Класс расслабился.
Меня напряжение не покидало (я была в ступоре).
Позади меня зашептались голоса, и мурашки пробежали по затылку. Голоса не настоящие. Возьми себя в руки, Алексис.
Я моргнула.
Дрекс тянул меня в библиотеку.
– Пойдем, у нас есть четыре часа на учебу, – сказал он, осторожно усадив меня на привычное место.
Время – странная штука.
Я упала со стула и растянулась на полу.
Мимо на четвереньках прополз Алессандр с синими от холода губами и красными от недосыпания глазами.
Мы кивнули друг другу.
Два сапога пара.
Дрекс поднял меня за тогу, усадил назад на стул, а затем придвинул вплотную к столу, прежде чем я успела вывалиться.
– Спасибо, – пролепетала я.
Он хмыкнул и кивнул, а затем рухнул на стул напротив меня.
Дрожа, я с трудом взяла учебник и открыла его.
На стол выпала карточка.
На ней чернилами были торопливо нацарапаны слова:
«Это последнее предупреждение.
Сейчас же уезжай из Спарты или пожалеешь.
Титан – лишь начало. В твоих интересах исчезнуть до
Бала Дебютантов в январе»
Я уставилась на угрозу.
О.
Боже.
Лео умер из-за меня.
Кто-то намеренно выпустил Титана.
За мной охотятся.
Когда секундный шок прошел, я поняла, что ничего не чувствую. Да, подтверждаю. Я была слишком измотана, чтобы беспокоиться.
Нигилизм (Горнило) лишил меня эмоций.
Жизнь стала бессмысленной.
Смерть не пугала, потому что… я и не жила вовсе.
Медленно я засунула карточку в конец учебника, потом осторожно помотала ногами под столом, проверяя, не спрятали ли еще что-нибудь под стулом.
Круто. В этот раз была только записка.
– Ты в порядке? – спросил Дрекс, и я поняла, что смотрела на столешницу безумными глазами.
Я взглянула на него.
– Нет.
Он побледнел.
– Эм, ты не хочешь сегодня заниматься? Я понимаю. Последние недели были сложными. Может, нам стоит поспать перед камином и…
– Дай мне свой учебник, – перебила я его. Максимум сел рядом со мной.
Дрекс послушно толкнул книгу ко мне.
– Уф-ф, какой же отстой, – сказал Максимум, растянувшись на столе.
Я не обращала на него внимания.
Онемевшими губами я объясняла Дрексу, как решать уравнения. Каждые несколько секунд он обеспокоенно смотрел на меня, словно переживал.
Кто-нибудь скажите ему, что все было потеряно еще девятнадцать лет назад.
Спустя несколько часов генерал Клеандр что-то закричал, и Дрекс потащил меня обратно в класс.
К сожалению, Алессандра никто не позвал.
Генерал ухмыльнулся и объявил, что мы бежим по маршруту.
Август посмотрел на меня напряженным, обеспокоенным взглядом, и я подняла большой палец вверх, чтобы показать, что все будет в порядке. Он нахмурился, и я поняла: вместо большого пальца подняла локоть. Неловко получилось.
Я моргнула.
Ветер завывал, а снег неистово хлестал.
Видимость была нулевой.
Я была на девяносто девять процентов уверена, что у меня заледенели глазные яблоки, потому что двигать ими не получалось.
Я старалась не отстать от группы, но окровавленные ноги скользили по льду. Если бы Дрекс не бежал чуть впереди меня и не тянул меня за тогу, я бы точно свалилась с горы в ущелье (специально).
К сожалению, он продолжал меня тащить.
Страдания продолжались.
Когда мы наконец добрались до подножия горы, миллион лет спустя, у меня от удивления открылся рот. Точнее, открылся бы, если бы лицо не заледенело намертво. Они пробили лед на замерзшей реке, чтобы мы могли переплыть ее.
Бьюсь об заклад, Харон постарался.
Почему Спартанцы такие? Не дай бог кто-нибудь попытается пожить чуточку счастливее.
Харон стоял в лодке посреди реки. На его широких плечах висел толстый меховой плащ. Он смотрел на меня со странным выражением лица. Челюсть сжата.
Он выглядел почти… обеспокоенным?
Как и у Августа, его лоб избороздили глубокие морщины.
У них были веские причины для беспокойства.
Спустя несколько часов я выползла на замерзший берег, голова безвольно болталась из стороны в сторону, глаза дергались, а конечности отнимались. Я задыхалась и окончательно заледенела.
Заплыв через обледеневшую реку стал самым жутким испытанием в моей жизни.
Без сомнений.
Спартанская кровь помогала нам выжить в условиях, в которых человек умер бы от шока. Но боль мы ощущали одинаково. А следовательно, мы могли страдать гораздо дольше людей.
Как мне повезло.
Я проползла ко входу в пещеры, а вокруг меня, спотыкаясь, поднимались на ноги остальные дебютанты. Мы пошатываясь спустились в библиотеку, и я рухнула перед своим любимым очагом.
Я приземлилась на что-то теплое. Раздался болезненный стон.
– Никс? – спросила я, вспомнив, что у меня есть подруга-змея. Вы когда-нибудь забывали про лучшего друга? И я тоже.
Она зашипела и проскользила по моей шее. Ее теплая чешуя грела живительным теплом, словно шарф.
Я открыла рот, чтобы поблагодарить ее, но потеряла сознание от усталости.
– Алексис, – крикнул кто-то. – Черт!
Время снова исказилось.
Все вокруг кружилось в приглушенных оттенках красного.
Может, это и есть загробная жизнь? И мы забыли, что было раньше? Может, все это симуляция и поэтому математика имеет такой большой смысл?
Моя голова запрокинулась, и я уставилась в светло-голубые глаза убийцы. Меня завернули в теплый мех. Харон нес меня на руках, а Август положил руку на лоб.
Они оба смотрели на меня сверху вниз.
В чем я провинилась на этот раз?
Мелькнула маска-намордник, и Патро что-то сказал. Когда здесь появились мои наставники?
Раздался громкий булькающий звук.
Вода.
Они снова заставят меня плавать. Нет. Нет. Нет.
Я изо всех сил сопротивлялась, не желая снова окунаться в ледяную реку Стикс, но Сатана держал крепко. Я не смогла сдвинуться ни на дюйм. Он был безжалостен.
Он опустил меня в ванну.
Теплая вода окружила меня.
Я вздохнула от приятного тепла, а Никс издала низкое довольное шипение и уползла прочь.
Вдруг по всем моим нервам пробежали мурашки. Приятное тепло сменилось мучительной болью.
Словно меня варили заживо.
Закричав, я попыталась вырваться, но Харон и Август удержали меня. Выражения их лиц были странными.
Патро продолжал что-то говорить у них за спинами, но я не могла разобрать слов за собственными воплями. Где-то сбоку мелькнула маска Ахиллеса. Он нервно провел руками по волосам.
Слезы текли по моим замерзшим щекам, и я умоляла их.
Но они не отпускали.
Монстры, лишенные сочувствия.
Я провалилась во тьму и, к счастью, наконец умерла.
А потом удивленно открыла глаза. Я просто потеряла сознание. Еще одно разочарование.
Стоило пошевелиться, и меня обдало теплой водой. Я лежала полностью одетая в огромной мраморной ванне.
Темная ванная была незнакома. Сквозь закрытое окно пробивался лунный свет, по