– Она мне не мать.
– Да плевать я хотел. Ты вернешься сама или мне придется поднять тебя в воздух и пару раз случайно уронить по дороге? Обдумай ответ, жрица, я не настроен шутить.
Хести заметила подпалины на кожистых крыльях Гомиэля. Демонический генерал выглядел раздраженным и то и дело прикасался длинными пальцами к боку, на котором заживала глубокая уродливая рана.
– Не глазей, – рявкнул он.
– Не нравится, когда кто-то видит следы твоего поражения? – прошипела Хести.
– Я не проиграл! – Рык демона прозвучал громом в ночной тишине. – Проклятый дракон, если бы не он…
Насторожившись, Хести медленно переспросила:
– Дракон?..
Но отвечать Гомиэль не собирался: схватив ее за руку, он взмахнул крыльями и взмыл в воздух. Хести с трудом подавила рвущийся из горла крик: под ней раскинулся весь город, и все, что удерживало ее от неминуемой смерти, – мощная лапа, сжавшая запястье.
– Больно! – взвизгнула она. Казалось, что руку вот-вот просто вывернет из плеча.
Демону было плевать – он поймал воздушный поток и легко скользил в сторону постоялого двора, с которого Хести сбежала, победив в споре с совестью.
– Ублюдок…
– Слабачка, – парировал Гомиэль. – Заткнись и возвращайся в свою конуру.
Он приземлился и швырнул ее на землю, хищно осклабившись. Рана на его боку снова открылась, густая темная кровь стекала по покрытому шерстью бедру.
– Проклятье! – рыкнул Гомиэль, попытавшись зажать рану большой ладонью. – Чего уставилась?
Пытаясь сохранить остатки достоинства, Хести поднялась с земли и бросила:
– Я думала, вы бессмертны.
– Значит, думать – это не для тебя, – огрызнулся Гомиэль. – Ты умеешь накладывать повязки?
– Не буду помогать тебе.
Двумя широкими шагами демон преодолел расстояние между ними, схватил Хести за горло и склонился над ней, обдав звериным запахом и горячим дыханием.
– Я не спрашивал, будешь или нет, жрица. Ответь. На мой. Вопрос.
Задыхаясь, Хести вцепилась в жилистые пальцы, но не смогла заставить их разжаться.
– Умею, – прохрипела она.
– Тогда иди. Я обращусь и найду тебя.
Гомиэль отпустил ее, присел и взмахнул крыльями. Хести едва не сбило с ног потоком воздуха, пыль попала в глаза, и, пока она пыталась проморгаться, демон исчез в клубящемся мареве, заслонившем небо.
Она могла сбежать снова, но проклятый генерал будто чуял ее, словно охотничий пес. Неужели Верховная приказала ему следить? Или он случайно заметил ее и решил вернуть, чтобы выслужиться?
«Нет, – подумала Хести, открывая дверь трактира, – ему не нужна благосклонность Верховной».
У лестницы ее встретили две жрицы. Они стояли по обе стороны от ступеней, словно каменные изваяния, но, когда Хести проходила мимо, одна из них бросила:
– Я так надеялась, что ты свернешь себе шею, сорвавшись со стены.
– Пошла ты.
Хести вернулась в свою комнату и захлопнула дверь с такой силой, что с потолка посыпалась пыль.
Они знали! Проклятые жрицы следят за каждым ее шагом!
– Дерьмо…
Сундук, выскочивший из-за кровати, чтобы встретить хозяйку, удостоился не поглаживаний, а пинка. Уродливые ногощупальца подогнулись, он рухнул набок, крышка открылась, и вещи Хести вывалились на пол.
– Я что, проклята?!
Она села на колени и принялась запихивать одежду обратно. Сундук перебирал лапками, и Хести убедилась, что в этот раз они получились просто отвратительными.
– Какой же ты урод, – пробормотала она.
В комнату без стука вошел Гомиэль. Он успел принять человеческую форму, но одежду не захватил – раны на груди и животе кровили, но хуже всего выглядел его бок. Все его тело оказалось покрыто темными завихрениями татуировок.
– Спасибо, что потрудился прикрыться полотенцем, – проворчала Хести, поднимаясь на ноги.
– Боялся, что ты ослепнешь от красоты, – огрызнулся Гомиэль. – Что это за тварь? Какое уродство.
Он легко толкнул сундук босой ступней, и тот зашатался.
– Из Фаты в Упорядоченное проникают куда более уродливые твари, – встала на защиту своего творения Хести. – Ты, например.
Оскалившись, Гомиэль бросил на кровать сверток и сел рядом, вытянув ноги. Из раны на боку потекла кровь.
– Вставай! Мне еще спать здесь! – возмутилась Хести.
