Милисент умела двигаться вперед, оставляя в прошлом и обиды, и горечь, и боль. Ей не нужен ни склеп, в который превратилась квартира, ни каменное надгробие на кладбище. Только море, запах соли и ветер.
Герхард встал, снова медленно обошел комнаты, размышляя о том, какие указания стоит отдать поверенному. На счетах Милисент оставались деньги, она умела ими распоряжаться. Стоило продать мебель, раздать вещи и решить, кому отдать скопившуюся сумму. Вряд ли она хотела бы делиться нажитым с родственниками, значит, стоит подумать об ином варианте. Он что-нибудь придумает. А пока…
Ладонь рассеянно легла на раковину. И герцог, не задумываясь, забрал ее с собой. А потом покинул квартиру, унося с собой то единственное, что действительно могло напомнить о ней…
У автомобиля его ждал запыхавшийся жандарм.
— Ваша Светлость! — он вытянулся в полный рост, переводя дыхание. — Вас ищет герцог Кениг. Срочно.
— Что случилось?
Герхард аккуратно завернул раковину в шарф и убрал в багаж.
— Не знаю, — жандарм развел руками. — Велено вас доставить по указанному адресу. Я уже и к вам в особняк заглянул, и на кладбище был, сюда вот добежал, подумал, может быть вы заедете после могилы-то…
Если представитель закона оббегал полгорода, чтобы его найти, причина веская.
— Садитесь, — герцог открыл дверь со стороны пассажира. — Говорите адрес, доедем.
— Благодарю, Ваша Светлость!
На сидении жандарм устроился с заметным облегчением, Герхард сел за руль, а услышав адрес, позволил себе удивиться. Что Кенигу могло понадобиться в трущобах? И зачем главе Тайной полиции нужен бастард императора?
Ехали они почти полчаса, в конце протискиваясь по узким улочкам, в которых сопровождающий, к счастью, отлично ориентировался, иначе пришлось бы блуждать не хуже, чем под Драмбургом.
— Вот здесь это, Ваша Светлость!
Жандарм указал на очередной закоулок, у которого Герхард остановился и покинул автомобиль. Пешком они прошли всего два десятка шагов, встретились с оцеплением, которому сопровождающий быстро объяснил кого и к кому ведет, после чего их пропустили.
Переулок был вполне обычным. Узким, грязным, воняющим сточными водами, мусором и прочими продуктами человеческой жизнедеятельности. Герцог подобных мест избегал, потому прикрывал нос платком и старался не смотреть, во что именно наступает. Ботинки однозначно придется выбросить.
— Ваша Светлость! — Кениг ждал их в самой глубине, где вонь становилась почти невыносима. — Рад, что вы прибыли.
— Добрый день, — сдержанно поздоровался Герхард, не спеша убирать ткань от лица, хотя собеседник обходился без нее. Но ему и не привыкать. — Зачем я вам понадобился? Да еще в таком месте…
— Прошлым вечером, — неспешно заговорил глава Тайной полиции, жестом отпустив жандарма, — здесь произошло столкновение между представителями двух вооруженных групп. Обе они, по данным нашего информатора, служат ночному императору и раньше никогда не проявляли друг к друга агрессии. Однако вчера словно с цепи сорвались. Настолько, что местные послали мальчишку за жандармом, а тот привел целый наряд полиции, который и повязал всех выживших и доставил в ближайшее отделение.
— Вряд ли они обрадовались… — герцог невольно опустил взгляд, отыскивая следы бойни. Действительно, некоторые пятна походили на засохшую кровь. А кое-где, кажется, валялись даже отдельные части тел. Пальцы? Уши? Что нашло на людей?
— Да, начальник отделения отметил неадекватное поведение задержанных и вызвал врача, подозревая наркотическое опьянение. Однако его следов обнаружено не было, врач заподозрил неизвестное заболевание и затребовал мага, тот в свою очередь потребовал консультации с коллегой темным, а дальше привлекли нас… К утру половина пострадавших скончалась, а вторая впала в состояние, близкое к летаргии. Ничего не напоминает?
Герхард убрал платок от лица. Запахи перестали быть проблемой. А вот иные ощущения…
— Тела осмотрели? — резко спросил он.
— Конечно, — Кениг согласно прикрыл глаза, — но вы ведь уже знаете, что обнаружили маги?
— Поражение тьмой. Разрушение головного мозга и нарушения в спинном…
— Именно.
— И я вам нужен…
— Потому что только вы, не считая того доктора из Ариенбурга, вступали в контакт с монстром из шахты под Драмбургом, и только вы сможете опознать его тьму. Что скажете, Ваша Светлость? У нас здесь незваный гость?
Считалось, что вступая в контакт, маги запоминают «запах» друг друга, если говорить языком зверей. Эксперты предпочитали называть его «профилем силы». Однако правильнее говорить «спектр элементаля», потому что сила мага напрямую зависела от того, кто соединен с ним от рождения. Вот его-то и мог узнать бастард.
Он прикрыл глаза, отрешаясь от реального мира и сосредотачиваясь на том, что могло сообщить ему пространство. Выпустил тьму, позволяя ей сгуститься в тенях и найти остатки вчерашнего.
Смерть. Кровь. Боль. Герхард отбрасывал ненужные отзвуки, пытаясь найти то, что пряталось за ними. Пряталось, пыталось раствориться. И не забей неизвестный доктор тревогу, все следы были бы уничтожены. Однако сейчас шанс еще был. И он нашел. Почувствовал знакомый отблеск. Поймал. Удержал. Узнал.
— Дерьмо!
Герхард открыл глаза и от души высказался на счет всей ситуации в целом.
— Значит, я не ошибся, — меланхолично отметил Кениг, к которому как раз подошел один из подчиненных.
— Ваша Светлость, опросили местных. Вчера здесь видели мужчину. Одет в костюм и шляпу, в руках — трость, на носу — темные очки. Рыжий. Худой.
— Рыжий?!
В голосе прорезались рычащие нотки, заставившие жандарма отшатнуться.
— Идите, — отпустил его начальник. — Я слышал, что пропавший доктор — варенец. Полагаете, это он?
— У вас есть другие предположения?! Или по-вашему совпадений недостаточно?
— Как он выжил? — Кениг не обращал никакого внимания на его эмоции, хладнокровно продолжая размышлять о деле. Это отрезвляло.
Бастард глубоко вдохнул и медленно выдохнул, заставляя себя успокоиться.
— Не знаю. Тело так и не нашли. Следы элементаля тоже. Я надеялся, что он снова ушел в глубину, откуда и выбрался.
— А он решил отправиться в столицу… Как думаете, на чем? Есть шансы, что его опознают проводники?
— Я бы не рассчитывал…
Вспомнился эксперимент, который они проводили с Ивон, когда изучали пределы ее сил. Как выяснилось, тетушка могла не спать трое суток и не есть до пяти, не испытывая особых неудобств, за исключением ослабления контроля над силой. Она становилась опасна для окружающих, но сама не страдала. А ее элементаль был слабее Окума. На что тогда способен сильнейший? Взял ли он Вальтера под контроль или вселился в его тело? Есть ли у доктора шанс вернуться или его сознание уже уничтожено?
— Какие у вас мысли? — спросил Кениг.
— Он шел пешком. До Драмбурга