– Ты хочешь причинять боль, жрица, но боишься признаться в этом даже самой себе. Черная Мать не просто так выбрала твой народ: чужая агония доставляет вам удовольствие.
– Пожалуй, ты прав. И прямо сейчас я наслаждаюсь твоей агонией.
Она ткнула пальцами в едва начавшую заживать рану, Гомиэль заорал и отпустил ее, прижав ладони к боку.
– Ты!..
– Проваливай из моей комнаты. Мне нужно поспать. – Хести указала на дверь. – Выметайся.
Гомиэль встал с кровати, все еще держась за рану. Его глаза сияли, как раскаленные докрасна угли.
– Пойдем со мной, – вдруг сказал он. – Покажу тебе кое-что в благодарность за помощь.
– Еще чего. Я же сказала…
– Ты снова не поняла меня, жрица. – Он навис над ней. – Я не спрашивал.
Хоть и нехотя, Хести подчинилась: пожала плечами и указала на дверь, давая понять, что пойдет за ним.
Придерживая полотенце, он вышел в полумрак коридора и направился к лестнице, совершенно не беспокоясь о своем виде. Его босые ступни шлепали по деревянному полу, а слипшиеся от крови кончики волос качались из стороны в сторону при каждом шаге.
Они покинули постоялый двор, Гомиэль наконец сумел завязать полотенце так, чтобы оно не норовило сползти с бедер, и явно повеселел – на его лице появилась мерзкая ухмылка, не сулившая Хести ничего хорошего.
– Ты такая хмурая, – заметил он.
– Потому что я не хочу находиться здесь, но мое мнение никого не интересует, – проворчала Хести, натягивая капюшон.
– Ты не пожалеешь. Это… зрелище будет стоить каждой потраченной минуты.
Чем ближе к порту они подходили, тем сильнее становилось беспокойство. Демон выглядел подозрительно довольным, а Хести чувствовала себя овцой, идущей на закланье.
Будто прочитав ее мысли, Гомиэль сказал:
– Не беспокойся о себе. Пока ты нужна Верховной, я тебя не съем.
– Угу, – буркнула Хести, нащупав крошечный кинжал в свободном рукаве.
– Какая же у нас скверная репутация в Упорядоченном, – притворно вздохнул Гомиэль. – Никто не хочет доверять демонам.
– У тебя отвратительное чувство юмора.
– Зато у меня много других достоинств.
Они подошли к кораблю, мирно дремавшему в спокойных водах. Гомиэль первым поднялся на борт по сходням, Хести плелась за ним, украдкой вглядываясь в густые тени.
«Дура, дура, дура! – мысленно укоряла она себя. – Нужно было остаться в комнате».
Из темноты появился второй генерал – он выглядел лучше, чем Гомиэль, но и на его лице Хести разглядела раны и легкие ожоги.
– Зачем ты притащил ее? – Таумиэль сложил руки на груди и загородил собой спуск на нижние палубы.
– Хочу показать ей наш ценный груз. – Гомиэль пожал плечами. – Это же не запрещено?
– Мне стоило вырвать твое сердце и поглотить его еще в Фате, – прорычал Таумиэль. – Убирайтесь, оба.
С плохо скрываемым облегчением Хести развернулась на каблуках, готовая уйти, но Гомиэль схватил ее за локоть и прижал к своему бедру. Кто-кто, а он точно не собирался покидать корабль.
– Брось, Верховная приказала не спускать с нее глаз. Думаю, она имеет право увидеть.
– Никто не имеет права… – начал было Таумиэль, но вдруг замолчал, так и не закрыв рот.
– Слышишь? – вкрадчиво спросил Гомиэль. – Она проснулась.
Не сказав больше ни слова, Таумиэль бросился вниз, с удивительной ловкостью спустившись по трапу в темноту нижней палубы. Гомиэль потянул было Хести следом за ним, но она уперлась пятками в доски, отказываясь сделать даже шаг.
– Ни за что, – прошипела она.
– Боишься темноты, жрица? – В его глазах появились алые всполохи.
– Я вижу в темноте не хуже тебя, но туда спускаться не стану!
– Ты не знаешь, от чего отказываешься. Разве нуады не славятся своей любовью к тайнам? Я думал, ты любопытна, как и твоя Верховная. Давай, жрица, пара шагов, и ты увидишь магию крови в действии.
Хотела ли она узнать тайны Фаты? Конечно! Но спускаться в неизвестность следом за демоническими генералами?..
– Будь ты проклят, – прошипела Хести, вырывая локоть из его пальцев. – Ты первый, я пойду следом.
– Оставляешь пути к отступлению? Мудро. – Гомиэль усмехнулся и скрылся в темноте прохода.
