– Аккуратнее, – сказал второй голос.
– Разумеется, – ответил первый. Пальцы нежно скользили по ранам на моей ключице, словно я была куклой, которая могла сломаться от малейшего прикосновения.
Пальцы снова и снова нежно убирали падавшие на лоб пряди.
Может, они не такие уж плохие люди?
– Этот врач стянул ее тогу на глазах у всех, – негромко сказал второй голос. – Если бы ты не загородил ее, все бы увидели ее обнаженную грудь. Он бы нас опозорил.
В чем логика? Ну увидели бы все мои соски. При чем тут они? Классические мужчины. Вечно мир крутится вокруг них.
– Знаю. Я разберусь с ним сегодня вечером, – сказал второй мужчина, аккуратно заправляя локон мне за ухо.
– Используй свой самый острый нож.
– Конечно.
Подождите. Что?
Спустя несколько часов я распахнула глаза.
Я лежала в кресле перед камином, закутанная в роскошное мягкое черное одеяло. По плечу и ключице тянулись бинты.
Остальные дебютанты сидели за столами и занимались.
Все было как обычно.
Спокойно.
Может, голоса, угрожающие зарезать людей, мне почудились. Слава богу.
Зевая, я поковыляла к своему привычному месту.
– Она жива! – Максимум широко улыбнулся моему появлению, но под хмурыми взглядами других дебютантов скривился.
Лео мертв.
Я потерла виски, размышляя, не было ли все произошедшее лишь дурным сном.
– Это было безумие, – громко прошептал Максимум (уверена, что даже под дулом пистолета он не смог бы говорить тихо). – Патро, Ахиллес и Август телепортировались под гору и отвели нас всех обратно в библиотеку. Но Август просто с цепи сорвался, когда понял, что тебя с нами нет и ты в опасности. Я думал, он всех убьет.
– Он просто беспокоится, что мои наставники не станут генералами, – прошептала я, и Дрекс странно на меня посмотрел.
Я вздрогнула и плотнее завернулась в мягкое одеяло.
Максимум прищурился, словно хотел что-то сказать.
– Ты можешь помочь мне с этой задачей? – спросил Дрекс, и я была благодарна ему за то, что он сменил тему.
Через несколько часов занятия возобновились, и Август был мрачнее тучи. Он кричал на дебютантов и все время хмурился.
По крайней мере, в этот раз он злится на всех.
– Алексис! – его голос ударил хлыстом.
А, неважно.
– Ты слушаешь или слишком занята размышлениями о своей дурацкой выходке? Вот тебе совет: в следующий раз, когда увидишь приближающегося Титана… постарайся бежать от него, а не к нему.
Титус захихикал и прошептал что-то уничижительное себе под нос.
Я уставилась в пол и сжала кулаки.
А мучения продолжались.
Глава 22
Извращенное правосудие
Август. Несколькими часами ранее
Алексис крепко заснула, и я оставил ее отдыхать.
Бесшумно обойдя стопки с книгами, я схватил ничего не подозревающего доктора за затылок.
– Domus, – прошептал я, пока он пытался высвободиться.
Бум.
Мы телепортировались из академии в облаке дыма.
Я бросил его на холодный бетонный пол и застегнул кандалы на его запястьях, прежде чем это жалкое подобие человека смогло воспротивиться.
Он прищурился и, разглядев меня, заметно расслабился.
– Слава Кроносу, я думал, это Харон.
Я молча смотрел на него.
Он вгляделся в мое выражение лица и снова напрягся.
– Frontis nulla fides, – злобно прошептал я.
Внешность обманчива.
Спартанец смотрел на меня с ужасом.
Я перестал притворяться.
Он закричал и громко зазвенел цепью, пытаясь спастись.
– Ты так грубо ведешь себя со всеми пациентами женского пола? – спросил я, и мой голос эхом разнесся по просторной темнице. – Тебе было совсем не обязательно раздевать ее до ГРЕБАНОГО ПУПКА, – прорычал я ему в лицо, – чтобы обработать рану на ключице!
Он заскулил и поморщился.
– П-п-п-пожалуйста, клянусь именем Кроноса, я больше так не буду, – сказал он.
Он дрожал от страха. На груди его белого халата была нашита рыба – знак Дома Гермеса.
– Не мучай меня, – умолял он. – Она же просто Олимпийский мут. Она не имеет никакой значимости. И она бы никогда об этом не узнала. Так что не страшно. Я просто хотел посмотреть на ее грудь. Хоть мельком. В Спарте так мало женщин, – пробормотал он.
Я почувствовал горечь на языке.
Подумать только. Что бы было, останься он с ней наедине? И что он мог бы сделать с Еленой?
Он был очень уважаемым врачом и тесно сотрудничал со всеми Домами.
– О Кронос, пожалуйста, – умолял он, слезы текли по его лицу. – Это было совершенно безобидно. Она не важна.
– Кронос тебе не поможет, – мрачно сказал я. – Ему нет дела до таких грязных, бесчестных извращенцев, как ты.
Я активировал свои силы, и боль пронзила грудь.
Он задергался еще сильнее и закричал:
– Кто-нибудь, помогите мне! Пожалуйста!
Я грубо схватил его за подбородок и запрокинул голову, глядя в глаза.
– Я открою тебе секрет, – сказал я ровным бесцветным голосом. – Алексис Хёрт важнее, чем ты можешь себе представить. И она под моей защитой. Знаешь, что это значит? Ты причинил вред моему человеку.
Его глаза расширились еще больше. Он заскулил громче, осознав всю серьезность своей ошибки и истинную сущность стоящего перед ним мужчины.
Боль запылала в груди.
Я разрушил его слабую ментальную защиту и вонзился в разум. Из его глаз тут же полилась кровь.
– РАЗОРВИ СЕБЯ В КЛОЧЬЯ, – прорычал я в его голове.
Цепи зазвенели.
Он рвал свою плоть.
Я стоял неподвижно и наблюдал, как вершится правосудие.
С улыбкой.
Глава 23
Извращенная ярость
Харон
– Надеюсь, врач бьется в предсмертной агонии, – крикнул я Августу, едва телепортировавшись в подземелье. Дым стелился у моих ног.
Внутри все кипело от ярости. Я раз за разом активировал способность, и мир расплывался перед глазами, а потом снова становился четким.
Желание убить всех и каждого сжигало меня заживо.
Я оставил Ада и Гончую в библиотеке; их сломанные кости заживут примерно за сутки.
Моему бедному сокровищу было очень больно.
Как и адским гончим.
Я сжал кулаки, костяшки хрустнули. Алексис чуть не погибла на той горе. Титан чуть не разорвал ее на куски. Мы чуть не потеряли ее. Навсегда.
Я прошел глубже в подземелье.
Август стоял в тени и смотрел на неподвижную, изуродованную тушу доктора. Его глаза опасно поблескивали.
Лицо было злобным.
Он сбросил маску