Он загнул последний палец.
– И наконец, в-четвертых, Спартанцы обладают уникальной способностью приносить клятву.
Я качалась вперед-назад, пытаясь согреться.
– Спартанские клятвы… чрезвычайно серьезны, – баритон стал ниже на октаву, подчеркивая важность предупреждения. – Клятва – это обязательный договор, который заключается, когда Спартанец смотрит в глаза другому Спартанцу, и считается, что это древняя форма гипноза, которая изменяет нейронные пути нашего мозга. – Следующее он произнес медленно: – Оба Спартанца должны произнести латинские слова, чтобы скрепить клятву. Всего между двумя людьми может быть только три связи, золотое число.
Он покачал головой.
– Но это пережиток древности. Сегодня клятвы приносятся только при заключении брака и выборе животного-покровителя. Бессмертие слишком длинный срок, чтобы связывать себя обещаниями. Вот почему новый закон о браке вызывает всеобщее недовольство.
По классу разлетелись тихие шепотки.
Август нахмурился, в темных глазах вспыхнул гнев.
Ему уже за двадцать шесть. Получается, он вынужден будет жениться в этом году? Бедная невеста.
Он выпрямился и махнул в сторону Поко, который увлеченно грыз кусок мела.
Увидев, что его зовут, бешеный енот с ликованием бросился к Августу и вскарабкался вверх по его туловищу. Он свесился с шеи Августа и принялся мотать головой из стороны в сторону, пытаясь ухватиться за длинные двухцветные пряди.
Слушайте, это слишком мило. Нужно срочно сфотографировать.
Август вздохнул, но останавливать Поко не стал. Видимо, привык к его выходкам.
– Животное становится покровителем после принятия спартанской клятвы. И снова, если вы переживете лето, то вам разрешат посещать Зверинец, расположенный под этой горой.
Он прищурил темные глаза.
– Но не обольщайтесь. Покровителя не так-то просто получить. Некоторые из сильнейших дебютантов в истории не смогли окончить академию, потому что ни одно животное не захотело принять их клятву.
Август пристально посмотрел на меня.
– Животные чувствуют как уровень силы, текущей в наших жилах, так и природу наших душ. Они понимают нас лучше, чем мы сами.
Он нахмурился еще сильнее.
– История учит нас, что животные могут чувствовать ауру человека, – сказал Август. – Покровитель выбирает Спартанца, а не наоборот, как ошибочно полагают многие. Когда становится ясно, что животное готово, вы закрываете глаза и говорите «domus». Если животное согласится принять вашу клятву, оно не отведет взгляда, и, когда клятва будет заключена, ваши глаза станут одного цвета.
Не иначе как из-за усталости я блуждала взглядом по десяткам вен на загорелом предплечье Августа. Несправедливо, что он родился таким красивым.
Милый, свисающий вниз енот тоже вносил свою лепту.
Интересно, на «Жизни Спартанцев» есть его непристойные рисунки?
На ползунках, которые были на мне в тот день, когда меня нашли люди из приюта, была вышита дата 23 января 2080. Все решили, что это дата моего рождения, а значит, я была Водолеем.
В старинном журнале в библиотеке говорилось, что я независимая, верная, тихая и легко отвлекаюсь.
Очевидно, меня отвлекали развратные рисунки мужских гениталий.
Я отправлюсь в Ад.
– Если животное не согласится принять вашу клятву или увидит в вашей душе что-то, что ему не понравится, – серьезно продолжал Август, – ваш разум вскипит изнутри, и мы убьем вас, чтобы избавить от страданий.
Я подавилась слюной.
Он злобно сверкнул глазами в мою сторону.
Погодите, что? Повторите-ка последнее предложение.
– Но пока вам не о чем беспокоиться. В декабре наступит день, когда каждый сможет связать себя клятвой с животным… надеюсь.
Какое неутешительное «надеюсь»…
– Что ж, закончим с покровителями, – сказал Август. – Вам всем нужно сосредоточиться на источнике вашей силы.
Он грациозно сел перед нами на полу, а Поко устроился у него на макушке, прямо поверх шипастой короны, словно тучная шляпа.
Выглядит неудобно.
– А теперь медитируем, – приказал Август.
Я закрыла глаза и тут же погрузилась в спокойное, похожее на транс состояние.
Шучу, я заснула сидя.
Хлопок.
Я резко проснулась.
– Что вы почувствовали во время медитации? – спросил Август, подозрительно глядя на нас. Поко спал, лежа поперек его головы, пузом кверху.
Все молчали.
Генерал Клеандр схватил черный пейджер, и высокий наследник со светлыми волосами поднял руку вверх. Он был одним из тех, кто учился, а не спал во время перерыва.
Август улыбнулся ему:
– Твое имя?
– Кассиус наследник Дома Гермеса. – Белокурый дебютант выпрямил ноги и продемонстрировал свои лодыжки: крылья телесного цвета отделились от его золотистой кожи и затрепетали на уровне голени. – Когда я медитировал, то чувствовал приятное покалывание в голове. Я также почувствовал всю таящуюся в ногах силу.
Прекрасно. У него пухлые щиколотки.
Причудливые крылья затрепетали быстрее.
Август что-то говорил о контролировании наших сил, но я была слишком уставшей и замерзшей для того, чтобы слушать.
Он буравил меня взглядом, словно считал идиоткой – иронично, учитывая, что Поко грыз его корону, – и я всем сердцем жалела, что родилась на свет.
Время продолжало нестройный шаг вперед.
Дисциплина и Сила слиплись с Фагорой, а затем перетекли в Утраченную классическую историю.
Я перестала писать.
Холодный горный воздух пронизывал меня до костей.
Истории о циклопах на латыни смешались с математическими уравнениями, предсказывающими будущее, а затем сменились многочасовыми медитациями (сном с открытыми глазами).
Я вообще жива?
Я не могла вспомнить.
В разгар депрессивного приступа я подняла руку.
– Могу я воспользоваться т-т-туалетом?
Август скептически изогнул темную бровь, поскольку мы несколько дней ничего не ели и не пили, но затем с насмешкой указал на дверь.
– Быстро, но не жди особого отношения, только потому, что ты девушка, – сказал он. Поко тоже показал на дверь. – Ты сама решила принять в этом участие.
Правда? Не помню, чтобы меня кто-то спрашивал. И еще, с каких пор туалет классифицируется как особое отношение?
Покачиваясь, я вышла из класса (под пристальным взглядом Августа по коже пробежали мурашки), затем рухнула на крышку сломанного унитаза и заплакала.
Ржавчина кололась через тонкую ткань тоги и, возможно, заразила меня венерическим заболеванием, но мне было все равно.
Он ненавидит меня.
Я так устала и замерзла.
Так хочу есть.
– Я больше не могу, – шептала я. – Не могу. Не могу. Не могу.
Я зарыдала.
– Алексис Хёрт. – Никс стала видимой, фиолетовые глаза сияли на фоне сверкающей черной чешуи. – Ты самый сильный человек, которого я когда-либо встречала, а я встречала самых разных спартанских героев.
Я зарыдала еще отчаяннее.
Она наклонилась ближе и зашипела:
– Ты та самая девушка, которая без страха подружилась с монстром. Ты каждый день боролась за себя и за Чарли. Ты всю жизнь была сильной – не смей сдаваться сейчас.
– Ты не монстр, – вздохнула я, вытирая сопли.