Проклиная и себя, и генералов, и природное любопытство, Хести шла за демоном, вслушиваясь в тишину спящего корабля. Чем ниже они спускались, тем отчетливее становились странные, неприятные звуки, напоминавшие…
– Чавканье?.. – прошептала Хести, сделала еще один шаг и не почувствовала трапа под ногами.
Она упала на жесткий дощатый пол, отполированный временем. Вместо того чтобы помочь ей подняться, Гомиэль присел на корточки, взял Хести за волосы и поднял ее голову.
– Смотри, жрица. Это магия крови в самом первобытном ее проявлении.
Когда Амария показала ей кадавров, Хести испытала отвращение. Когда она видела, как эмпуссии пожирали людей, ее тошнило. Но то, что предстало перед ней в полумраке трюма, не шло ни в какое сравнение с тем, что творили нуады и призванные ими демоны.
Тела, подвешенные на крюках, словно туши животных. Трупы, сваленные в кучу в углу. Тяжелый каменный саркофаг, наполненный кровью, а в нем… нечто освежеванное, пульсирующее. Обнаженные мышцы и жилы. Провал вместо носа. Дикие глаза в глубоких глазницах без век.
Издав тихий всхлип, Хести попыталась отползти, но Гомиэль намотал ее волосы на кулак и притянул к себе.
– Смотри, – прохрипел он. – Она спала так много лет, что от ее тела осталась лишь горсть истлевших костей. Таумиэль забрал их из Фаты, и теперь…
Повинуясь магии, кровь, выпущенная из людей, тонкими струйками тянулась к саркофагу и телу в нем. Существо обрастало плотью, издавало утробное рычание и щелкало зубами.
– Отпусти. – Хести попыталась вырваться из хватки Гомиэля, но тот лишь смеялся.
Его пальцы сдавили ее подбородок, горячее дыхание щекотало ухо.
– Вы так хотели призвать нас, а теперь ты пытаешься отвернуться, жрица? Это результат ваших трудов. Вашей преданности.
– Это отвратительно! – выпалила Хести.
– Закрой ей рот! – рявкнул Таумиэль.
– С большим удовольствием.
Большая ладонь прижалась к губам Хести, она попыталась впиться в нее зубами, но Гомиэль прикусил ее острое ухо и прошипел:
– Не делай глупостей. Кто знает, может, Черная Мать наградит тебя способностью заклинать кровь, жрица. И тогда ни один демон не посмеет поужинать тобой.
Тело в саркофаге все больше походило на человека. Тонкие слои кожи покрыли плоть, потоки крови теперь входили в существо через глазницы, ноздри и распахнутый рот.
Спустя несколько мгновений воздух взорвался нечеловеческим воплем.
Хести замычала, попыталась закрыть уши руками, но Гомиэль придавил ее к полу всем своим весом, не позволяя пошевелиться.
– Она в агонии, – прошептал он. – Слышишь? Это первый крик боли. Первый крик новорожденного существа.
Выбора не было – Хести наблюдала за ужасным ритуалом, за тем, как из десятков литров крови невинных рождалось нечто. То, что так хотела впустить в Упорядоченное Верховная. То, что не должно было существовать ни в одном из миров, настолько ужасно оно было.
Крик оборвался. Существо закрыло глаза, а его тело окончательно приобрело человеческий вид: темная, покрытая кровью кожа, широкие плечи, большая, полная грудь… И всюду – росчерки татуировок. Руки, грудь, шея – узоры заходили даже на подбородок.
Взгляд Хести скользнул к лицу женщины. Длинные ресницы, широкий рот с большими губами, длинные волосы, цвет которых пока невозможно было определить, – она оказалась идеальной в своей отвратительности.
– Наконец-то, – выдохнул Таумиэль.
Он подошел к саркофагу, почтительно сжал скользкую от крови руку женщины и с благоговением прошептал:
– С возвращением, Лауриэль.
Хести рвано выдохнула в ладонь Гомиэля.
Генерал! Они создали тело для еще одного генерала!
– О, ты поняла. – Гомиэль провел языком по уху Хести. – Нас становится больше, жрица. Скоро ни один дракон не устоит перед нашей мощью.
Таумиэль помог Лауриэль выбраться из саркофага. Демоница потянулась, провела руками по телу, словно оценивая его, и хмыкнула.
– Успела… отвыкнуть. – Ее голос звучал надломленно. – Тяжелая плоть.
– Привыкнешь. – Таумиэль бесцеремонно сорвал прикрывавший гору трупов плащ и накинул его на плечи демоницы. – Добро пожаловать в Упорядоченное, любовь моя.
Издав гортанный урчащий звук, Лауриэль прижалась губами к его губам, и Хести непонимающе покосилась