Я откашлялся.
– На полке в дальнем конце лежат предметы, назначение которых мне неизвестно. В основном они металлические, имеют странную форму – какие-то колеса, устройства, состоящие из нескольких частей и скрепленные между собой то ли кожей, то ли чем-то еще. Некоторые напоминают необычные штуки, которые я видел у Сетры. Можно предположить, что они волшебные, однако полной уверенности у меня нет. Мне не хочется к ним прикасаться. На последней полке, вот здесь, сложены какие-то хитрые приспособления, среди них я узнаю цепи с кандалами.
Ладно, – продолжал я, – хватит про полки. На стенах рисунки: черная краска на необычном фоне – серовато-голубом. Наверное, они магические. Геометрические фигуры. Стены покрыты ими снизу доверху, среди них имеются самые разнообразные символы. Если хотите, могу их вам нарисовать.
– Да, – сказала Алиера, а Морролан одновременно заявил:
– Может быть, позднее.
– Кроме того, в каждом конце комнаты стоит по столу со стульями. Все они сделаны из металла и, судя по размерам, предназначены не для нас – такой мебелью могут пользоваться только великаны. Все сходится, не так ли? Да, потолок выглядит так же, как раньше, разве что светильников стало больше.
Вот, пожалуй, и все. Очевидно, они что-то сделали с моей головой во время последних – как вы сказали? восьми часов? – в противном случае я бы ничего этого не видел. Предоставляю вам, умникам, решить, кто из нас – вы или я – находится под воздействием иллюзии. Если судить по большинству, получается, что видения посетили меня. К тому же следует учитывать, что ни Телдра, ни я ранее ни разу не споткнулись об эти штуки. Кроме того, я не могу понять, зачем они проникли в мое сознание и дали возможность посмотреть на то, что здесь на самом деле находится. Не исключено, что они изменили еще что-то у меня в голове, чтобы я следовал какому-то их плану. Но я хочу, чтобы вы восхитились тем, как спокойно и уверенно я говорю о том, что дженойны проникли в мое сознание. Теперь ваша очередь.
– Больше всего меня интересует камень, – сказала Алиера, обращаясь к Морролану.
– Да, – кивнул Морролан. – Описание Влада тебе ничего не напоминает?
Алиера кивнула. Мне стало обидно.
Лойош лизнул меня в ухо. Телдра подошла и встала рядом. Она молчала и даже не смотрела на меня, но я все равно оценил ее доброту.
– Мне кажется, – негромко сказал я ей через некоторое время, – вам следует исключить меня из ваших планов.
– Вы чувствуете, что с вашим сознанием кто-то поработал?
– Нет.
– Или пытался исследовать?
– Нет. Но такой вариант нельзя исключать, верно?
– Нельзя. Однако мне представляется гораздо более вероятным, что с вас сняли чары, а не наложили новые.
– Конечно. Только зачем? И как, если уж на то пошло?
Она покачала головой. Тем временем Морролан и Алиера закончили свое совещание.
– Влад, мы не станем рассказывать тебе о наших планах до тех пор, пока не убедимся, что с твоим разумом ничего не произошло, – заявил Морролан.
– Прекрасная мысль, – ответил я. – Мне следовало самому догадаться.
Он посмотрел на меня взглядом Морролана. Я отошел к стене и уселся возле нее на пол; мне совсем не хотелось пользоваться мебелью дженойнов.
«Ладно, Лойош. Ты знаешь, что нужно делать».
«Прямо сейчас, босс?»
«Прямо сейчас».
К нам подошла Алиера.
– Влад, интересно, имеет ли камень, который ты описал…
– Не сейчас, Алиера. Я занят.
Она подняла бровь, наверное, подумала, что я шучу.
– Сейчас мой мозг проходит проверку, это займет всего несколько минут.
Она бросила быстрый взгляд на Лойоша, кивнула и отошла к Морролану, чтобы продолжить прерванное совещание. Я прислонился к стене, закрыл глаза и попытался ни о чем не думать. У меня плохо получалось.
Лойош проделывал эту операцию с полдюжины раз [133] и очень неплохо справлялся со своей задачей; я ощутил вторжение, но неприятный, раздражающий шум отсутствовал. Так бывает, когда неудачно стукнешь локоть и он немеет, только сейчас речь шла о мозге. Я сидел неподвижно и ждал, думая лишь о том, что происходит в моей голове. Подобные размышления довольно быстро делают человека несчастным, если у вас нет возможности воспользоваться каким-нибудь еще методом, но мне ничего другого не оставалось. Пока Лойош лазал среди закоулков моего мыслительного аппарата, у меня перед глазами возникали эпизоды из прошлого.
Я вспомнил спуск к Вратам Смерти, вновь увидел свои руки, цепляющиеся за веревки, ощутил, как они врезаются в ладони, а когда бросал взгляд вниз, возникала макушка Морролана, причем в ушах стоял рев водопадов [134]. Я вспомнил дыхание Коти на моей щеке и свою руку у нее на спине, пока мы исследовали друг дружку [135]. Под ногами у меня вновь покачивалась палуба, поскрипывали мачты, вокруг расстилались бескрайние водные просторы сине-зеленого моря [136]. Я вспомнил холодные, холодные пальцы Некромантки, прикоснувшиеся к моей душе [137]; клинок Черной Длани у горла [138]; голос имперского юстициария, вращающаяся над головой Держава и внимательный взгляд императрицы [139]; и еще смех сариоли, который вел меня по извилистым тропинкам к Стене Склепа Баритта [140].
Да, Лойош многому научился – лишь немногие из воспоминаний были неприятными. Наконец он сказал:
«Порядок, босс».
«Точно?»
«Абсолютно».
«Что значит “порядок”?»
«То и значит».
«Значит, в полном порядке?»
«Именно это я имел в виду, босс».
«Ладно, кажется, я понял. А теперь трудный вопрос: насколько ты уверен?»
Он заколебался.
«Практически уверен».
«Точнее?»
«Уверен, и все тут».
Ответ меня не слишком устроил. В последнее время я все чаще получал такие ответы, что не мешало мне задавать новые вопросы.
«И еще, босс…»
«Да?»
«Теперь я тоже все это вижу».
«Ну, уже что-то. Либо я не нахожусь под воздействием чар, либо ты также подпал под их действие».
«Ха. Я джарег, босс. Еще не родилось существо, способное наложить на меня чары иллюзии».
«Ты нахальный сукин сын, верно?»
«Не спорю».
– Я вернулся, – объявил я всем. Никто не стал праздновать, но я заслужил улыбку от Телдры. – Лойош считает, что на мой мозг, по всей видимости, не оказывалось воздействие.
– По всей видимости? – нахмурившись, спросила Алиера.
Я пожал плечами.
– Гарантий дать не могу; сами делайте выводы.