– Да, мать твою, ты мешаешь, – жестко сказал человек за моей спиной.
Патро шагнул вперед.
Человек спереди повернул голову в сторону моих спасителей.
– Мы просто… разговаривали, – его слова прозвучали не слишком убедительно, учитывая, с каким напряжением он разжал пальцы, поправил выпуклость на штанах и затянул ремень.
Лжец.
Патро сделал еще один шаг ко мне.
– Я искала тебя! – Елена выбежала словно из ниоткуда, покачивая слоновьими бивнями. – Кое-кто очень хочет потанцевать с тобой, пойдем.
Она потащила меня через танцпол, оставив позади четверых мужчин.
Я попыталась оглянуться, но она потянула меня вперед.
– Просто безумие. Какая химия! – сказала она. – Святой Кронос… Все в Спарте говорят о твоем танце. – Она задыхалась и драматично обмахивала себя веером. – Я должна была вытащить тебя оттуда, пока они не начали говорить о бесчестии и брачных контрактах. Хотя… ты же мут, так что тебе, наверное, не стоит об этом волноваться до двадцати шести лет. Но все равно. Обалдеть.
Я чувствовала себя так, будто в меня ударила молния.
– Я даже не знаю, кто они такие, – прошептала я. Ложь жгла язык, словно яд, но я не хотела думать о том, кем они были.
Я боялась, что тогда точно развалюсь на части.
Одна часть меня переполнялась энергией, а другая кричала от ужаса.
Острые, словно ножи, бабочки порхали в животе.
Елена насмешливо заметила:
– Одно могу сказать точно: эти мужчины прекрасно знали, кто ты такая. – Она резко остановилась у края мраморного пола и жестом указала на мужчину с маской в форме лосиной головы: – Вот человек, который хотел тебя увидеть. Он говорит, что он один из твоих профессоров.
Я замерла.
Задержала дыхание.
– Алексис! – Я сразу же узнала голос Пайна. Он протянул руку: – Как дела? Я хотел поговорить с тобой.
Это Пайн.
Я выдохнула с облегчением.
– Конечно, профессор. – Я взяла его за руку.
Он держал меня на почтительном расстоянии и вел по танцполу, рассказывая о Фагоре и продвинутых математических концепциях. Вокруг нас кружились другие танцоры.
Я не могла сосредоточиться ни на одном слове.
Я не переставая мотала головой.
В поисках… даже не знала кого.
Просто успокойся. Все уже закончилось. Не думай о тех мужчинах. Подумаем об этом завтра, после выпускного.
Вот только я чувствовала, что это еще не конец.
Песня закончилась, и мы остановились.
– Алексис, – медленно произнес Пайн, и я инстинктивно сделала шаг в сторону от него. Желудок скрутило от беспокойства. Мне не нравился его тон. – Теперь, когда я больше не твой профессор, я хочу сказать, что…
Изогнутый кинжал с силой надавил на горло, обнажившееся из-под маски Пайна. Выступили капли крови.
Пайн замычал.
За его спиной вспыхнули глаза-кристаллы, появилась маска волка. Мужчина вдавил кинжал в кожу:
– Закончишь фразу и проваляешься в коме до конца своего бессмертия. Я предупреждал тебя, чтобы ты не разговаривал с ней. Не испытывай меня.
Позади него вырисовывалась вторая волчья голова.
Женщина вскрикнула.
– На нас напали! – проорал мужчина. – Титаны!
Люди закричали.
Развезся ад.
Спартанцы телепортировались один за другим, и взрывы эхом разнеслись по залу.
Я повернулась и побежала, продираясь сквозь толпу и дым.
– Алексис! – крикнула Елена. Я обернулась и увидела маску слона, продирающуюся ко мне сквозь толпу.
Я протянула ей руку.
Незнакомый мужчина в маске ягуара грубо схватил меня, Елена бросилась к нам, и мир исчез во вспышке черной агонии.
Я зашаталась и упала на колени, потеряв равновесие.
Что-то дернуло меня за руки. Жесткие веревки царапали запястья.
Мужчина проворчал и отошел, тут же раздался женский крик и звуки пощечин.
Дезориентированная внезапной телепортацией, я, все еще с тяжелой маской льва на голове, пыталась проморгаться и ждала, когда зрение проясниться, а звон в ушах утихнет.
Затем попробовала пошевелиться.
Но не смогла.
Хлипкий материал платья не защищал от мороза, и я в ужасе посмотрела вниз. Боль в запястьях была настоящей: руки были связаны крепкой веревкой, прикрепленной к толстому металлическому крюку, вваренному в стену металлического сарая.
Стоя на коленях на земляном полу, я изо всех сил дергала за веревку, плечи горели. Крюк не сдвинулся ни на дюйм. Только сильнее затянулся узел на запястьях.
Веревка оказалась очень прочной.
Я попалась в ловушку.
Задыхаясь, я повернула голову.
В другом конце комнаты руки Елены тоже были связаны веревкой, прикрепленной к металлической стене. Все еще в маске слона она скорчилась на полу без сознания.
Что, черт возьми, происходит?
Вокруг небольшого сарая лежали крупные обломки. Лунный свет отбрасывал серебристые тени сквозь разбитые стекла окон, а снаружи поскрипывали обледенелые ветки деревьев.
Темное небо приобрело сероватый оттенок: ночь начала сменяться рассветом.
Скоро начнется Церемония.
Сколько я танцевала?
– Я предупреждал тебя, но ты не послушала, – сказал измененный голос. – Пришел час расплаты. И для твоей подружки тоже.
Мой похититель снял маску ягуара.
Я в шоке уставилась на него.
– Ты?
Глава 28
Убийца
Алексис
Сидя в грязи, со связанными запястьями, я смотрела на своего похитителя сквозь прорези в тяжелой маске льва.
– Я предупреждал тебя много раз. Говорил, чтобы ты уехала из Спарты, если хочешь жить, – с горечью сказал мой похититель. – Но ты не послушала… Ты попыталась захватить мой трон.
Я снова моргнула.
Не в силах осознать происходящее.
– Теперь ты умрешь, как и все остальные. – Он указал жестом на груды обломков вдоль стен небольшого помещения. – И она тоже. Твоя идиотская подружка-мут пыталась спасти тебя, схватив меня, когда я телепортировался. Теперь вы обе умрете.
Мои глаза расширились при виде черепа, лежащего у стены.
Вокруг нас валялись не обломки старых вещей, а кости. Рядом с каждой грудой свисала старая гниющая веревка.
Он убил их.
Он собирается убить нас.
– Но почему? – прошептала я пересохшими губами, не в силах думать из-за шока.
Все это не имело никакого смысла.
Серые, словно штормовые тучи глаза сузились, на золотистой коже залегли тени, а на светлых волосах сверкнул лавровый венок.
Терос жестоко улыбнулся.
– Потому что я наследник Дома Зевса. – Выражение его лица было недобрым. – Только я буду носить корону. Именно я унаследую традиции нашего Дома и принесу честь нашей семье… И никакой брошенный вшивый мут не отнимет у меня это право.
Еще месяц назад, когда доктор сказала, что у мутов