Она просто реагировала. Ее глаза были широко раскрыты, в них отражалось чистое недоумение, но ее руки и ноги уже вспоминали то, чего никогда не знали.
Через минуту она уже не просто защищалась. После очередного блока она, к моему полному восторгу, сама перешла в наступление. Короткий, хлесткий удар ногой в бедро — лоу-кик. Я легко его принял, но почувствовал силу. Это был не просто женский пинок. Это был удар, поставленный и нацеленный.
Наш спарринг превратился в то, что она назвала танцем. Быстрый, смертоносный, невероятно красивый. Я атаковал, она защищалась и контратаковала. Я видел, как на ее лице растерянность сменяется концентрацией, а затем — азартом. Ее аналитический ум, поняв, что не может контролировать тело, переключился в режим наблюдателя, с восторгом фиксируя каждое движение, каждую связку.
Она двигалась с грацией, о которой я и не подозревал. Врач, ученый, женщина, которая была мне приятна, превращалась на моих глазах в воина. Ее движения были не такими мощными, как мои, но быстрыми, точными и невероятно эффективными. Она не пыталась бороться со мной силой. Она использовала мою же инерцию, уходя с линии атаки и нанося удары в уязвимые точки.
Я поймал себя на мысли, что мне это нравится. Чертовски нравится. Видеть ее такой — сильной, опасной, уверенной.
Я провел обманный финт, заставив ее открыться, и в следующее мгновение оказался у нее за спиной, заключая в мягкий удушающий захват.
Она замерла, тяжело дыша. Я чувствовал, как колотится ее сердце.
— Что… это… было? — выдохнула она мне в плечо.
Я ослабил захват и развернул ее к себе. Ее лицо было раскрасневшимся, волосы растрепались, в глазах горел огонь. Она была прекрасна.
«Подарок», — ответил я мысленно, глядя ей в глаза. — «Пока ты спала, я попросил Зету загрузить тебе базовые понимания ведения боя. Это всего лишь малая часть. Первая ступень».
Она молча смотрела на меня, ее грудь тяжело вздымалась. Она переводила взгляд с моих глаз на свои руки, потом снова на меня. Осознание медленно приходило к ней.
И она рассмеялась. Громко, счастливо, запрокинув голову.
— Подарок… — повторила она, когда отсмеялась. — Макс, это… это, наверное, самый невероятный подарок, который мне когда-либо делали!
Она снова бросилась на меня, но на этот раз не для атаки. Она обвила меня руками, целуя жадно, страстно, с привкусом адреналина и пота.
— Я чувствовала это! — говорила она в перерывах между поцелуями. — Я знала, что делать! Каждое движение, каждая связка… они просто были в моей голове, в моих мышцах! Это невероятно!
Ее восторг был искренним, заразительным. Ни тени страха или обиды за вторжение в ее сознание. Только чистая, незамутненная радость ученого, столкнувшегося с чудом. Радость женщины, обретшей новую, неожиданную силу. А еще читалась благодарность за заботу. За то, что сделал ее сильнее.
Мы стояли посреди тренировочного зала, обнявшись, и в этот момент я чувствовал, что наша связь стала еще крепче. Мы делили не просто постель, тайну и общие способности. Теперь мы делили инстинкты.
И в этот самый момент по всему Бункеру взвыла сирена. Не учебная тревога. Резкий, надрывный, панический вой боевой тревоги, который мы не слышали со времен атаки на северный шлюз.
Мы переглянулись. Наша личная идиллия лопнула, как мыльный пузырь.
Глава 18
Сирена резанула по ушам, обрывая смех Киры на полувздохе. На смену эйфории пришел холодный инстинкт. Мы переглянулись, и в ее глазах я увидел отражение своего собственного лица — жесткого, собранного, готового к бою. Идиллия кончилась.
— Что это? — выдохнула она, уже подбирая с пола свою тунику.
— Не учебная, — бросил я, натягивая куртку. — Слишком надрывно.
Мы вылетели из тренировочного зала. Коридоры, еще минуту назад пустынные, уже наполнялись людьми. Не панической толпой, нет. Жители Бункера были приучены к тревогам. Они двигались быстро, организованно, занимая свои места согласно инструкциям — гражданские в убежища, охрана — на посты. Но в воздухе висело напряжение, густое, как