Затем изнутри дома раздались крики, и четыре или пять обреченных бросились на нас с короткими изогнутыми мечами, похожими на укороченные абордажные сабли. Одним из них был мистер Сэмюэл Слайм, и этот ублюдок пошел прямо на меня. Он бы раскроил мне череп до подбородка, если бы я вовремя не подставил свою дубину. ГЛУХОЙ УДАР! Клинок глубоко вгрызся в дерево, и я отшатнулся от удара, высвободил дубину и замахнулся ему в голову.
А-а-ах! Кто-то закричал рядом со мной, и пара человек налетела на меня, один вонзал клинок в живот другому. Они сбили меня с удара и встали между мной и Слаймом. Я со всей силы огрел фехтовальщика по затылку, так как на нем не было белых лент, и протиснулся сквозь толпу, чтобы добраться до Слайма.
Вжик! Меч Слайма рассек воздух над моей головой, когда я пригнулся. Затем нас впечатало друг в друга, когда сотни людей снаружи попытались втиснуться внутрь, заполнив прихожую разъяренными, дерущимися людьми.
Дерущимися между собой, надо сказать. Дюжина или около того защитников была сметена численным превосходством, так что сопротивления почти не было. Но англичане из нашей толпы уже сцепились с ирландцами.
Тем временем у меня были полны руки забот с мистером Слаймом. Он был злобным мерзавцем, жестким и умелым, научившимся драться в трущобах Уайтчепела. Он укусил меня, негодяй, прямо в подбородок, до которого только и мог дотянуться, и изо всех сил ударил коленом в пах. Я взревел от боли и принялся молотить его кулаками по ребрам. Но он извивался, как скользкий поросенок, уворачиваясь от ударов, и я так и не смог нанести ни одного хорошего. Затем он бросил свой меч, которым все равно не было места размахнуться, и сунул руку в карман сюртука. Я схватил эту руку, которая наверняка тянулась за чем-то скверным, и, взяв с него пример, вцепился зубами ему в ухо и дернул головой назад, чтобы оторвать хороший кусок.
Не то чтобы это его остановило! Он даже не вздрогнул, но вырвал руку и выхватил пистолет, за которым тянулся. Бах! Ш-ш-ш! Проклятая штуковина выстрелила, опалив нас обоих своей вспышкой и продырявив ковер под ногами. Но он не мог сосредоточиться на двух вещах одновременно, и мне удалось хорошенько вмазать ему под дых, пока он возился, пытаясь сделать второй выстрел из своего двуствольного пистолета.
Он пошатнулся от удара, и я треснул дубиной по его руке с пистолетом, выбив оружие. Он тут же набросился на меня, как проклятый тигр. Он схватил дубину обеими руками, и мы яростно за нее боролись. Но снова между нами покатились тела, так как дикая схватка продолжалась повсюду. Я потерял свою дубину, раздалось еще несколько выстрелов, сверкнули клинки, засвистели палки, и шум стоял оглушительный. И над колышущимися головами и плечами виднелось холодное, злое лицо Слайма, сверкавшее на меня, а по лицу стекала кровь из разорванного уха. Он просто горел желанием покончить с этим.
Что ж, я тоже. И я сбивал людей с ног направо и налево, чтобы добраться до него. Оказавшись лицом к лицу, мы сошлись в кулачном бою.
Он был старше меня и не так силен, но, клянусь святым Георгием, дрался он как дьявол! Я до сих пор не знаю, одолел бы я его или нет, потому что в тот момент подоспел Сэмми с Тоби, его ребятами и теми из наших, кто еще был склонен подчиняться приказам.
Они тут же навалились на Слайма, и он рухнул под градом сапог и дубин.
— Обыскать дом! — заорал Сэмми.
— Спасайте адмирала! — крикнул Тоби, придерживаясь своей легенды, и еще больше людей ввалилось в разбитый дверной проем. К этому времени они уже обезумели от драки и джина, хотя всякое сопротивление прекратилось, когда Слайм упал, присоединившись к остальным своим людям, мертвым или без сознания лежавшим на полу.
— Джейкоб, — сказал Сэмми, — найди Кейт! Вытащи ее, быстро! — Он указал на ухмыляющуюся обезьяну, пытавшуюся поджечь обои своим факелом. — Это место через миг вспыхнет!
— Вперед! — сказал я и толкнул ближайшую дверь. Это была гостиная, которую быстро опустошали проворные руки. Я увидел ребят Тоби (обоих трезвых как стеклышко), уходивших с серебряными подсвечниками и прекрасными каминными часами. Занавески уже вовсю пылали, и люди весело размахивали стульями над головами, чтобы разбить их об пол на растопку. Дым уже был удушающим.
— Бесполезно! — сказал Сэмми. — Наружу.
И когда мы повернулись, чтобы уйти, я услышал то, что пронзило меня ледяным страхом и ужасом. Это был девичий крик, пронзительный и высокий от ужаса.
— Боже всемогущий! — взревел я. — Кейт! — и я швырял людей в стороны в яростной спешке, чтобы добраться до источника этого ужасного звука.
37
Крик доносился из кухни внизу. Я вышиб ногой дверь, висевшую на петлях, и увидел комнату, полную шатающихся людей, опорожнявших все бутылки в пределах видимости и выламывавших шкафы в поисках солений, изюма и прочих деликатесов. На кухонном столе посреди комнаты стояла грязная служанка, визжа и подпрыгивая, пока дюжина мужчин хватала ее за юбки и шарила руками у нее под ногами. Пока они только играли, но видны были их разгоряченные, влажные лица и слюнявые языки, и девушка была в ужасе.
Я сбил с ног пару из них, чтобы расчистить путь и дать им понять, что я здесь. Затем я схватил девушку, сдернул ее со стола и поставил на пол. Она посмотрела на меня из глубин ужаса.
— После вас, капитан-дорогой, — раздался громкий ирландский голос. — Офицеры всегда первыми, но будьте любезны, оставьте кусочек и нам, когда закончите!
Это вызвало одобрительные крики и взрыв хохота, и новые вопли девушки, которая яростно вырывалась. Но я удержал ее и заорал своим лучшим морским голосом:
— Прекратить визг! — сказал я. — Я джентльмен и обещаю, что вам не причинят вреда! Прекратите немедленно, я сказал!
Это успокоило ее достаточно, чтобы она обратила внимание.
— Ну так вот, — сказал я, — где Кейт Бут?
Глаза девушки расширились, и я понял, что она знает. Во мне поднялись страх и гнев.
— Где она? — спросил я, но она была либо слишком напугана, либо слишком глупа, чтобы говорить.
— Черт бы тебя побрал! — сказал я. — Говори немедленно… или я отдам