Но имелись и положительные факторы: во-первых, я знал, что однажды мне это удалось, что само по себе уже невероятно ценно. Во-вторых, со мной остались мои воспоминания – смутные, неточные, но все же подсказывающие, где и как найти необходимые внутренние ресурсы и каким образом следует реализовать способности, доставшиеся мне от предков из тех еще времен, когда Сетра была молода. И в-третьих, я сжимал в руке пурпурно-синий камешек, гладкий, точно жемчужина, который намеревался использовать как топленый гусиный жир, обеспечивающий основу для хорошего соуса из красного перца. Я поднял камень вверх.
– Влад! – послышался голос Вирры.
Я помню, как она произнесла мое имя; возможно, я слишком сильно сосредоточился, чтобы позволить себе отвлечься, или решил, что настало время пренебречь ее советами. В любом случае я проник внутрь камня и в себя и отсек якоря, что связывали реальность и текущее время и пространство, которое использует время, после чего постарался направить их в нужном направлении и отпустил.
Теперь мне удалось привлечь к себе внимание всех четверых дженойнов.
Я улыбнулся им.
– Привет, ребята, – сказал я.
Те, что сидели на диване, вскочили на ноги быстрее, чем я мог себе представить. Я слегка сместил продолжавший вращаться Чаролом в сторону, чтобы он не мешал мне делать то, что я собирался сделать, надеясь, что у меня получится. Что-то вырвало зажатую в моей руке нереальность, и я почувствовал, как она начинает растворяться.
Двое дженойнов двинулись ко мне. Я сосредоточился на них, представил себе, как они растворяются в сырой, вечной, изначальной материи – или не-материи – вселенной, и всякая связь исчезает в свете, тени и бесформенности.
– Влад! – крикнула Вирра. – Не надо!
Пока все шло хорошо.
Неожиданно Морролан и Алиера вновь обрели свободу – не знаю, что с ними сделали, но им это не слишком понравилось, поскольку обоих отбросило назад, словно кто-то сильно ударил каждого в грудь. Морролан упал на спину; Алиера умудрилась удержаться на ногах, но короткого взгляда хватило, чтобы понять, что они в ярости.
Вирра отступила от своего врага и смотрела на меня; Телдра испускала невообразимые звуки – я знал, что она говорит на языке дженойнов; ее голос оставался спокойным, когда она чирикала, хрипела и повизгивала. Вирра подняла вверх руки и делала какие-то жесты, направленные в мою сторону, а Морролан и Алиера вновь устремились в атаку, потом все еще больше смешалось, один из поднявшихся дженойнов что-то проговорил на своем языке, хотя его было почти не слышно из-за ревущего звука, который все время усиливался и шел из-под моих пальцев, оказавшихся источником золотисто-красного свечения.
Свет устремился к трем дженойнам, которые не стали отступать и подняли перед собой руки в традиционном жесте мольбы, хотя, вне всякого сомнения, для них он означал нечто совсем другое. И во всеобщем беспорядке, когда мой маленький багряный камень исчез, свет и звук стали постепенно слабеть. Тогда я вытащил кинжал Морганти, чтобы им было о чем беспокоиться, но двое из них уже переключились на Вирру, которая, казалось, вобрала в себя весь свет – во всяком случае, она сияла – и стала гораздо выше. Другой дженойн, державший странную трубу, поднял ее и навел на Богиню Демонов, которая сказала:
– Глупо, мой маленький выходец с Востока; она не сможет причинить мне вред этой штукой.
* * *
– Что глупо?
«С тобой все в порядке, босс?»
– Что за…
– Добро пожаловать домой, Влад, – сказала Алиера.
– Домой, – повторил я, и тут у меня перед глазами прояснилось, и я воскликнул: – Сетра! Что вы здесь… – И после паузы: – Как я попал к вам, на гору Дзур?
– На моем плече, – усмехнулся Морролан.
– Проклятие, – проворчал я. – Я все пропустил, да? Могу спорить, было весело.
– Все прошло удачно, – сказала Алиера. – Во всяком случае, мы здесь.
– Давно?
– Около часа, – ответила Алиера, а Сетра одновременно сказала:
– Неделя и еще один день [143].
Они переглянулись. Хотели что-то добавить, но потом повернулись ко мне.
– Не имеет значения, – пробормотал я. – Моя вина. Я… что с моей рукой?
Сетра ответила не сразу:
– Мы точно не знаем.
– Она словно не функционирует.
– Да, – кивнула Сетра.
Я ощутил, как сердце отчаянно забилось у меня в груди. Очень подходящее время. Я сделал глубокий вдох и напомнил себе, что этого делать не стоит, но тут же сообразил, что вернулся в свой мир. С некоторым усилием я заставил себя говорить ровно и спокойно:
– Уж не знаю, что меня пугает больше: моя непослушная рука или Сетра, которая не знает, что с ней произошло.
– Я надеюсь выяснить, – сказала Сетра.
Я кивнул.
– Ну, почему бы вам не рассказать мне о том, что произошло?
Конечно, Алиера и Морролан начали говорить одновременно, бросать друг на друга свирепые взоры и так далее. Я терпеливо ждал. Наконец Алиера сказала:
– Ты хочешь узнать краткую версию или подробную?
– Просто расскажите мне, что произошло, ладно?
– Мы их атаковали. Произошла схватка. Ты выпустил на свободу доимперское волшебство, оно помогло освободить Морролана и меня от сил, которые нас держали, и одновременно сняло блок, закрывавший наши врата. Никто не пострадал, кроме тебя…
– Никто из них?
– Да.
– Хм-м, – задумчиво проговорил я. – А они крепкие ребята, не так ли?
– Да, – кивнул Морролан.
– Ладно. А что произошло со мной?
Морролан и Алиера посмотрели на леди Телдру.
– Да, я видела. Вы двинулись навстречу одному из них, держа в руке кинжал…
– …Кинжал Морганти?
– Да.
Я кивнул.
– Не помню… подождите… да. Я достал кинжал и шагнул вперед.
– Да. Тогда один из них направил свое оружие на Вирру. Вы встали между Виррой и оружием дженойна, и…
– Что?
– Вы встали между Виррой и вооруженным дженойном, и вас что-то ударило в верхнюю часть левой руки или в плечо.
– Я ничего подобного не делал.
«Сделал, босс».
– Вы это сделали, Влад, – сказала Телдра.
– Но почему?
Вирра рассмеялась.
– Я бы отдал свой летний дворец, чтобы узнать ответ на этот вопрос, – заявил Морролан.
– У тебя нет летнего дворца, – заметил я.
– Верно, но я бы хотел его иметь.
– А я бы хотел получить обратно свою левую руку. Не могу поверить, что я так поступил.
– Никто из нас не может, – сказал Морролан.
Я взглянул на богиню, которая с непроницаемым лицом смотрела на меня. Я устал от непроницаемых лиц.
– Так вот какой поступок вы назвали глупым, богиня? А я думал, вы имеете в виду использование древнего волшебства.
– И это тоже, – заявила Вирра. – Ты бы