– Они похожи на гигантские сталагмиты [31].
– Хорошее сравнение. Не исключено, что и механизм их образования похож. Я думаю, они собирались из ледяной пыли, выбитой метеоритами с поверхности соседних спутников: Мимаса, Энцелада, Тефии. Пыль постепенно накапливалась на краю кольца, собираясь в такие вот сложные формы. – Настя указала на фотографию. – Знаешь, ведь гравитационные возмущения от спутников и от самого Сатурна порой творят настоящие чудеса. Как ты думаешь, отчего между кольцами А и В появилось это деление?
– Не знаю, – честно призналась Клава.
– Щель Кассини образовалась из-за орбитального резонанса с Мимасом.
– И что это значит?
– Частицы, попадающие на орбиты в этом промежутке, делают примерно два оборота вокруг Сатурна, пока Мимас делает один. Из-за этого их орбиты искривляются, пытаясь вырваться из резонанса и попасть в зону комфорта.
– Прямо астрономическая психология получается, – засмеялась Клава.
– Не помешаю? – К девушкам подошел Юра. – Сегодня хотелось бы взять первые образцы. Вы готовы? – Настя кивнула. – Предлагаю начать с кольца А.
«Оса» поднялась над плоскостью колец. Юра стал забирать вправо. Сначала держались высоко – в нескольких сотнях метров над кольцами. Наблюдали за их поведением. Частицы в кольцах были разные: и мелкие, и довольно крупные – по несколько метров в поперечнике. Летели они не стройным клином, каким казались издалека, а скорее роем, вроде таежной мошки, разбиваясь на сотни узких колечек. Отдельные, в основном небольшие, частицы то и дело выбивались из толпы и взлетали вверх на десятки метров. В промежутках между колечками было спокойнее.
Юра повел «Осу» над одним из таких промежутков. Настя приготовила автоматический пробоотборник. Только воспользоваться им оказалось совсем непросто. Несколько раз Юра подлетал к самому краю ближайшего колечка, Эдик сбрасывал пробоотборник, но он возвращался пустым.
– Может, манипулятором? – предложила Настя.
– Нет. Чтобы воспользоваться манипулятором, мы должны встать на одном уровне с кольцом. Этого не хотелось бы. Эдик, давай еще раз.
Эдик снова активировал пробоотборник, и тот в очередной раз вернулся ни с чем.
– Так у нас ничего не получится, – заметила Настя. – Вы бросаете его наугад и пытаетесь поймать что-то мелкое на лету. Это очень сложно. Лучше выбрать объект покрупнее, встать прямо над ним и попробовать взять образец с поверхности. Снег наверняка налипает на крупные глыбы толстым слоем.
Юра с предложением согласился и даже опустил «Осу» ниже, чтобы Эдик попал в цель с первого раза. Спускаемый аппарат при этом наполнился тихим прерывистым шумом: мелкие частички, вырываясь из общей массы, теперь без труда долетали до него и ударялись о титановый корпус.
– Это не опасно? – заволновалась Клава.
– Не думаю, – поспешил успокоить ее Эдик. – Если бы мы стояли на месте, тогда, конечно, такая дробь превратила бы «Осу» в решето. Но сейчас мы сами в каком-то смысле часть кольца. Мы летим примерно с той же скоростью, что и его частицы. Так что для нас они не опаснее снега.
– Скорее града, – поправила Настя. – Все таки то, что мы слышим, – это удары твердых частиц, небольших льдинок. Снег из «Осы» мы не услышали бы.
– Давайте-ка вернемся к работе, – напомнил Юра. – Эдик, готовься. Через пару минут будем прямо над той картофелиной. – Он указал на крупный камень на экране бортового компьютера.
Все замерли. Эдик в очередной раз активировал пробоотборник.
На этот раз забор удался. Выбранный Юрой «булыжник», ко всеобщему удивлению, оказался рыхлым сугробом: пробоотборник буквально пролетел сквозь него.
– Отличная работа. – Юра улыбнулся. Он снова поднял «Осу» над кольцом. – Предлагаю сделать еще пару заходов и возвращаться в насиженную щель. Завтра перейдем к кольцу В. Потом сам Сатурн, а дальше, по возможности, выберем пару спутников с внешней стороны кольца А для близкого пролета. Их там довольно много: Пан, Дафнис, Атлас, Прометей, чуть дальше Пандора, Эпиметей, Янус, Эгеон и, наконец, Мимас. На Мимасе у нас запланирована остановка.
– Там еще мини-луны есть, – напомнила Настя, – внутри кольца А.
– Да, но не стоит рассчитывать, что за два-три дня мы успеем облететь все.
– На это никто и не надеется, – Настя пожала плечами. – Я скорее для порядка вспомнила.
И вообще, лично я готова пожертвовать всеми этими спутниками ради одной парочки.
– Эпиметея и Януса, – догадался Юра.
– Эти двое сводят меня с ума, – улыбнулась Настя. – Я не могу улететь отсюда, так и не узнав, были они когда-нибудь одним целым или это всего лишь случайная, ни к чему не обязывающая связь.
Глава 30. Утечка теплоносителя
Атмосферу Сатурна проскочили по касательной, задев лишь верхний разряженный слой. Небо из черного ненадолго стало фиолетовым, потом темно-синим, синим, почти голубым…
– Прямо как на Земле, – улыбнулась Клава.
Эдик тем временем выпустил два небольших зонда-аэростата, и «Оса» стала выбираться из пока еще гостеприимных объятий Сатурна.
– И это все? – удивилась Клава.
– К сожалению, да, – подтвердила Настя. – Погружаться глубоко мы не можем. Плотность воздуха здесь растет слишком быстро, да и уровень гравитации тоже. Так что дальше придется довольствоваться тем, что смогут передать зонды.
– Они тоже вряд ли сумеют добраться до самого интересного живыми, – вставил Эдик.
– Это-то да, – вздохнула Настя. – Желтое небо с песочными облаками они, может, и покажут, а вот алмазные дожди едва ли.
– Алмазные дожди? – удивилась Клава.
– При таком давлении, как в недрах Сатурна, это вполне вероятно, – кивнула Настя.
– Приготовьтесь к запуску двигателя, – вклинился в разговор Юра. – Будем возвращаться на более высокую орбиту.
* * *
На полный виток вокруг Сатурна ушло около двенадцати часов. «Оса» встала в щель Энке. Впереди тут же замаячил небольшой спутник в форме пельменя.
– Аппетитно смотрится этот ваш Пан, – заметил Эдик. – Как, кстати, думаете, Варя сможет слепить пельмени на «Альфа Ориона»?
Настя засмеялась, а Клава негромко произнесла:
– И впрямь необычная форма. Откуда только берутся такие чудеса?
Она старалась говорить тихо, чтобы не разбудить Юру. Правда, никого, кроме нее, сон командира, похоже, не беспокоил. Настя звонко ответила:
– Честно говоря, объяснение у этой формы простое и прозаичное: Пан всю свою жизнь провел среди колец. Неудивительно, что их материал постепенно оседал на его поверхности.
– Так он ведь летит в самой середине щели, – засомневалась Клава. – Здесь нечему на него оседать.
– Пан – спутник-пастух, – пояснила Настя. – Именно он своей гравитацией и очищает окрестности. Некоторые частицы он отталкивает, другие, наоборот, притягивает к себе.
Девушки продолжали обсуждать Пан, но Эдик уже не слушал их. Его внимание привлек график температуры ядерного реактора «Осы». Вдали от