Я медленно повернулась налево.
Титус сидел в нескольких стульях от меня, угрожающе наклонившись в мою сторону и усмехался. Лицо было скрыто в тени, и в приглушенном свете камина его рыжие волосы пылали, как гневное пламя.
Он открыл рот.
Я отвернулась от него и облегченно вздохнула, когда он скрылся из моего поля зрения.
Когда Титус заговорил снова, его голос превратился в какофонию звуков, вибрирующих в левом ухе, но я легко игнорировала его.
Дрекс напротив меня закатил глаза.
– Отстой, – сказал он.
Я подождала.
С кем он разговаривает?
Он тоже ждал.
Мы оба ждали.
Никс издала змеиный эквивалент тяжелого вздоха.
– Он говорит с тобой, дитя, – раздраженно пояснила она.
Почему?
Я облизнула губы в попытке их немного размягчить.
– Ч-что? – прохрипела я, горло саднило, словно я проглотила стекло.
– Вся эта хрень с Горнилом – полный отстой, – сказал Дрекс. – Скажи?
Я отрывисто кивнула.
По тихой библиотеке разлеталось шуршание страниц и хруст открываемых учебников. Дрожащими пальцами я последовала примеру других дебютантов.
Я долго пыталась сфокусироваться на символах, пока не разглядела слишком длинное уравнение из Фагоры.
Мысленно вздохнув – вздыхать взаправду не было сил, – я прочитала задание: «Соотнесите словесную задачу с переменными и решите уравнение».
– Я предлагаю союз, – сказал Дрекс.
Хм. Абстракция имеет смысл, если разделить простые числа на…
– Он все еще с тобой разговаривает, дитя, – прервала мои размышления Никс.
Я удивленно повернулась, и от резкого движения у меня заболела шея. Я бы поняла, если бы она сломалась, да ведь?
Дрекс выжидающе смотрел на меня.
– Что? – вновь спросила я. От движения пересохшие губы соблазнительно потрескались в нескольких местах.
Дрекс наклонился ближе ко мне и огляделся, словно боялся, что за нами наблюдают.
– Мы с тобой единственные, кто вырос в мире людей, – прошептал он. – Нас осталось всего восемь. Поддержка нам не помешает. Я предлагаю нам двоим создать союз.
Я прищурилась.
– Чтобы сделать… что?
Он пытается завербовать меня в секту? Я читала, что в наши дни из-за них было много проблем. Темные времена и все такое.
Титус сказал что-то уничижительное с другого конца стола, и шум в моем левом ухе усилился.
Темные глаза Дрекса нервно забегали по сторонам.
Он провел дрожащей рукой по своим коротким темным волосам и наклонился ближе.
– Я изучал только Calculus III [9]. В моей школе он считался самым сложным. Мне нужна помощь с Фагорой, пожалуйста, позанимайся со мной.
Он не изучал линейную алгебру, дифференциальные уравнения и алгебраические структуры? В Фагоре использовались все эти базовые принципы.
Я содрогнулась от ужаса.
Как можно прожить хоть день, не зная линейной алгебры? Как ты вообще живешь?
– Я не могу, – ответила я, с трудом вспоминая, как говорить.
Дрекс с отчаянием покачал головой.
– Пожалуйста, – умолял он. – Я помогу тебе на маршруте, помогу разобраться с Титусом и его дружками. Пожалуйста, я быстро учусь, и мне нужны только основы. Иначе я буду последним и… – Он умолк.
Ты умрешь.
– Мне очень жаль. – Я покачала головой и уткнулась в учебник, чувствуя, как его отчаянный взгляд прожигает меня насквозь.
В памяти пронеслись воспоминания о том, как его глаза светились красным, как он протягивал руку, когда мальчики кричали. Я вздрогнула и сглотнула. Он зло.
– Пожалуйста, – попросил он громче.
Я не реагировала.
– Почему ты разговариваешь с этой сукой, Дрекс? – неприятный голос Титуса громко разносился по библиотеке. – Два брошенных мута распознали сучек друг в друге?
Его слова бессмысленны?
– Видишь? Я помогу тебе разобраться с ним, – сказал Дрекс. – Пожалуйста. Я могу защитить тебя.
Я покачала головой, не глядя на него.
Только я могла себя защитить.
Дрекс жалобно простонал.
– Ты никому ничего не должна, – успокаивала меня Никс. – Ты имеешь полное право заботиться только о себе.
Я поморщилась.
– Однако… – прошипела Никс. – Я укушу этого ребенка, Титуса, ради тебя… прямо сейчас. Он тебя больше не побеспокоит.
– Нет, – прошептала я и схватилась за ее невидимое тело.
Никс драматично зашипела, но не сопротивлялась.
– Ты душишь мою креативность, – сказала она, потеревшись мордой о мою ладонь.
Я выдохнула почти беззвучно:
– Убивать людей не креативно.
– Не суди, пока не попробуешь, дитя. – Никс скользнула по шее, ее язык коснулся щеки. – Я художница. Я могу заставить человека кричать от ужаса самыми разными способами.
К сожалению, это был последний раз, когда кто-то говорил со мной за несколько часов. Все погрузились в учебу, и никто не разговаривал.
Время текло в странном темпе.
Между стопок книг разносилась печальная музыка, мерцали свечи, потрескивал огонь и капал воск. Все было залито теплыми оттенками красного.
– ВРЕМЯ ВЫШЛО! – прорезал тишину голос генерала Клеандра.
Я резко проснулась. Оказалось, что все это время мне снилось, что я сижу за столом и занимаюсь. Нам всем приказали вернуться в класс, и мы послушно зашагали.
Профессор Пайн встретил нас широкой улыбкой в тридцать два зуба.
Он вообще нормальный?
Марафон лекций продолжался.
Я жалела, что со мной нет Чарли.
Только после второй медитации по Дисциплине и силе я поняла, что в первом ряду передо мной сидел только Максимум. Димитриос так и не вернулся.
Нас осталось семеро.
– Ты умрешь следующая, сучка, – прошептал мне на ухо Титус и дернул за выбившуюся прядь, пока Пайн отвернулся, чтобы решить уравнение, написанное мелом на доске.
Надеюсь.
Течение времени становилось все более вычурным.
Никс непрерывно шептала ободряющие слова и мягко тыкалась в лицо каждый раз, когда я начинала засыпать.
Насмешки Титуса становились все смелее и чаще.
Звон в левом ухе превратился в ультразвуковой гул.
Чтобы компенсировать частичную глухоту, я научилась читать по губам, но стоило профессору отвернуться, и я ничего не могла разобрать.
Профессор Август говорил четко и внятно даже на латыни, поэтому его было легко понимать.
А профессор Пайн бормотал.
Время тянулось, секунды превращались в часы, которые слипались в дни.
– Лео, что это за функция? – Пайн спросил так громко, что звук перекрыл шум в моих ушах.
Класс повернулся, чтобы посмотреть на Лео (один человек повернулся, двое других упали, а кто-то влетел головой в стену).
Я потерла новый синяк на лбу.
Лео спал, лежа на полу и прикрыв глаза рукой, с уголка губ стекала слюна. Его попытка поспать украдкой провалилась, а судя по тому, как дрыгалась его нога, он погрузился в фазу быстрого сна.
Или у него начались конвульсии, и ему требовалась немедленная медицинская помощь.
Титус и Алессандр трясли Лео за плечо, но он не просыпался.
ХЛОП.
Генерал Клеандр захлопнул свою желтую книгу (я была на сто десять процентов