Я оцепенела.
Но физическая боль прошла.
По комнате эхом разносились шепотки, и я сжала запястья, скрытые резинками для волос, борясь с фантомными болями.
Дверь медленно открылась, и я опустилась в воду.
Черные глаза встретились с моими. Август держал в руках пышущую паром кружку и бутылек с лекарством.
Он вздрогнул, когда понял, что я проснулась и наблюдаю за ним.
– Тебе нужно выпить это, – тихо сказал он, в его глазах читалось беспокойство. – И съешь эту питательную таблетку, чтобы восстановить силы. Нужно, чтобы ты…
– Уходи, – хрипло проговорила я. В тишине мой голос прозвучал неестественно громко.
Мне не нужна была ни его помощь, ни его дурацкая кружка с каким-то напитком.
Воспоминания о ледяной темной воде преследовали меня. Душевная боль от пережитого не утихала.
Под моим пристальным взглядом Август выпрямился во весь рост, сверкнула серебряная корона.
– Я уйду после того, как ты выпьешь это и примешь лекарство. – Черные глаза прищурились.
Я уставилась на воду, избегая его чудовищного взгляда.
Его шаги разносились по комнате тихим эхом.
Он остановился в нескольких дюймах от меня; достаточно близко, чтобы я почувствовала запах озона и мускуса.
Он опустился на колени рядом с ванной.
– Подними голову, Алексис, – сказал он. – Не заставляй меня просить снова.
Мне захотелось выхватить чашку у него из рук и швырнуть ему в лицо. Но мне трудно было решиться на конфликт.
Наклонив голову, я смотрела на мыльную воду, а он осторожно поднес горячую чашку к моим губам. Вкус был землистый и немного сладковатый.
– Хорошая работа, моя carus, – сказал он, когда я сделала большой глоток.
Я поперхнулась, услышав ласковое обращение на латыни.
Странное тепло согрело мой желудок.
– Не н-называй меня так, – прошептала я дрожащим голосом. – Я не твоя, ты меня даже не знаешь.
– Ты уверена в этом? – медленно спросил он спокойным и угрожающим голосом. – Nota mala res optuma est.
Знакомое зло есть зло наименьшее.
Он коснулся моей головы, нежно придерживая, и медленно наклонял кружку все выше. Сердце болезненно колотилось в груди, я быстро пила, с тревогой ощущая чужие пальцы на своем черепе.
Выпив лекарство и осушив кружку, я набралась храбрости и спросила:
– Кто из нас зло?
Он рассмеялся, темным ласковым смехом.
– Спи. Я буду присматривать за тобой и защищать, – сказал он. – Я никуда не уйду.
Прозвучало как угроза.
Мои веки стали неподъемно тяжелыми, и я закрыла глаза.
Он так и не ответил на вопрос.
Это была последняя мысль, которая пришла мне в голову.
Глава 25
Узы с покровителем
Алексис. Поздний декабрь
Мы ждали начала следующего урока в морозной тишине.
В горах дни тянулись мучительно долго, а месяцы неслись вскачь.
Был уже конец декабря.
Я задрожала сильнее.
До Бала Дебютантов и церемонии вручения дипломов оставался еще один месяц. Всего через месяц мне исполнится двадцать лет, и я стану бессмертной.
Даже не верилось.
Я почти выжила, хотя с самого начала я и живой-то не была.
Мне не хотелось праздновать.
Каждый новый день был труднее предыдущего.
У меня почти не осталось сил.
Август вел себя странно с того самого дня, когда я лежала в ванной, а он стоял на коленях рядом. Нет, он все еще вел себя как раздражительный ублюдок, но пристально смотрел на меня каждый раз, когда я поднимала голову во время лекции.
Очень странно.
Я сидела, плотно прижав колени к груди, раскачивалась взад-вперед и стучала зубами от холода. Каждый выдох вырывался морозным облачком.
Чешуя Никс под тогой казалась ледяной.
В классе было темнее обычного: лишь одинокий факел горел на стене над доской.
Все свечи погасли еще неделю назад.
Теперь со стен свисали лишь сосульки.
Дрекс рядом со мной застонал, плотнее обхватывая ноги руками. Максимум оглянулся и улыбнулся белыми губами. На щеке появилось белое квадратное пятно обмороженной кожи.
Я попыталась скорчить что-то в ответ, но лицо заледенело.
Позади меня кто-то застонал.
Мы, шестеро дебютантов, сжались в комочки на полу, пытаясь спасти крохи тепла, что еще остались в наших телах. Все дышали шумно, с надрывом, кожа стала неестественно синюшной.
Декабрь пытался нас убить.
– Твое скрежетание зубами дико бесит, – прошептал Титус позади меня. – Теперь ты понимаешь, почему женщины не должны участвовать в Горниле? Ты слишком слаба.
Ты порешь чепуху. Я все еще жива (вопреки моему желанию), а куча парней мертвы.
Алессандр рядом с ним засмеялся, но как-то вымученно и болезненно.
Мы с Дрексом закатили глаза (наши веки едва дернулись, но мы поняли друг друга).
Максимум обернулся на шум и придвинулся ближе к нам с Дрексом.
– Знаете, что я слышал? – заговорщически прошептал он.
Никто из нас не ответил.
К сожалению, он воспринял это как приглашение к разговору.
– Дома не рады, что в этом году погибло так много дебютантов. – Максимум покачал головой. На его лице застыло драматическое выражение. – В среднем умирает около трех человек, и особенно сильно все возмущаются из-за Титана. Такого не случалось уже несколько столетий.
Да-а-а, потому что кто-то выпустил его специально. А еще мне шлют записки с угрозами, но это совершенно нормально, меня нисколечко не тревожит и не беспокоит.
Ни Дрекс, ни я не отреагировали.
Максимум приуныл.
Возможно, прозвучит безумно, но если им так хотелось, чтобы все выжили, то почему бы вообще не отменить Бойню? Просто уточняю.
Вместо того чтобы отвернуться и дать нам спокойно страдать, Максимум обратил все свое внимание на меня и подсел поближе.
– Ты в порядке, Алексис? Я знаю, что у тебя меньше мышц, чем у остальных.
Ого.
Смелое заявление, особенно если учесть, что он ниже меня ростом.
Я сузила глаза и красноречиво хмыкнула.
– Хочешь, я разотру тебе руки, чтобы ты согрелась? – Максимум улыбнулся, приглашающе протягивая ко мне ладони.
– Нет. – Я отшатнулась в сторону. Я лучше умру.
– Хорошо. – Он подмигнул, но руки не убирал. – Но предложение останется в силе.
Очень жаль.
Дверь распахнулась.
В комнату вошел Август с Поко на плече.
Он посмотрел вниз, на склонившегося ко мне Максимума, и выражение его лица исказилось от ярости.
Черные глаза сверкнули, он стиснул челюсти.
Поко хлопнул лапками и ткнул его пальцем в щеку.
Следом в комнату вошел Пайн.
Все как могли выпрямились. Обычно оба профессора заходили в класс, только чтобы