Он наклонился ближе.
– Твои работы… вызывают гнев.
Его слова говорили одно, а язык тела – совсем другое. Я снова упускала какую-то важную часть подтекста.
Почему Хтоники так любят говорить загадками?
Вокруг Августа клубилась ярость, жестокость и целый клубок слишком сильных эмоций без названия. Он загонял меня в угол, как хищник, играющий со своей добычей.
Он только что вторгся в мой разум, а теперь угрожает мне. Я не знала, что мне делать – рыдать или кричать.
– Это в-все, п-профессор? – из последних сил выдохнула я.
– Пока, – сказал он, но не сдвинулся с места, словно знал, как сильно меня задевает его присутствие, – ты свободна.
Спотыкаясь, я попятилась к двери, не желая поворачиваться к монстру спиной.
– И еще кое-что, – позвал он, когда я переступила порог и была в шаге от свободы.
Он играл со мной.
Я застонала.
– Твои оценки по Фагоре больше тебя не спасут. Мне плевать, что ты гений в математике. – Он жестоко рассмеялся. – Ты женщина в мире мужчин. И твое участие в Горниле позорит нас. Сделай разумный выбор или… будут последствия, Алексис, – он выплюнул мое имя, словно оно было самым страшным из грехов. – Твои действия ничего не докажут. Ты просто испортишь себе жизнь.
Не думаю, что я что-то доказываю. Я просто пытаюсь выжить.
– Если ты не можешь позаботиться о себе, – обманчиво мягко продолжил он, – кому-то придется сделать это за тебя. Я предупредил.
Налитые кровью глаза блеснули в моем периферийном зрении.
Я уставилась в пол, задыхаясь.
Что, черт возьми, происходит? Что он имел в виду под «сделать за тебя»?
Он пытался меня напугать, верно? Но почему же меня не покидало ощущения, что я что-то упускала.
Что-то очень важное.
Он не тебя ненавидит. Он презирает само твое существование.
Не оглядываясь, я вбежала в библиотеку и упала на пол за стеллажами. Прижав руку к бешено колотящемуся сердцу, я с трудом сделала вдох.
Я была совершенно серьезна.
Я больше никогда не скажу ни слова.
Муза, толкавшая тележку, полную книг, остановилась, бросила на меня странный взгляд, но потом отвернулась и исчезла.
Никто не собирался мне помогать.
Ни здесь.
Ни в Спарте.
Я схватилась за татуировку на предплечье и заскулила. Я так чертовски сильно скучала по Чарли, что было больно дышать.
Больно жить.
Рыдания перешли в маниакальный смех, всхлипы вырвались из груди, и я впилась ногтями в запястья, по которым текли красные слезы. Из ушей и носа текло. Высокий звон нестерпимо жег левое ухо.
От меня не осталось ничего, что можно было бы разрушить: ни тела, ни разума.
Волоски на затылке зашевелились, и два голоса зашептались, но я не обращала на них внимания.
Я знала, что там ничего не было.
Они – лишь фантазия в моей голове.
Я потеряла контроль.
Над всем.
Глава 18
Симпозиум
Алексис
Я шла по холмам, точно призрак, скорее мертвая, чем живая. Никс сонно обвилась вокруг моей талии.
Мы всей группой направились к шпилям Доломитового Колизея.
В трех верхних арках горели огни: симпозиум уже начался.
Полная луна отбрасывала странные тени, и я жалко дрожала от пронизывающего осеннего ветра.
Август (Само Зло) шел впереди – он переоделся из тоги в идеально сшитый черный костюм с рубиновыми запонками, – а мы семеро следовали за ним.
Титус, Лео и Алессандр активно перешептывались. Даже обычно сдержанный Кассиус подпрыгивал на месте.
Я держалась позади, устало шаркая, как можно дальше от Августа.
Из носа потекла струйка крови, и я яростно вытерла ее. Дрекс оглянулся на меня с обеспокоенным выражением лица, и я с вымученной улыбкой отмахнулась от него.
Пока мы брели по темному ландшафту, волосы на затылке зашевелились, словно за мной следили.
Я потерла запястья, в левом ухе зазвенело.
Я схожу с ума.
К тому времени, как мы пересекли поля и добрались до Колизея, я окончательно задубела.
Я брела по древней винтовой лестнице на верхний этаж, почти не разбирая дороги.
Когда мы наконец вошли в зал симпозиума, силы окончательно меня покинули.
Мне вскрыли сознание из-за удобных шезлонгов, гладкой барной стойки, пылающего очага, карточных игр и напитков.
По всему залу были расставлены деревянные коринфские колонны, покрытые золотой фольгой.
Все были в деловой одежде.
Мы же были одеты слишком просто.
И из-за этого он на меня напал? Из-за заурядного на вид клуба?
Я бы посмеялась, но было не смешно.
Вошел Август и поприветствовал моих наставников. Патро рассмеялся, а Ахиллес улыбнулся (я поняла это по морщинкам в уголках его глаз), завидев его.
Почему Август такой приветливый со всеми, кроме меня?
Когда Патро заметил мой взгляд, он наклонился вперед и насмешливо изогнул бровь.
Я ответила ему безучастным взглядом.
Август сел и распахнул пиджак костюма. По всему торсу у него были развешены кобуры с оружием. Он просто притворяется профессором. Не забывай, что он в Ассамблее смерти. Он старший наследник-Хтоник. Не забывай, кто он на самом деле.
От этой мысли стало зябко.
Поко забрался под стол и исчез. В тени у ног троих мужчин мелькнули клыки.
Они выбирали сыры, рыбу, фрукты и смеялись.
Просто Хтоники, которые наслаждаются тревожной атмосферой в компании друг друга.
Дрекс что-то сказал и последовал за остальными дебютантами к столику рядом с Августом. Я пошла в противоположном направлении.
Спотыкаясь, я шла через зал. Пришлось протиснуться мимо мужчин, говорящих на латыни, с птицами на плечах. Их глаза расширились, когда они поняли, что я девушка, но никто из них не попытался остановить меня.
Пустая кабинка, спрятанная в углу зала, была завалена едой.
Идеально.
Я вскарабкалась по кожаным диванам вглубь кабинки, пока полностью не скрылась в тени. Я как можно ниже сползла по диванчику и невидящим взглядом уставилась на ничем не примечательное мероприятие, ставшее причиной моего несчастья. Никс пошевелилась во сне, и я плотнее прижалась к ней.
Из кабинки Августа снова донесся взрывной смех, и я пересела так, чтобы их не видеть.
Теплый воздух медленно согревал покрасневшие щеки, а онемевшие пальцы и душу покалывало. Я постепенно отогревалась.
Ты все еще жива. Все в порядке. Ты выживешь в этом аду, вернешься к Чарли и больше никогда не увидишь Августа.
Освещенная теплым светом комната была уставлена мебелью из темного дерева и дорогой кожи.