Мишка медленно плелся по заснеженной обочине. Дорожки в парке традиционно переделали под каток, и в обычных ботинках по ним было не пройти. Мишка думал про Аню и Сашу. Сколько времени они будут лететь до Плутона? Месяцы? Годы? Вдвоем в «Малыше»? Разве это возможно? Он такой крохотный. В нем и несколько дней-то провести сложно. Экскурсовод в Звездном рассказывала, что самый долгий полет на космическом корабле без стыковки с орбитальной станцией длился всего восемнадцать суток [16]. Конечно, это был не «Малыш», а «Союз». «Союз» немного меньше их «Малыша». Но в том-то и дело, что совсем немного. К тому же у «Союза», в отличие от «Малыша», есть бытовой отсек…
– Эй, Миханович!
Мишка обернулся. На него буквально налетел Вовка. Его, похоже, отсутствие коньков не смущало – он весело скользил по залитой льдом дорожке.
– Чего плетешься по кочкам, как пингвин?
– Зато ты грациозен, как лебедь, – усмехнулся Мишка. – Может, вам с Малькой поменяться, пока не поздно? Она будет штурмовать «волну», а ты займешься фигурным катанием?
– Только если в паре с тобой. Сам же говорил: один за всех… – Вовка сделал театральный жест, имитируя шпагу, и, не удержав равновесие, растянулся на льду. Мишка расхохотался.
– Ладно тебе. Лучше помоги.
Мишка протянул руку. Вовка встал, отряхнулся, и мальчишки побрели в сторону скалодрома.
– Хорошо, Люба вернулась, – заметил Вовка, когда они добрались до раздевалки. – Полторы недели потеряли из-за ее отпуска. А до конца пари – всего ничего.
– Слушай, насчет пари. – Мишка огляделся по сторонам. Рядом никого не оказалось, и он продолжил: – Как раз собирался с тобой поговорить.
Если мы все-таки хотим выиграть этот дурацкий спор, нам пора бы переходить на нижнюю страховку.
Вовка нервно скривил губы.
– Понимаю: я не тот напарник, о котором ты мечтал. Но вариантов-то у тебя не так много. – Мишка развел руками. Вовка фыркнул в ответ:
– Звучит ободряюще.
– Да погоди ты, Вован. На самом деле не все так плохо. Сам посуди, – и Мишка стал перечислять ему свои аргументы. Вовка слушал, согласно кивал. И все же, когда час спустя Люба предложила им наконец-то что-нибудь изобразить с нижней, он беспомощно сжал в руках мешочек с магнезией и протянул жалобно:
– А страховать кто будет?
– Пока я, – улыбнулась Люба. Вовка выдохнул с облегчением. Правда, отпустило его ненадолго. Стоило ему привязать веревку к системе [17], как он снова занервничал.
Люба объяснила, как правильно прощелкивать веревку (уже не в первый раз), показала весь процесс на собственном примере (прощелкнула три оттяжки, чтобы ребятам было не страшно срываться). Только все это не помогло…
Вовка подошел к трассе. Его руки дрожали.
– Не трусь. – Люба ободряюще улыбнулась. – Если что, я тебя мягко поймаю.
– Угу…
Первые пять метров он пролез бодро. А потом – словно впал в ступор. Вылезать над оттяжкой [18] отказывался категорически. Весь напрягся, прижался к стене и нервно поглядывал то вверх, то вниз.
– Не виси на согнутых руках, – посоветовала Люба.
– Можно я отсюда вщелкнусь?
– Ты не дотянешься.
– Дотянусь. – Он поднял руку и пощупал оттяжку.
– Много веревки придется выбрать.
– Ничего. – Вовка потянул за веревку. Люба выдала ему метра полтора. Он попытался перехватиться ниже – веревка выскользнула. Люба отступила на два шага. Вовка снова потянул.
– В зубы возьми, – предложил Мишка.
