– Ходят слухи, что Владычица хочет взять Сян Юань-да в мужья и разделить власть в Байху. Но он отказывается править. Неужели она правда так любит демона в алых одеждах, что готова доверить ему и себя, и царство демонов?
– Владычицей трудно управлять. И завоевать ее доверие практически невозможно, – заметил небесный принц. – Сян Юань-да сумел приблизиться к ней потому, что избавил от одержимости и не попытался навредить, пока она была слаба. Он доказал свою преданность.
– Я думал… это все сплетни дев-сяннюй. Слышал я как-то, что Сян Юань-да, дабы успокоить Владычицу, исполнил для нее «Песнь умиротворения» на двадцатипятиструнной цитре.
– Это не сплетни. Он и правда исполнил «Песнь умиротворения» на небесной цитре сэ [26]. Ее струны сделаны из зачарованного металла, прикосновение к которому оставляет глубокие раны, как на ладонях, так и на сердце. И лишь тот, кто освободился от всех страстей, но не лишился сострадания, способен сыграть на ней и вернуть одержимому разум.
Повелитель судеб знал, о чем говорил. Ведь именно он некогда отправил демону в алых одеждах небесную цитру. Принц знал наперед, что Сян Юань-да суждено спасти матушку-императрицу от одержимости и стать ее доверенным лицом. В тот миг, когда демон в алых одеждах впервые снял перед Си Ванму красную маску, когда он прикоснулся к острым, как бритвы, струнам небесного инструмента, Повелитель судеб закончил расставлять камни на доске вэйци. Он с легкостью играл чужими жизнями и выиграл очередную партию.
– Подумать только! Сострадание и демон в алых одеждах! Не думал, что они совместимы! – хмыкнул Сюань У.
– Отчего же? У Сян Юань-да сердце человека. Он отказался от желаний и чувств, чтобы больше не испытывать страданий. Он единственный из ныне живущих в трех мирах, кому удалось избавиться от одержимости подобным способом. Считается, что сердце генерала мертво и он существует в пустоте, что он подобен своим деревянным марионеткам. Но все не так просто.
– Что-то мне подсказывает, Юншэн, ты не просто так наблюдаешь за демоном в алых одеждах!
– Партия, которую я собираюсь разыграть, будет непростой, – заметил небесный принц. – У меня есть достойный противник, он пытается забрать себе мои пешки и использовать. Что до генерала Сян Юань-да… страница его судьбы перевернута. В будущем он не сможет оставаться в стороне.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Хранитель Севера.
Принц Ло Юншэн лишь загадочно улыбнулся и не ответил.
«Ван Цзылян хорошо потрудился! У демона в алых одеждах уже появилось первое за сотни лет желание. Настало время его сердцу пробудиться. Генерал Сян Юань-да и его младший брат – мои лучшие пешки», – подумал Повелитель судеб.
Несмотря на плохие новости и дурные предзнаменования, невзирая на неодобрение Небесного императора, он оставался спокойным. Долго-долго он копил силы, ждал подходящего момента. Настало время атаковать. Принц Ло Юншэн готовился изменить Небесное царство, а с ним и все миры.
* * *
– Повелитель, просим вас! Подумайте еще раз и пересмотрите решение! – взывали к Сун Жуланю наместники северо-западного, западного и юго-западного уездов. Они пришли в ужас после того, как принц повелел заключить наместника Лун-бо под стражу и провести тщательное расследование. Долгие годы главы великих семей считали себя неуязвимыми. Они были равными друг другу, потому никто из них не смел судить других. Прежде они постоянно собирали Совет и спорили, но внутренние дела уездов рассматривали редко. Наместники думали так будет и впредь. Их ввели в заблуждение обманчиво мягкий нрав Владыки Востока, его безукоризненная вежливость и его юность. В самом деле, что он мог им противопоставить?
– Не беда, если переоценишь кого-то, хуже, когда недооценишь, – как-то сказал Сун Жулань друзьям. И был прав. Наместники недооценили его и теперь пожинали плоды. Один из них уже оказался в заточении.
Не имея ничего, Владыка Востока осмелился выступить против великих семей. Когда наместники заявили, что в дни Цветочного фестиваля не следует нарушать традицию и созывать Совет, он, казалось, прислушался. Но после Сун Жулань лично пригласил каждого из наместников на праздничный обед. Раз уж они не хотели обсуждать дела формально, они не избежали этого на празднике. Тогда-то Сун Жулань и поднял вопрос о бедственном положении в Лун-бо и о назревающем там восстании. Он заявил, что пока наместники изволят предаваться удовольствиям, а столица празднует днями и ночами, жители западной приграничной полосы страдают и борются за выживание. Он приказал арестовать наместника Лун-бо и созвать чрезвычайный Совет. Наместники были вынуждены подчиниться и прийти, но они не спешили принимать решения. В конце концов они переругались. Главы великих семей, сидя в высоких креслах друг напротив друга, жарко спорили и грозили друг другу кулаками. Сун Жулань им не мешал, не вставил ни одного слова, даже не пошевелился. А наместники забыли о нем. И в самом деле забыли!
Но когда, окончательно рассорившись, они решили разойтись, то обнаружили, что двери, ведущие из Зала Совета, охвачены огнем очищения. Ледяные языки пламени потянулись к наместникам, и тем ничего не оставалось, как вернуться на свои места. Во все глаза они глядели на юношу в лазурном одеянии. Если кресла наместников располагались по обе стороны от прохода, то кресло повелителя Запредельного края в самом конце зала – напротив дверей. На губах Сун Жуланя играла доброжелательная улыбка, но в его взгляде был леденящий душу холод.
– Разве заседание Совета завершено? – спросил он, пока наместники нервно переглядывались. В прошлом Владыка Востока всегда поступал по совести, он следовал законам и был справедлив. Но за его обманчивой мягкостью скрывалась безжалостность к тем, кто законы нарушал. Если кто-то выводил его из себя, пощады ждать не следовало. В конце концов, он был демоном. А демоны – непредсказуемы. – Разве я отпустил вас?
Наместники притихли, настала очередь Сун Жуланя говорить.
– Вы спорили очень долго, но так ничего и не решили. У вас много времени, но у кого-то его просто нет. Вы делали все возможное, чтобы скрыть от меня положение в Лун-бо. Как, впрочем, и во всей западной приграничной полосе. Наш общий путь вы начали со лжи. Разве не иным был наш уговор?
– Господин наш! Внутренние дела одного дальнего уезда не стоят вашего беспокойства! Хоу, уездные чиновники и… – господин Ху, наместник западного уезда, принялся было убеждать повелителя Запредельного края, но тот поднял руку, призывая к молчанию.
– Ничего не сделали, – закончил за господина Ху Сун Жулань. – Я видел прошения,