Хэ Ланфэн потерла переносицу. У нее мучительно болела голова. Красные огоньки, мелькнувшие в глазах подруги, пугали до дрожи.
– Мэй-Мэй, прошу, не поступай необдуманно! Повторяю, он не тот Чжао Вэйнин, которого мы знали, он… он не человек. Ли Мэй, ты ведь и сама все понимаешь. Если хочется плакать, плачь, если злишься – ругайся, но только не разрушай себя из-за него! Это никуда не годится!
– А я говорю тебе, сестрица, что пока три мира не уничтожены, а Небеса не рухнули, он будет принадлежать мне, только мне! Я не отпущу его, не потеряю его снова! Я дважды упустила его, но больше этого не повторится!
Ли Мэй была готова спорить и дальше, но, увидев, как побледнело лицо подруги, умолкла.
– Прости… прости… ты права, конечно, ты права! Но энергия инь так сильна, а мое горе безмерно, я не могу совладать с собой. Прошу, не злись! – Ли Мэй робко потянула подругу за рукав. Ее губы задрожали.
Хэ Ланфэн и не злилась. Она тревожилась и… понимала Ли Мэй. Если бы она потеряла любимого, разве не вела бы она себя точно так же? Не пыталась бы сохранить хоть малую крупицу надежды?..
Ли Мэй обернулась лисой и свернулась в клубок на коленях подруги. Рядом лежало двойное зеркало, в котором не осталось ни единого осколка. Лапы Ли Мэй снова и снова касались зеркала, а из ее глаз лились слезы и капали, капали на одежду Хэ Ланфэн. Мечница прижала к себе лису и гладила до тех пор, пока та не уснула.
* * *
Хэ Ланфэн не знала, как долго простояла у дверей, ведущих в покои Сун Жуланя. Она все никак не могла решиться и войти. Или же отказаться от этой затеи и вернуться к себе.
В покоях было тихо, но девушка знала: Сун Жулань составлял ответы на прошения и подписывал распоряжения в свете золотых лотосов. Несмотря на поздний час, он не смыкал глаз.
Она все же решила уйти, не тревожить его, но тут двери распахнулись, и на пороге появился Сун Жулань. Впервые за последние дни Ланфэн увидела его без маски. Лицо юноши сильно осунулось, словно у человека, страдавшего от тяжелого недуга. Его волосы были распущены, а лоб перевязан белой лентой.
– Ты пришла в столь поздний час, – проговорил он глухо. – Что-то случилось?
– Нет… я не хотела беспокоить тебя. Только собиралась узнать, не нужна ли помощь, – ласково ответила девушка.
Брови Сун Жуланя страдальчески изогнулись, а потом он крепко обнял Хэ Ланфэн, прижал к груди. Она не ожидала и не решилась обнять в ответ. Боялась причинить боль, ведь его раны до сих пор не зажили. Они сблизились совсем недавно, и Хэ Ланфэн была счастлива. Но они слишком быстро отдалились, и ей стало очень больно. Девушка не знала, как к нему подступиться. Но возведя стену между ними, Сун Жулань так же внезапно ее разрушил.
– Завтра я отправлюсь в Тянься, – проговорил юноша. Он вернулся в покои, и Ланфэн последовала за ним. На столе, рядом с высокими стопками донесений, прошений и указов, лежали две деревянные поминальные таблички. – Я попросил наместников об услуге. Они помогут быстро добраться до Царства Чу.
Хэ Ланфэн взяла в руки одну из табличек.
– «Старший брат Чжао Вэйнин», – прочитала она. – Ты сам вырезал?
– Да. Одну для него, а вторую – для его матери. Чжао Вэйнин рассказывал, что его мать родилась в городе на берегу озера Тайху. И там она провела самые счастливые годы. Я оставлю эти таблички в храме ее семьи. Даже если… даже если душа Чжао Вэйнина не сможет вернуться… думаю, он был бы рад вот так воссоединиться с матерью… Он был бы рад оказаться подальше от отца и прочей родни.
– Сун Жулань… – начала было Хэ Ланфэн, увидев, как страдание исказило его лицо.
– Не надо меня утешать, – оборвал ее юноша. Его брови нахмурились, и лицо приняло сердитое выражение.
– Я лишь хотела сказать, что в случившемся нет твоей вины. Если и дальше станешь мучить себя…
– Нет, есть, – покачал головой Сун Жулань. – Вина лежит на мне.
– Но ведь это демон в золотых одеждах… Что ты мог ему противопоставить? – Хэ Ланфэн вернула поминальную табличку на стол и сжала ладонь принца.
– Дело не в Ши Вэнь-е. Не следовало брать Чжао Вэйнина с собой. Я должен был отговорить его! Если бы он не отправился с нами, смог бы прожить иную жизнь, долгую жизнь! Разве мой брат хотел не этого? Иначе зачем он создал земное воплощение? Я лишил его будущего!
Хэ Ланфэн расстроилась пуще прежнего. Так вот в чем он себя обвинял! Вот она, причина его терзаний!
– Сун Жулань, я попросила господина Сюя подобрать книги… Он помог отыскать нужные сведения. Пойми, двойные зеркала имеются только у небесных божеств. Никому другому не дозволено использовать их. Боги создают второе воплощение и странствуют по трем мирам, дабы всеми силами поддерживать равновесие. А твой брат использовал зеркало в личных целях. Небеса наказали его! Даже если бы он не отправился с нами, все равно не смог бы прожить долго. Не вини себя напрасно! Я думаю… думаю… Чжао Вэйнин был счастлив провести с тобой, со всеми нами столько времени…
Хэ Ланфэн старалась как могла, но все равно ее слова не убедили юношу.
– Не следовало брать его с собой… тогда первый брат не добрался бы до него. Я же мишень! Из-за меня он оказался под ударом! И речь не только о его земном воплощении! Что теперь с ним будет?
– Сун Жулань, так ты встретишься со своим четвертым братом? Ли Мэй все время повторяет, что…
– Я не знаю, – вздохнул принц. – Как я покажусь ему на глаза? Я не смог защитить его земное воплощение!
– О Небеса, Сун Жулань! – воскликнула Хэ Ланфэн. – Мы ведь уже все прояснили!
– Я… приму окончательное решение, когда буду в Тянься, – проговорил юноша, отведя взгляд в сторону.
Признаться, Хэ Ланфэн была против возвращения Сун Жуланя в мир смертных. Это было опасно, слишком опасно! А он еще не оправился от ран…
– Позволь пойти с тобой!
– Нет, этот путь я должен пройти в одиночку, – ответил решительным отказом Сун Жулань. Девушка была готова спорить, но в последний момент передумала. Ей не следовало мучить его еще больше. – Оставайся в столице Инь. Я не