Сидевшие на диване дженойны так и остались на своих местах. Один из двух других развел руки, словно хотел спросить, почему мы собрались потревожить их покой, – Морролан и Алиера направились к нему. Второй, очевидно, оставался для Богини Демонов, а Телдра и я, похоже, должны были выступить в роли свидетелей.
Все происходящее напоминало начало какого-то танца: Морролан и Алиера заходили с двух сторон к дженойну, который шагнул вперед, словно сам хотел оказаться между ними – ужасная позиция, хуже лишь пропустить их за спину. В движениях дженойна я заметил диковинную грацию. Может быть, он занимается спортом? Или они все такие? Как определить, наблюдаешь ты за типичным поведением особи данного вида или перед тобой выдающийся экземпляр? Почему мой разум всегда начинает блуждать в подобных лабиринтах, когда мне становится страшно и я не знаю, что делать?
Вирра между тем стала по дуге смещаться влево вместе с другим дженойном, который послушно последовал за ней, повернувшись ко мне спиной, словно я не представлял для него ни малейшей опасности.
«Осторожно, босс. Те, что сидят на диване, наблюдают за тобой».
Я принял предупреждение к сведению. Однако у меня был кинжал Морганти; если это существо решило показать мне спину, разве я мог удержаться от искушения? Поворачиваться к джарегу спиной – все равно что оскорбить дзура или даром отдать орке товар: он не сможет от него отказаться, даже если не найдет ему никакого применения. Я продолжал держать руку на рукояти кинжала, наблюдал и ждал.
Затем произошли две вещи, одна так быстро последовала за другой, что создалось впечатление, будто они случились одновременно. Первая состояла в том, что я вдруг понял: комната уменьшается в размерах; иными словами, стены начали стремительно падать внутрь. Вирра расхохоталась. Я вздрогнул, уж не знаю, что сделали остальные, но в следующий момент стены прекратили свое падение.
«Иллюзия, – сказал Лойош. – Им ни на мгновение не удалось ввести меня в заблуждение».
«Да. Меня тоже», – проворчал я.
Чаролом достиг длины в полтора фута, звенья стали массивными; я продолжал медленно его вращать. Вирра и противостоящий ей дженойн застыли на месте. К несчастью, он все еще находился слишком далеко от меня для удачной атаки. Хотя оба глаза дженойна смотрели вперед, они были довольно широко расставлены, что делало боковое зрение более эффективным, чем у людей или драгаэрян, мне не следовало об этом забывать при нападении сзади.
Мы, тренированные профессионалы, замечаем такие детали.
Казалось, богиня и дженойн не в силах отвести глаз друг от друга; я не знал, идет ли между ними мистическое и магическое сражение на уровнях, недоступных моему пониманию, или же это просто старая добрая игра в гляделки.
Ко мне подошла Телдра – возможно, для того, чтобы оказаться под защитой Чаролома, или просто хотела меня поддержать, если бы дженойны на меня напали.
– У вас есть идеи, Телдра? – спросил я и краем глаза увидел, что она отрицательно покачала головой.
«Дыши чаще, босс».
«Спасибо, Лойош».
Мои мысли возвращались к кинжалу Морганти, висящему на поясе, но я так и не вытащил его; я не знал, что с ним делать. Инстинкты подсказывали, что сейчас следует ждать, что мое время – пока – не пришло.
Потом Алиера сделала выпад Искательницей Тропы, а Морролан тут же нанес свой удар – его клинок описал сверкающую дугу. Момент они выбрали мастерски, координация движений оказалась близкой к совершенству. Их атака должна была прикончить дженойна, тем более тот даже не пытался избежать опасности. Все получилось просто идеально, вот только Великое Оружие не поразило врага. Оба клинка остановились в долях дюйма от своей цели. Вот так, с ходу, я, пожалуй, не скажу вам, что способно выдержать прямой удар Великого Оружия. Более того, я не хочу знать о такой вещи и даже думать о ней.
Потом я сообразил, что остановились не только Искательница Тропы и Черная Длань, но и Алиера с Морроланом – они стояли совершенно неподвижно, словно их заморозило незавершенное прикосновение клинков к телу дженойна. Мне это совсем не понравилось.
Меня и сейчас трясет от страха, когда я вспоминаю о тех мгновениях – Алиера э’Киерон и Морролан э’Дриен вместе с Искательницей Тропы и Черной Дланью обездвижены ужасными существами, в то время как Вирра вместо того, чтобы небрежно их уничтожить, занята неизвестно чем, не говоря уже о том, что еще двое дженойнов продолжают спокойно взирать на происходящее, словно их вмешательства не требуется. Так я воспринимаю тот эпизод теперь. Но тогда ощущал лишь раздражение, в особенности по отношению к тем двум сукиным детям, которые сидели на своих нечеловеческих, богоподобных задницах.
Мне очень хотелось хоть как-то привлечь их внимание.
Ладно, я прекрасно знаю, как это глупо, и мне следовало поблагодарить Вирру – которая, между прочим, находилась всего в нескольких футах от меня, – что я не привлек их внимания. Возможно, на меня нашло временное затмение. Нет, я бы так не сказал. Я не стану искать себе оправданий. Помню, как я спокойно и твердо принял решение и воплотил его в жизнь.
Моя правая рука покинула рукоять кинжала Морганти – каким бы сильным он ни был, едва ли ему под силу то, с чем не справились Искательница Тропы и Черная Длань, – и потянулась к сумке. Мои движения были плавными и неторопливыми, чтобы раньше времени не привлечь к себе внимания, и почти сразу же пальцы коснулись того, что я искал.
«Босс, ты знаешь, что делаешь?»
«Более или менее».
«Тогда ладно».
В действительности я намеревался совершить то, что годы назад меня весьма убедительно просили более не делать ни при каких обстоятельствах [142]. Но в первый раз у меня не было выбора. Сейчас же я испытывал раздражение.
То, что я собирался сотворить, не было похоже на колдовство, основанное на фокусировке воли и сосредоточении желания. Не напоминало оно и волшебство, которое является почти механическим приложением известных законов для достижения точного результата. Когда несколько лет назад я проделал нечто подобное, результат родился из гнева, разочарования и отчаяния, кроме того, тогда у меня имелась связь с Державой, которая обеспечивала меня энергией, чтобы все это начать. Сейчас ничего этого не было – лишь идея, что крутилась в моей голове с той самой