– Нет, – громко прохрипела я, крепче сжимая простыню.
Отец ухмылялся, глядя на меня и прижимая сигарету к моему животу. Кулаки матери били меня по лицу.
Мое тело было моим, и никто не мог его увидеть без моего на то желания.
В отличие от Чарли, чья спина была изуродована глубокими наслаивающимися друг на друга шрамами, про которые он никогда не рассказывал, у меня они были почти незаметными, маленькими, разбросанными по всему телу. Самыми заметными были рубцы на запястьях.
Больше всего следов было на торсе.
Тонкая, едва заметная сетка, оставленная острыми длинными ветками. Красные круги от сигарет. Крошечные точки, оставленные осколками, впившимися мне в спину, пока я отползала в сторону. Точка с зазубринами – результат неудачного падения на лед. А еще был шрам по центру груди, который я помнила с самого детства.
И все же я защищала свое тело.
В Колизее мне было все равно – в теле бурлил адреналин, а кровь покрывала меня таким толстым слоем, что было невозможно хоть что-то разглядеть.
Это было слишком личное.
Я снова стала собой.
Ахиллес остановился у моей кровати и уставился на меня, но выражение его лица было сложно распознать из-за маски.
Я ждала нападения.
Я видела, что он ответил Патро.
Он был беспощадным.
Я покрепче перехватила простыню, потому что не собиралась отступать. Пусть попробуют забрать. Конечно, в итоге они одержат верх, но, по крайне мере, я сделаю им больно. Выпрямившись, я глубоко вдохнула. Напрягла бедра.
– Все на выход, кроме тебя, – голос Патро пронесся по комнате. Он указал на женщину-врача.
Мужчина собрал вещи и выбежал из комнаты со всех ног. Багровый Дуэт медленно вышел вслед за ним.
Патро остановился у двери и оглянулся:
– Она под защитой Домов Ареса и Афродиты. Если ты хоть волосок на ней тронешь, тебя никто никогда не найдет.
Женщина громко сглотнула.
– Понятно? – прорычал Патро, глаза налились кровью, и я вздрогнула, не ожидав услышать столько свирепости в его голосе.
– Да. Конечно. Я из Ассамблеи целителей. Я дала клятву, – быстро сказала она. – Я бы никогда не сделала ничего, что… – Патро прервал ее на полуслове, хлопнув дверью.
Она выдохнула и задрала голову к потолку, словно молилась.
Не будь я на девяносто девять процентов уверена, что Бог оставил меня, присоединилась бы к ее молитве, но сейчас меня гораздо больше напрягал тот факт, что она будет прикасаться ко мне. Показаться женщине было проще, чем мужчине, но ненамного.
За эти годы я поняла одну вещь: я не нравлюсь большинству людей.
Волк и пантера злобно зарычали на нас обеих, а затем уселись в углу комнаты.
После долгой паузы доктор собрала свои инструменты и повернулась ко мне.
Я с тревогой взглянула на нее. Пожалуйста, не крадите мои органы.
В заполненном Титанами мире было полно людей, выдающих себя за врачей. Они зарабатывали тем, что обманывали людей, забирали их органы и продавали на процветающем черном рынке.
Доктор улыбнулась.
Я с трудом сдержалась, чтобы не взмолиться о пощаде.
Она коснулась моей руки, и я резко вдохнула через нос. Она отрезала повязку, а я коршуном следила за движением ножниц, проверяя, не собирается ли она переключиться на кожу.
– Будь осторожнее с Багровым дуэтом, – пробормотала она, наклоняясь ко мне.
Меня передернуло от ее близости.
– Они опасны. – Она продолжала срезать повязки.
Да ладно, они кажутся очень милыми.
– Посмотри на их друзей. – Она переместилась к повязке на ноге, прошептала что-то о «наследниках-психопатах, на которых все помешались» и повела плечами от отвращения.
Затем она отодвинула простыню и занялась ребрами.
Я закрыла глаза, убеждая себя, что она не видит моего обнаженного тела.
Она взяла мою руку и начала освобождать палец за пальцем.
– Кронос помоги нам, потому что я, честно говоря, не думаю, что намордника для Ахиллеса достаточно.
Видимо, мое молчание она расценила как одобрение.
Подхватив сумку, доктор занялась последней повязкой – на голове.
– Знаешь, – она заговорила шепотом, словно боялась, что нас подслушают, – ходят слухи, что Ахиллеса собирались отправить в подземный мир после его выступления на СГС… Мут-Хтоник с такой силой, как у него. Да мы словно напрашиваемся на продолжение Великой войны.
Она покачала головой и наклонилась ближе, ножницами скользя по моему затылку.
– Они даже основали эту ужасную оружейную компанию вместе с Августом и Хароном. Вот уж кто настоящий социопат. Слышала, им даже поставили официальный диагноз. В смысле, как можно было выбрать себе такое название?
Она сморщила нос от отвращения.
Что-то мне подсказывало, что буквы «К» и «Л» в ВСКЛ значили далеко не «красивый» и «ласковый».
Но спрашивать было страшно.
Она смахнула волосы с моего лба и вела себя так, словно мы стали лучшими подружками. Я же пыталась не выдать своего отвращения.
Помогите?
Наша дружба приносила мне страдания.
Врач продолжала:
– Просто безумие. Они поверили, что Патро будет снимать намордник с Ахиллеса только в случае крайней необходимости. Видите ли, он принес клятву. Все прекрасно знают, насколько ужасные вещи случаются с людьми, дающими клятвы вне брака и с кем-то кроме животных-покровителей. – Она улыбнулась мне. – Наверное, я тебе надоела. Ты ведь и сама все это знаешь.
Вообще-то, мадам, я ничего не знаю и все еще не уверена в том, нужна вам моя почка или нет.
И еще – пожалуйста – похитьте меня отсюда. Я буду очень признательна, если вы сделаете это быстро, пока не вернулись мои наставники. Спасибо.
Я отчаянно старалась набраться смелости и заговорить.
Сняв повязку с моей головы, она хлопнула в ладоши.
– Теперь твои кости в основном зажили, но следующие семь дней они все еще будут очень слабыми, так что не напрягайся.
Она прищурилась, глядя на меня.
– Знаешь, твои частые переломы кажутся логичными. У Дома Зевса уже давно проблемы с фертильностью. У всех его мутов были… сложности. Хвала Кроносу, появился Терос. Он первый достойный наследник за многие века. У всех Олимпийских Домов были проблемы с даровитым потомством после Великой войны.
Слава богу, надежда еще есть. Может быть, Спарта падет и я смогу жить спокойно.
– Но новый закон о браке все это исправит, слава Кроносу. – Она сияла. – Все об этом говорят. Это гениально – заставить всех граждан Спарты давать брачную клятву, когда им исполнится двадцать шесть лет. Ну, всех, кроме лидеров Домов, очевидно. Никто не может указывать им, что делать.
Я нахмурилась.
Простите? Брачный закон? Клятва в двадцать шесть