Мишка немного поерзал, устраиваясь поудобнее. Щелкнул рубильником «Пуск». Винт зажужжал, набирая обороты.
– Смелее, – посоветовал Эдик.
Мишка, имевший немалый опыт общения с игрушками на радиоуправлении, точно знал: «смелее» на новой машинке – это значит на всем ходу врезаться ею в стену. Но своя тушка – все-таки не машинка. Ее жалко. Поэтому Мишка медленно повернул правую ручку вперед. Винт зажужжал настойчивее. Мишка взбодрился, повернул ручку сильнее.
– Ух ты! – Он оторвался от пола.
– Попробуй пролететь немного вперед, – предложил Эдик.
Мишка крутанул левый ролик – вертушка медленно поползла вперед. Он повел ручкой – повернул направо. Сделал небольшую петлю. Повернул налево – петля замкнулась в восьмерку. Мишка начал входить во вкус. Он прибавил ходу и снова закрутил восьмерку, на этот раз покрупнее.
– Эй, ты не увлекайся, – усмехнулся Юра.
Но Мишка предпочел сделать вид, что за шумом винта командира не услышал. Он опробовал задний ход, потом поднялся под потолок, снова спустился. Пролетел волной вперед и назад.
И все бы хорошо, только к зеркалам заднего вида он пока не привык. Мишка немного переоценил расстояние до обзорного иллюминатора, возвышавшегося у него за спиной, и едва не врезался в него. А не врезался потому, что вертушка, подлетая к иллюминатору, вдруг остановилась. Зависла на месте, будто бы уперевшись в невидимую стену.
Эдик улыбнулся:
– Отлично. Значит, аварийное торможение тоже работает.
– То есть хлопнуться в стену на полном ходу не получится? – на всякий случай уточнил Мишка.
– Нет, не получится, – подтвердил Эдик. – Я настроил автоматическое торможение при встрече с препятствиями. Как у «пчел». Только «пчелы» разворачиваются и летят дальше, а вертушка просто останавливается.
– Понятно. А можно еще кружок?
– Конечно.
Пока Мишка развлекался полетами по кругу, Юра с Эдиком обсуждали технические детали. Когда они закончили, Юра обернулся к Мишке:
– Тебе не надоело?
Мишка смущенно улыбнулся и остановился:
– Это так здорово! Жаль, вы не можете попробовать.
– Надеюсь, у нас будет такая возможность, – снова рассмеялся Юра. Эдик тоже заулыбался.
Глава 27. Море Кракена
«Оса» взлетела над морем Кракена. Леша повел ее на север, к острову Майда. В отличие от своего земного тезки, острова-призрака на северо-востоке Атлантического океана, этот остров был абсолютно реальным. Северная его половина оказалась изрезана горными хребтами. На юге раскинулось обширное плоскогорье. Море севернее острова казалось мелким и мутным, южнее – бездонным и чистым.
– С чего начнем? – Леша сбавил ход.
– Может быть, с мелководья? – предложил Валик.
Леша сделал полкруга над островом, забирая на север. Подлетел к самому берегу, завис над подрагивающей рябью. Из окрестных долин сюда стекало несколько наполовину высохших рек. Они наполняли море коричневатой жидкостью. Мелкие, едва различимые волны создавали ощущение шевеления на дне.
– Как хотите, но в эту жижу нырять я не буду, – заявил Леша.
– Боишься испачкаться? – Никита скривил губы.
– Можно и так сказать.
Решили ограничиться несколькими образцами, взятыми внешним пробоотборником, и съемкой во всех доступных камерам «Осы» диапазонах. Переместились на юг. Не спеша облетели море по периметру. Остановились у пролива Селдона – узкого перешейка, соединяющего два крупных резервуара в единый, огромный по местным меркам водоем.
Здесь все выглядело иначе. Жидкость, наполнявшая море, была чистая и прозрачная. Правда, дно разглядеть все равно не удалось, даже пролетая над самой поверхностью. Волн не было, не считая пролива Селдона. Приближаясь к нему, море будто оживало. Его содержимое стремительно перетекало из одного резервуара в другой.
– Интересно, – пробормотал Леша, разглядывая этот бурный поток. – Судя по пересохшим озерам и рекам, дождей здесь давненько не было. Откуда тогда взялась такая разница в уровне жидкости? Если я правильно понимаю, это море – не что иное, как два сообщающихся сосуда. При одинаковом давлении уровень жидкости в них должен выравняться. Я бы, например, понял, если бы над одной половиной прошел тропический ливень, и избыток жидкости стал перетекать в другую половину. Или если бы на Титане, как на Земле, были приливы и отливы.
– Так почему если? – удивился Никита. – Это они и есть.
– Погоди. – Леша перевел взгляд на него. – На Земле приливы и отливы объясняются притяжением Луны. А у спутников своих спутников не бывает.
– Зато у спутников бывают планеты, – подключился Валик. – Здесь приливы вызывает сам Сатурн.
– Опять не сходится. – Леша покачал головой. – На Земле приливы сменяются отливами, потому что Земля вращается. Она как бы подползает под водяной «горб», вытянутый Луной. А Титан всегда повернут к Сатурну одной и той же стороной. Вы сами не раз говорили об этом. Значит, Сатурн всегда тянет к себе именно эту сторону.
– Да, механика здесь другая, – согласился Валик. – На Титане приливы объясняются не вращением спутника, а его движением по орбите. Дело в том, что орбита Титана близка к круговой, но не идеально круглая. Она, конечно, не такая вытянутая, как у Меркурия, только с соседом вроде Сатурна даже небольшого изменения расстояния до него более чем достаточно. Чем ближе Титан к Сатурну, тем притяжение планеты больше и тем выше поднимается уровень жидкости в направлении на Сатурн и от него. Чем Титан дальше от Сатурна, тем уровень жидкости ниже.
– В случае с нашим морем, – добавил Никита, – во время прилива жидкость из одной «чаши» перетягивается в другую, а во время отлива возвращается обратно. К слову, само положение, при котором спутник всегда повернут к планете одной и той же стороной, как Титан или наша Луна, как раз и называется приливным захватом.
Леша молча смотрел в иллюминатор.
В наступившей тишине Дима несколько раз щелкнул фотоаппаратом, потом сказал:
– Раз уж вы все обсудили, может, двинемся дальше? А то с такими темпами понырять сегодня мы не успеем.
Леша потянулся к штурвалу.
Спустя четверть часа «Оса» зависла у восточного побережья, в паре десятков сантиметров над поверхностью моря. Маслянистая жидкость, потревоженная потоками ветра из-под винтов, задрожала в мелком волнении. Волны, хотя и расходились кругами, как на Земле, делали это непривычно медленно.
– Может, и здесь проведем забор, – предложил Леша.
– Отличная мысль.
Пока Валик возился с пробоотборником, Леша смотрел в иллюминатор. Нырять ему почему-то не хотелось. Он искал хотя бы какое-то объяснение этому странному нежеланию, но не находил. Страха он не испытывал. Сомнений в том, что «Оса» справится с погружением, тоже. Он, как никто другой, знал, что «Оса» – не просто посадочный модуль. Она прекрасно сработает как подводная лодка.