От крови рукоять стала скользкой, и пришлось сильнее сжимать руки, чтобы ухватиться за нее.
Я кричала, пилила веревку и давила сильнее.
Это был ад.
Мир кружился, слезы текли по щекам, а в темноте зрение стало расплывчатым.
БРЯМЦ.
Металлический сарай покачнулся: что-то ударилось о него снаружи.
Я пилила из последних сил, вспарывая ножом истертую веревку. Я не обращала внимания на невыносимую боль, разъедающую нервы, и все быстрее вращающийся мир. Пот тек по лицу. Чернота подступала с краев моего сознания.
Не смей падать в обморок, черт подери!
Раздался ужасный шум, и я повернула голову.
В дверях стояло какое-то существо.
Утренний свет осветил его жуткий облик. Оно было высоким и худым, его бледную кожу изрыли темные вены. Широкая пасть с зазубренными зубами, выпученные глаза и острые как бритва когти дополняли ужасающую картину.
Нет. Нет. Нет. Нет.
Я надавила сильнее, Елена со всей силы дернула за веревку и, вскрикнув, вырвалась на свободу.
Времени праздновать не было.
Титан кинулся вперед.
Повернувшись с ножом в руках, я вонзила его монстру в глаз. Когти вспороли мою руку, и я закричала от обжигающей боли.
Титан споткнулся и с воплем упал на грязный пол, вцепившись когтями в рукоять, торчащую из его морды.
Я не теряла времени даром.
Схватившись за дверь сарая – окровавленные пальцы соскальзывали, когда я пыталась ухватиться, – я всем весом навалилась на дверь и впечатала ее в голову Титана. Брызнула черная кровь. Я снова и снова закрывала дверь, падая на нее всем своим весом.
Елена закричала, и звук пробился сквозь подступающий туман.
Развернувшись, я пошатываясь подошла к ней.
Схватила ее.
Позади меня раздался громкий вопль: Титан начал подниматься. Только спартанское оружие было способно его остановить.
В глазах троилось.
Все закружилось.
Было ощущение, что я тону под водой.
Вы в ловушке. Обречены. У вас не осталось никаких вариантов.
Но была одна возможность.
Почти авантюра.
Больше теория, чем реальность.
И потому ее нельзя было назвать реальным вариантом.
В голове стало пусто.
Я сосредоточилась на единственной цели – ощущении дома.
Титан бросился на нас.
– Domus, – прошептала я. Когти мелькнули в сантиметрах от нас, и мир исчез во взрыве ослепительной тьмы, а агония разорвала меня в клочья.
Я моргнула и увидела, что стою на коленях на песке Доломитового Колизея в облаке рассеивающегося дыма.
Рядом со мной всхлипывала Елена.
Никс пробормотала что-то о сотрясении и сползла с ноги на песок.
Я каким-то образом телепортировала нас троих. Я сделала невозможное.
Двое мужчин в черных тогах с длинными меховыми накидками смотрели на нас сверху вниз.
Посыпался снег.
– Алексис? Елена? – ледяные голубые и бездушные черные глаза расширились, увидев нас.
Я, пошатываясь, поднялась на ноги. Елена продолжала рыдать, сидя на коленях.
Харон шагнул к нам, его лицо исказилось, когда он уставился на мои располосованные когтями руки. Август, стоящий рядом с ним, застыл словно статуя, а его лицо побледнело, отчего шрам стал красным.
– Кто. Сука. Сделал. ЭТО. С ТОБОЙ?! – хриплый голос Харона становился все громче, пока он не закричал на меня во всю мощь своих легких. – НАЗОВИ МНЕ ИМЯ!
Август схватил пистолет и снял его с предохранителя, его глаза были дикими.
Елена зарыдала еще сильнее, уткнувшись в песок.
Я отвернулась от мужчин, вглядываясь в лица Спартанцев, стоящих на песке.
Ярость была живой, пульсирующей.
Моя кровь закипала, а ледяное дыхание задерживалось в прохладном воздухе.
Как он посмел? Он думает, что сможет выйти сухим из воды?
Члены двенадцати Домов стояли овалом по периметру арены Колизея. Позади каждой группы развевались флаги Домов.
Стояла гробовая тишина.
Мягко падали снежинки.
В центре арены в ряд стояли Дрекс, Кассиус, Алессандр и Титус. Рядом с ними – взбешенный профессор Август, генерал Клеандр и профессор Пайн с белой повязкой на горле.
На всех были длинные тоги из звериного меха, и, как и на Балу Дебютантов, животных-покровителей не было.
Церемония еще не началась.
Но мне было все равно.
Я пришла не за этим.
Дрекс жестом пригласил меня присоединиться к ним, и я отвернулась.
Я искала.
Вот.
Харон набросился на меня:
– АЛЕКСИС, скажи нам, кто сделал это с тобой?!
Я уклонилась от его руки, потому что это был мой гнев. Не его.
Я указала окровавленным изуродованным пальцем на флаг с золотым львом и пошла по песку к Дому Зевса.
Я дрожала от смеси адреналина, боли и ярости.
Моя цель удивленно открыла рот, когда увидела, как я вся в крови иду по песку к нему, дрожа от ярости.
Правильно. Бойся.
Зевс нахмурился.
– Что это значит? Что ты…
Я сорвала маску льва с головы и бросилась на своего противника.
Глава 29
Последствия
Алексис
Прежде чем Терос или кто-либо еще понял, что происходит – никто не посмел бы напасть на драгоценного наследника-Олимпийца на глазах у всех, – мои окровавленные руки сжались на его горле.
Он попятился.
Раздался громкий гулкий стук: Зевс пытался вмешаться. К нему присоединились другие Спартанцы, и все принялись неистово колотить по воздуху руками. Вокруг щита было слишком много людей. В толпе блеснули кроваво-красные глаза, и двое мужчин бросились на остальных.
Я не обращала на них внимания.
Пусть беспокоятся о своем драгоценном наследнике. Пусть паникуют.
Никто из них не мог пробиться сквозь щит Тероса.
Мир за границей щита превратился в смесь приглушенных звуков и разноцветных пятен.
Мы оказались заперты.
Вместе.
Идеально.
Терос повалился на спину.
– Ты пытался нас убить, – зло выплюнула я, садясь поверх него. – Ты связал нас и оставил умирать.
Мы боролись. Руки и плечи нестерпимо болели, но мне было все равно.
– Ты не… хочешь этого делать, – прохрипел он, когда мы покатились по песку. – Подумай о чести Дома.
Я рассмеялась, продолжая душить его.
– В гробу я видала вашу честь Дома. Я росла бездомной, придурок.
Я отклонилась назад и с силой припечатала его нос лбом.
Он заскулил. Хлынула кровь.
Я оскалилась.
– То, что я терпела годами, убило бы тебя в первый же день.
Я припечатала его снова, и он закричал от боли, а я – от удовлетворения.
Апперкот пришелся мне в живот, и я захрипела. В ушах звенело, глаза закатились, я