Она мельком окинула взглядом зал суда, милостиво кивнула своему защитнику, сэру Патрику, и села на предложенный ей стул с прямой спиной, высоко поднятой головой и сложенными на коленях руками. Она выглядела мило и естественно, и те, кто ее знал, восхищенно вздыхали и перешептывались, что в ней произошла перемена. Обычно она двигалась с томной плавностью ленивой кошки. Только леди Сара знала, что ее манера была сознательно скопирована с мисс Кейт Бут, все еще прикованной цепью в своей чердачной комнате в Гринвиче. Леди Сара была готова учиться у кого угодно; главное было — победить.
По сравнению с выходом леди Сары, появление лорда Лэйринга под зычный рев судебного пристава было разочарованием, но все встали, пока он водружал свою тушу в судейское кресло, и его живые, быстрые глаза, полускрытые в складках плоти, обвели зал суда. Его светлость был чрезвычайно тучен, и его красное лицо и хриплое дыхание свидетельствовали о плачевном состоянии его здоровья. Но в раздутом теле обитал быстрый, проницательный ум, и он один из всех мужчин в зале в тот день усмехнулся притворной девичьей невинности леди Сары, вместо того чтобы быть взволнованным и возбужденным ею.
Когда все игроки собрались, игра началась. Около часа ушло на формальности: присяжные принесли присягу, прекрасная обвиняемая должным образом заявила о своей невиновности, и в зал суда умудрилось протиснуться еще больше народу. Затем сэр Энтони обратился к суду, перечислив различные убийства и тяжкие нападения, в которых обвинялись леди Сара и ее сын Виктор. Список был таков:
1. Убийство Арнольда Берроуза, кучера покойного мистера Сесила Форстера, мирового судьи из Лонборо.
2. Убийство Ричарда Люси, солиситора из Лонборо.
3. Нападение с нанесением тяжких телесных повреждений мистеру Адаму Плаурайту, приходскому констеблю из Лонборо.
4. Нападение с нанесением тяжких телесных повреждений мистеру Эдварду Люси, солиситору из Лонборо.
Из этого списка обвинения (2) и (4) в отношении леди Сары были быстро сняты. Мистер Джон Тейлор, книготорговец с Маркет-стрит, 38, Лонборо, был вызван обвинением и ясным, гневным голосом рассказал суду, как он и его жена видели, как Виктор Койнвуд вышел из дома № 39 на Маркет-стрит, напротив их собственного, в ночь на 19 июля 1793 года, с мечом в руке, после чего убежал вверх по улице. Дом № 39 немедленно загорелся, и из него вышел раненый мистер Эдвард Люси, волоча за собой тело своего отца.
— Благодарю вас, мистер Тейлор, — сказал сэр Энтони. — Милорд, — продолжил он, — теперь я представляю письменные показания мистера Эдварда Люси, удостоверяющие тот факт, что смертельное нападение на него и его отца было совершено мистером Виктором Койнвудом.
— Сэр Энтони, — произнес лорд Лэйринг, — разве мистер Эдвард Люси не в суде?
— Нет, милорд, — ответил Бофорт, — он болен и не может путешествовать. У меня есть свидетельства от двух врачей…
— Не сомневаюсь, — пренебрежительно бросил Лэйринг, — но вы до сих пор не представили доказательств причастности обвиняемой к нападениям ни на одного из Люси. Вы не собираетесь этого делать?
— Нет, милорд, — ответил Бофорт, — но я надеюсь показать…
— Сэр Энтони, — перебил Лэйринг, — вы показали, что эти нападения совершил мистер Виктор Койнвуд, не так ли?
— Да, милорд.
— Тот самый мистер Виктор Койнвуд, что ныне содержится в смирительной рубашке, безумен и не может предстать перед судом, в благотворительной больнице Лонборо?
— Да, милорд.
— Тогда какое отношение нападения на Люси имеют к обвиняемой?
— Я утверждаю, милорд, что мистер Виктор Койнвуд совершил эти преступления под ее влиянием.
— У вас есть тому доказательства?
— Совокупность моего дела не допускает иной трактовки, милорд.
— Повторяю, сэр Энтони, у вас есть тому доказательства?
Сэр Энтони был застигнут врасплох. По залу пронесся шепот, и на мгновение воцарилась тишина.
— В таком случае, сэр Энтони, я попрошу вас ограничиться теми обвинениями, по которым вы в состоянии представить доказательства причастности обвиняемой!
Сэр Патрик Джойс ухмыльнулся и с улыбкой повернулся к леди Саре. Она кивнула в знак признательности и вернулась к серьезному делу — с обожанием взирать на лорда Лэйринга.
Сэр Энтони был раздосадован, но быстро переключился на события 30 июля 1793 года, когда мировой судья мистер Форстер во главе отряда прибыл в Койнвуд-холл, чтобы арестовать леди Сару и ее сына. Из этого отряда кучер Форстера был застрелен, а сам Форстер позже погиб на охоте в результате несчастного случая.
Но в живых остались пятеро свидетелей: мистер Натан Пенденнис, лорд-мэр Полмута; мистер Адам Плаурайт, бывший приходской констебль Лонборо, и два его брата, которые сопровождали отряд Форстера в тот роковой день.
На предыдущие формальности и показания мистера Тейлора ушло столько времени, что в тот день суд больше ничем не занимался.
11-го числа суд возобновил работу. Леди Сара была в совершенно другом, еще более ошеломляющем наряде. Среди тех, кто стоял в очереди, чтобы попасть на публичную галерею, вспыхивали настоящие драки, а места продавались за огромные деньги.
Волнение достигло предела, когда мистер Пенденнис занял свое место перед судейской скамьей, чтобы дать показания. Присяжные зашевелились в предвкушении, готовые придать особый вес словам человека, который был самим воплощением всего, к чему мог стремиться любой торговец, — и в манерах, и в своей несомненной честности. Правда, мистер Пенденнис нервничал и потел, но в зале было жарко от тесноты, да и кто бы не нервничал в таком положении?
Сэр Энтони провел Пенденниса через события, предшествовавшие прибытию отряда мистера Форстера в Койнвуд-холл. Он подвел Пенденниса к центральному пункту своего дела и подошел к вопросу, который должен был накинуть петлю на прелестную шею леди Сары.
— И как в тот момент располагались леди Сара и ее сын? — спросил сэр Энтони.
— Бок о бок, милорд, — ответил Пенденнис, глядя на Лэйринга.
— И как они были вооружены?
— У Виктора Койнвуда было по двуствольному пистолету в каждой руке и еще несколько за поясом.
— А леди Сара? — нахмурившись, спросил сэр Энтони. — Как была вооружена она?
— Она не была вооружена, — ответил Пенденнис, обильно потея.
— Не