Учитывая, сколько китобоев полегло, не удивительно, если после их смерти слепок запретной магии принял форму парящего над городом кита.
– Круг считает, с видениями китов что-то не так? – нахмурился Айден.
– Нет, они разделяют моё мнение. Это случайные фантомы. Но они показывают, насколько нестабильно полотно магии Кин-Кардина.
Все чары, творимые в городе, оставляют отпечатки, исчезающие со временем. Их и называют общим полотном, это как воздух для магов, питательная среда, хотя колдует каждый собственными силами.
– Болезни часто влияют на общее поле, – вздохнул Кейн. – А оно в свою очередь может воздействовать на погоду, сопротивление или поддержку чар. Или вот появление фантомов. Ничего страшного, но волнения в полотне магии – это хаос.
– Подготовишь отчёт?
– Конечно.
Кейн уже отвлёкся и подался вперёд:
– Заключительный этап! Давай-ка присоединимся к ним и посмотрим, правда ли что-то не так.
Откинувшись на спинку дивана, Айден принял удобное положение среди подушек и прикрыл глаза. Каждая магия ощущалась как почерк, что-то особенное и присущее конкретному человеку. Обычно был запах, но сейчас, когда Кейн поднял свою силу, она была не ароматом, а ощущением, прошлась прохладным бризом, щекоткой принесла мурашки. Но ничего неприятного, похоже на ветерок поздней осени.
У самого Айдена присущая ему сила ощущалась как влажная земля – развёрстая могила. Он вплёл её последним, осторожно, становясь частью общих чар.
По сути, они сейчас составили круг магов, зыбкий, неплотный, с солировавшими Роуэном и Кристианом, Кейн с Айденом замыкали основные чары, не трогая их, но прощупывая.
Роуэн был остриём, Кристиан надёжной страховкой. Кейн прошёлся по их зачарованию очень умело, напоминая Саттона, преподавателя в Академии, он делал так же на зачётах и экзаменах, проверяя вязку чар изнутри.
Кейну Айден доверял в плане заклинаний, а сам он разбирался на основном уровне, поэтому больше прислушался к ощущениям, позволил теням обволакивать присутствующих, стелиться по полу, не трогая чар, но проникая сквозь них.
Тогда Айден и почувствовал… что-то. Названия он подобрать не сумел.
Как привкус в блюде, как подтон в аромате, касание пёрышка к коже, шёпот, едва различимый при разговоре. Но оно точно там было, ощущение смерти, её оттенок, след, не проявлявшийся раньше.
Когда Айден пришёл в Академию, некоторые студенты шлейфом носили за собой ауры смертей. Это не предвещало ничего опасного для них, просто обозначало испытанные ими потери, причём со временем аура истончалась, исчезала, если человек отпускал свою утрату.
Например, у Николаса Айден ничего такого не замечал, его мать умерла слишком давно, её смерть никак не прицепилась. А вот у одного студента, Милтона Кроссмора, погибла вся семья в пожаре, и вокруг него аура смерти была настолько плотной, что Айден с трудом дышал.
Тогда он не знал, это из-за его особой магии Равенскортов или из-за того, что он воспитывался в храме Безликого? Но позже Айден говорил с Роуэном, брат удивился и сказал, что ничего похожего не чуял. В Обсидиановой академии обязанности жреца выполнял мистер Мэннинг, он же преподавал религию и гаруспию. Он получил базовую храмовую подготовку, и Айден побеседовал с ним об ауре смерти.
Мистер Мэннинг сказал, что действительно, многие служители обладают подобной способностью, она бывает полезна в беседах с прихожанами. Таких жрецов считают поцелованными Безликим, теми, кому он открывает особый взгляд на мир.
Ну спасибо, подумал тогда Айден. Особый взгляд на мир.
Он боялся, что ему будет сложно в столице, где толпы, но выяснилось, что если не проводить всё время в храме, Безликому ты уже не так интересен, и способность постепенно увядала. Если зимой на первом году обучения в столице оказалось сложновато из-за постоянного ощущения мертвецов, то уже летом Айден их почти не чувствовал.
Когда после Академии Айден вернулся в Кин-Кардин, прошло два года с тех пор, как он ушёл из храма Безликого. И тогда не вспоминал об аурах мёртвых. Да, мог их ощутить, если напрягался, но сами они не выпячивались. Айден не вспоминал о них годами.
До нынешнего вечера. Потому что у Роуэна тоже была эта едва уловимая аура мертвецов. Появилась недавно. Ну относительно. Айден попытался вспомнить, когда в последний раз колдовал с Роуэном, и выходило, что не меньше года назад. Но и сейчас он бы не распознал, если бы специально не вглядывался в чары.
Магия опала, спокойно убранная, брошь впитала заклинание.
– Ваше высочество? Айден?
Он пришёл в себя, поняв, что сидит с открытыми глазами, уставившись в одну точку и подавшись вперёд. Сморгнув остатки магии, Айден понял, что Кейн нахмурился, перешёл к обращению по имени, что редко позволял себе при дворе.
Роуэн тоже смотрел на Айдена с недоумением, Кристиан, кажется, встревожился. Взгляд последнего и заставил Айдена расслабиться. В конце концов, его вид пугал остальных. Буквально приказав себе отпустить подлокотник дивана, Айден откинулся на подушки.
– Всё хорошо.
– Что не так? – спросил Роуэн.
Неопределённо пожав плечами, Айден не был уверен, стоит ли озвучивать ощущения. Учитывая, что он и сам их не понимал. Кейн тем временем сказал:
– С магической точки зрения всё хорошо, у вас отличная связка. Мне показалось, в правом нижнем квадранте со стороны Роуэна плетение подрагивало, но в чарах там проблем не было, они плотные и отличные. Скорее, Роуэн, тебе нужно больше уверенности в себе.
Смутившись, Роуэн кивнул, перевёл вопросительный взгляд на Айдена. А тот понял, что не стоит молчать, но это не имеет отношения к чарам, Кейн прав. Это их с братом дело.
– Можете оставить нас с Роуэном?
Запоздало Айден подумал, что надо было сказать помягче, чтобы не пугать того же Кристиана. Но спрашивать тот ничего не стал и молча вышел из комнаты вслед за Кейном. Так и оставшись сидеть на ковре, Роуэн уставился на Айдена, ожидая его слов.
– Ты скучаешь по Конраду?
Роуэн вздрогнул. Опустил глаза. Тогда Айден не стал больше мешкать, сел на колени прямо на пол рядом с братом.
– Я почувствовал ауру смерти. Едва заметную.
Когда на Роуэна накатывали приступы помутнения, он часто говорил о Конраде. Так, будто их старший брат ещё жив, и они вот-вот встретятся, и он ждёт в другой комнате дворце, а не лежит уже много лет в каменном саркофаге.
Когда старшего принца хоронили, его гроб был полон белых цветов как знак юности, начала жизни, прервавшейся так внезапно. И Айден, и Роуэн, оба касались тела брата в последний раз.
Но когда в голове Роуэна мутилось, он забывал об этом. Да у него стены во дворце истекали кровью! Он был уверен в том, чего не