Вовке идея явно не понравилась, хотя они не раз видели, как это проделывают матерые скалолазы.
– Не бойся, – продолжала подбадривать Люба.
Вовка опять уронил веревку. С тяжелым вздохом он перехватился руками, пытаясь немного отдохнуть.
– Сделай еще пару перехватов, – предложила Люба.
Вовка сделал длинное движение вверх. Посмотрел на прощелкнутую оттяжку, оставшуюся у него на уровне колена. Вернулся назад. Потоптался с полминуты. Опять принялся выбирать веревку. Вытянул первый метр, брезгливо прикусил веревку зубами, перехватился ниже и…
С диким криком он полетел вниз: мокрая от пота рука просто поплыла по зацепке.
Вовка повис сантиметрах в тридцати – сорока над полом. Обмяк в системе, руки и ноги раскинул в стороны. Люба посадила его на мат и засмеялась:
– Ну что, с почином тебя.
Вовка промычал что-то бессвязное.
– Все-таки нужно вылезать выше оттяжки, – заметила Люба. – Тогда не придется выбирать по три метра веревки, и лететь в конечном итоге будешь меньше.
– Угу, – отозвался Вовка. Дрожащими руками он тужился развязать узел на системе.
– Теперь твоя очередь. – Люба протянула освободившийся конец веревки Мишке.
Его подход оказался почти таким же неуклюжим, хотя одну оттяжку прощелкнуть он все-таки смог.
После тренировки ребята встретились с Бобровничьими.
– Привет, пацаны, – просияла Матильда. – Как полазали?
– Здоро́во, – мрачно отозвался Мишка.
– Чего такой хмурый? Предвкушаешь горький вкус поражения?
– Нет, думаю, отчего это мы с Вованом не подарили тебе на Новый год коньки для фигурного катания.
– О, об этом не беспокойся, – захохотал Гарик. – Мы выбрали отличный вариант.
– Угу, – поддержал Рафик, – шикарные коньки. Такие нарядные, с розовыми цветочками. Все, как Малюша любит.
Маля побагровела от возмущения и врезала Гарику в ухо. Дальше она попыталась пнуть Рафика, тот ловко увернулся. Вместо него досталось Вовке.
– Эй! Я-то тут при чем?
– А ты не стой под ударом, – снова хохотнул Гарик.
В попытке сменить тему Маля предложила пройтись. Только гулять по покрытым льдом дорожкам без коньков никому, кроме Вовки, не нравилось. Попробовали идти по обочине, но утоптанная часть оказалась слишком узкой – по ней можно было передвигаться разве что гуськом. В итоге засели в кафе.
Обсудили новогодние праздники, планы на остаток зимних каникул. По традиции поболтали про «Альфа Ориона». Мишка красочно описал историю с побегом, Рафик посетовал, что весь этот сериал разворачивается без его участия.
– А ты, как Вовка, попрактикуйся с осознанными сновидениями, – с едкой усмешкой посоветовала брату Матильда. И тут Вовка неожиданно оживился.
– Слушайте, я же вам еще не рассказывал, – понизив голос, начал он. – Я тут недавно тренировался, а оно возьми, да и получись!
– Да ладно! – в один голос протянули тройняшки. Мишка ничего не сказал, но глаза у него поползли на лоб.
– Лежу я, значится, на кровати, дышу ме-е-едленно, животом. Все строго по инструкции. Ни о чем не думаю. Чувствую: вот оно – начинаю проваливаться. Подождал немного. Потом открываю глаза и реально понимаю, что сплю. В комнате темно, ничего не видно. У меня-то фонарь под окном!
Опускаю глаза, смотрю на руки, а они светятся…
Маля ахнула.
– Да ладно! – снова синхронно промычали Рафик и Гарик.
– А потом что? – заволновался Мишка.
– А потом я проснулся…
– Ну-у-у, – разочарованно фыркнул Рафик.
Гарик прыснул со смеху. Маля протяжно выдохнула. А