– Он уже рассказал о женщине. Он может её узнать. На нём остались следы ритуала. Убивали и за меньшее. Возможно, убийцы торопились или пропустили маленького Майлза. А может, оставили специально, ведь знали, что он попадёт к дознавателям.
Николас хмурился. Ему не нравилось предположение Лорены, что Майлз намеренно в чём-то участвовал. Но то, о чём говорил Дэвиан, было возможно. Тем более, то, что этими делами занимаются Линард и в основном Николас, было известно. Как и о том, что Николас – близкий друг принца.
Если кто-то угрожал Айдену, они в силах использовать Майлза. Да, сложно, но не так уж невозможно. Хотя насчёт женщины, которую мог узнать Майлз, Николас тоже подумал и первым делом во дворце показал портреты светловолосых аристократок. Но Майлз сказал, что не они. И не Фелиция Стэнхоуп, на что Николас почти надеялся.
– Я отведу Майлза к Кругу магов, – предложил Дэвиан. – Это самые сильные чародеи империи, они поймут, если на нём есть воздействие или повешены запретные чары.
– Мне надо в Управление.
– Вот и хорошо. Я займусь Майлзом, это до вечера, да и пару дней ему лучше провести во дворце под присмотром Круга. А уже после вашего визита с Айденом в обитель разврата к Чарли Стоуксу, покажешь мальчику свой дом.
Что это за выражения такие? С негодованием Николас глянул на невозмутимого Дэвиана и хотел заявить, что они отправятся на культурный вечер, полный искусства. Но в затылке снова забилась боль.
– Ох, – Николас опустил голову и зажмурился.
– Болит?
– Похоже, меня ждёт приступ мигрени к ночи.
– Остались обезболивающие зелья?
– Нельзя, – с тоской отозвался Николас. – Я их слишком много пил, надо чтобы время прошло. Придётся перетерпеть.
Иначе вылезут дикие побочки, и Айден его прибьёт.
Ужин был худшей из идей Айдена за последнее время.
Во дворце принц угодил в водоворот дел. Хватало и без очередного визита Фелиции Стэнхоуп. Ей Айден обрадовался бы, такая отличная возможность понаблюдать! Но вместо этого пришлось разбираться с жалобами одного из советников, не утверждали закон, касавшийся тюремного содержания заключённых. Мать захотела пообедать, пришлось рассказывать все новости об убийствах в городе, а она говорила, что гниль распространяется с ужасающей скоростью, но в госпитале работают над этим вместе с Научным обществом. Отец писал об улаживании дел с Новыми территориями, он уже был на пути в столицу от земель Харгарадского каганата.
До вечера Айден то занимался проектом городских празднований ночи Безликого, вылетевших у него из головы, то беседой с канцлером Совета, то ещё какими-то делами, и ужин пришлось откладывать и откладывать. Роуэн заявил, что устал, и ушёл спать.
Накрыли в жилом крыле в гостиной, маленькой и уютной, жарко натопленной. Это было к лучшему, потому что Майлз дико мёрз. Он весь день провёл у Круга магов, пытались распознать, есть ли на мальчике воздействие или чары. Дело осложнялось тем, что они наверняка были запретными. Если были.
Майлз устал, хотя старался держать спину прямо. Пальцы его левой руки искололи, чтобы взять кровь для артефактов, но результаты будут через день-другой. Майлз то ли стеснялся забинтованных пальцев, то ли считал себя в чём-то виноватым из-за этих проверок, то ли ему было больно, но левую руку он прятал под столом и неловко использовал только правую.
Обычно любую скованность легко разбивал Николас, но сегодня он с трудом поддерживал разговор, для вида отрезал кусочки мяса, но так и оставлял их на тарелке. Хотя Николас старался отгородиться по связи, Айден улавливал, что у него ужасно болит голова. Его плечи оставались напряжены, он отвечал замедленно, с трудом сосредотачиваясь. Временами его взгляд затуманивался, и Николас часто моргал и щурился. Он пытался улыбаться, но выглядело так натянуто, что даже Майлз заметил и посматривал на него с беспокойством.
Николас был одновременно и здесь, изо всех сил пытаясь изображать нормальность, и где-то в другой плоскости, состоявшей из боли.
Браслет на запястье ощущался пустым, его чары Николас уже успел использовать днём, надеясь, что и на вечер их хватит.
Когда слуги принесли очередное блюдо, Николас уставился на него, не пытаясь взять приборы. Айден оставил своё место и подошёл:
– Пойдём, Ник. Не мучай себя.
На миг замявшись, Николас послушно поднялся, но стоял неустойчиво, сгорбился, больше всего хотел лечь.
– Подожди меня тут, Майлз, – сказал Айден. – Скоро принесут десерт.
Он отвёл Николаса в его комнату и заставил улечься в кровать, почти как накануне, когда тот точно так же плохо соображал. Но сегодня это было исключительно из-за боли.
– Прости, – пробормотал Николас.
Каждый раз он извинялся, и Айден вздыхал, зная, что возражать бесполезно. Да откуда здесь вина? Как будто мигрень – это выбор Николаса. Как говорили лекари, старая травма будет вызывать подобные боли всю жизнь. Зелья и артефакты облегчали приступы, но не излечивали полностью.
В этот раз всё усугубили зелья.
Тени не помогали, они успокаивали, но не лечили. Николас лёг под одеяло прямо в одежде, сжался, спрятал лицо, скрываясь от света, переставая шевелиться, ведь каждое движение отдавалось болью в голове.
Айден помнил, как испугался, когда впервые увидел приступ мигрени у Николаса. Поэтому вернулся к Майлзу и постарался спокойно объяснить ему, что иногда такое происходит, нет ничего страшного. Ему самому было противно от того, как он называет боль друга «не страшной», но Майлз сидел испуганный, Айден постарался успокоить мальчика.
– Он же не умрёт? – тихо выдавил Майлз.
Его глаза казались огромными на бледном лице. Конечно, вся его семья мертва, а теперь и спасшему его Николасу плохо.
– Конечно, нет, – сказал Айден. – Завтра или послезавтра будет в порядке.
– Это ведь… не из-за меня? Маги проверяли меня сегодня. Не я так повлиял?
Голос Майлза задрожал, он перестал прятать руку под столом и сжал забинтованными пальцами скатерть.
– Нет, – ответил Айден. – В детстве Николас ударился головой, с тех пор у него бывают приступы. Ты здесь ни при чём.
Предварительно Круг заявил, что никакого воздействия на мальчике не находит. На нём точно не было чар, способных подстегнуть мигрени. Да и зачем бы понадобилась такая магия? Практично Айден подумал, что если бы хотели через Майлза повлиять, то наложили убойные. Или отравляющие. Или что-то ещё в таком духе.
– К сожалению, не все беды в мире от запретной магии, – пробормотал Айден. – Иногда случается жизнь.
В такие моменты он ненавидел генерала Харгроува. Из-за его обращения Николас ударился и теперь мучился всю жизнь. Никакой запретной магии. Ни единых чар.
– Съешь десерт, – устало сказал Айден.
– Я оставлю до завтра? – спросил Майлз так тихо, что Айден едва услышал. – Лучше утром съем