– Привыкай к крови, жрица. Скоро она будет повсюду. – Гомиэль откинулся на локти. – Осмотри рану и сделай все, что можешь.
Попытаться бы выставить его, но какой в этом толк? Он мог просто свернуть ей шею, а Верховной сказать, что она погибла, когда сбега́ла через окно. Или не сказать ничего – генерал Фаты вряд ли станет оправдываться.
– От тебя пытались кусок откусить? – Хести склонилась над Гомиэлем и цокнула языком.
– Ты даже не представляешь, насколько точен твой вывод. – Демон хмыкнул.
– Почему рана не заживает? Ты ведь демон. Ваша регенерация…
– Это рана от драконьего огня. В том числе. – Гомиэль поморщился.
– Лжец.
– Мой язык способен на множество вещей, но не на ложь. – Он хрипло рассмеялся. – По крайней мере, в этот раз.
– Драконов не существует, – упрямо повторила Хести.
– О, мы тоже так думали. Но оказалось, что по крайней мере одна тварь все же выжила. И теперь она создает нам проблемы. – Гомиэль поморщился. – Он огромный, жрица. Огромный и горячий. Нам не страшны ожоги, но драконье пламя – это совсем другое. Его температура испепеляет даже демонов.
Хести продолжала недоверчиво хмуриться, складывая пальцы левой руки в жест Удержания. Ей удалось остановить кровотечение, демоническая плоть начинала срастаться, но что-то мешало ей. И Хести начинала понимать, что именно.
– Края твоей раны обожжены. Нужно срезать. – Она выпрямилась. – Иначе ты так и будешь заливать мою кровать кровью.
– Признайся, что ты просто мечтаешь о том, чтобы вонзить в меня лезвие.
– Мечтаю. – Хести присела рядом с сундуком, откинула крышку и начала искать сверток с ритуальными кинжалами. – Можешь продолжать медленно подыхать, мне все равно.
– Странно, ведь ты нуада. – Гомиэль откинул светлые волосы за спину и прищурился. – Ты должна беречь нас. Должна делать все, чтобы помочь нам открыть врата для Черной Матери.
– Прямо сейчас я пытаюсь не дать тебе истечь кровью – этого недостаточно? – Хести достала самый маленький кинжал и подошла к демону. – Будет больно.
– Уверен, ты сделаешь все, чтобы так и было. – Он рассмеялся, из-за чего на поверхности раны снова выступили капли крови. – Дай мне пару мгновений.
От тела Гомиэля пахнуло жаром, у ног Хести заклубились алые завихрения его сущности. Она отступила было, но демон приказал:
– Оставайся на месте, это не опасно.
Несколько мгновений они молчали, а затем Гомиэль кивнул и сказал:
– Можешь начинать.
– Что это за…
– Я не хочу чувствовать, как ты режешь меня, жрица. Теперь твой крошечный кинжал не причинит мне боли. Почти. – Он вытянулся, подставляя ей бок. – Это работает лучше, когда мы обмениваемся сущностями, но… У тебя ведь ее нет, верно?
Принюхавшись, словно зверь, Гомиэль разочарованно замычал.
– Да, ни намека… Только искра. Сильная, но дрожащая. Она пытается спрятаться, жрица. От меня?
– Еще чего.
С садистским удовольствием Хести начала срезать опаленную кожу с края раны и не без радости отметила, что демон стиснул зубы.
– Если бы я знала, что в тебя нужно всадить кинжал, чтобы ты заткнулся, сделала бы это раньше, – не удержалась от колкости она.
– Ох… закрой рот, жрица, – прохрипел Гомиэль. По его лицу струился пот. – Иначе я сожру тебя вопреки приказу.
– Тебе приказали не трогать меня? – Хести не сумела скрыть удивление.
– Закрой рот, – сквозь зубы повторил демон, сжимая одеяло пальцами.
– Очень плохая идея говорить таким тоном с тем, у кого в руке кинжал. – Хести намеренно резко срезала лоскут опаленной кожи, заставив Гомиэля задохнуться от боли.
– Сука!.. – выпалил он, но напасть не попытался. – Если ты не будешь осторожнее…
– Да-да, ты меня сожрешь.
– Ты не единственная жрица в округе. Тебя заменит кто угодно.
– Тем не менее ты лежишь здесь. – Хести сложила пальцы в Закрывающий жест силы. – Готово. Теперь…
Она не договорила: на ее глазах рана начала исцеляться, пульсирующее кровавое месиво покрыла тонкая белесая пленка.
– Ты точно не из нашего племени? – Гомиэль утер пот тыльной стороной ладони. – С такой жестокостью кромсать живую плоть…
– Я не люблю причинять боль, – перебила Хести, – мне просто плевать на тебя.
– О, ты ошибаешься.
Он схватил