– Получай!
Из его ладони вырвалось пламя золотисто-медового цвета. Мидори успела отпрыгнуть в сторону, но пламя задело краешек ее хаори. Зрители на трибунах дружно охнули и все как один подались вперед.
Мидори взмахом своих кинжалов рассеяла пламя и хрипло вскрикнула:
– Ты меня подпалил! Даже не надейся, что тебе это сойдет с рук!
– Нечего было кинжалами размахивать! – огрызнулся было Хати, но тут же вновь залепетал: – О боги… какой стыд… Я ведь не хотел… Этот огонь… До чего ни дотронься – все испепеляет…
– Вот оно что. – Джин резко выпрямился. – Теперь ясно, почему он меч в руки не берет.
Ох, Хати… Сердце у Тессы сжалось. Твой магический талант сделал тебя изгоем в своей семье. Ты изо всех сил старался быть как все, но не смог. И понятно почему: ты ведь совсем другой!
– Давай, Хати, ты можешь, – прошептала Тесса. – Ты можешь победить.
И не ради клана, а ради самого себя!
Хати, словно услышав ее слова, принялся ожесточенно бомбардировать Мидори языками пламени.
– Вот тебе. И еще. А это за то, что чуть не раскромсала мне сандалии, они, между прочим, мои любимые – мне их бабуля подарила…
Мидори прижала кинжалы друг к другу. На секунду Тессе показалось, что это всего лишь картинный жест, но не тут-то было: клинки слились воедино, превратившись в катану. Длинное изумрудное лезвие угрожающе блеснуло; по волосам Мидори, словно по поверхности озера, побежала рябь, и они стали еще зеленее.
– Сразись со мной.
Решимости у Хати заметно поубавилось.
– Сдавайся – или сражайся.
Катана в руках Мидори начала ярко светиться. В голосе девочки чувствовалась такая неодолимая, сверхъестественная сила, что у Тессы мурашки побежали по спине. Это была сила богов, духов и демонов. Но в их мире, в их иерархии Тесса занимала лишь самую нижнюю ступеньку. Как – как, скажите на милость, ей, смертной, выстоять в бою против соперников вроде Мидори?
Из ладоней Хати вырвались два огненных шара. Мидори отпрыгнула в сторону, но успела бросить в него катану. Клинок рассек воздух, угрожающе блеснув в свете огня. Хати бросил в катану еще один шар.
Вопреки ожиданиям Тессы сталь не расплавилась, но полет катаны замедлился, словно на ее пути возникла какая-то невидимая сила. По лицу Хати градом катился пот.
– Это ты сдавайся, Икэмидзу.
Катана вернулась в руку Мидори.
– Да я скорее умру.
Меч снова полетел в Хати, и тот снова остановил его огнем. Пламя и сталь столкнулись еще не раз над мостом Тогэцукё.
– К счастью, мост находится под защитой магии города, – пробормотал Кит, – иначе давно бы превратился в гору пепла. Хати держится молодцом.
Хати поднял руки, собираясь швырнуть в Мидори очередной огненный шар. Руки у него едва заметно дрожали. От его соперницы это не ускользнуло, и ее губы тронула злорадная усмешка.
– Ты слабак, и огня у тебя почти не осталось. Вот почему Хатиманы не хотят его принять – он ничто по сравнению с твердой, надежной сталью.
– Не трогай мою семью, – прорычал Хати.
Он с опаской следил за каждым движением Мидори и, когда та сделала выпад в его сторону, отпрянул и уперся спиной в перила.
Хати оглянулся, ища глазами возможный путь к отступлению, но бежать было некуда: позади него бурлила река. Тесса судорожно сглотнула. Что же будет дальше?..
Мидори прыгнула вперед. Хати отскочил в сторону, и катана рассекла деревянную перекладину.
– Поединок близится к концу… – тихо, словно про себя, размышлял Кит. – Исход зависит от… Увы, он неважно управляет огнем… Скорее, огонь управляет им.
Хати слабел. Двигался он куда медленнее, а на изможденном лице не было ни кровинки.
– Он почти достиг состояния му, – прошептала Мими. – Думаю, он никогда толком не упражнялся с огнем, потому что стеснялся своих способностей. Вот и не понимает, как правильно тратить ку. Видите, как он бездумно огнем разбрасывается?
Тем временем поединок продолжался. Соперники нападали друг на друга, отражали атаки, уворачивались и снова атаковали. Хати и правда держался молодцом, вот только огненные шары, вылетавшие из его ладоней, становились все меньше и меньше…
– Ну же, Хати, ты справишься, – пробормотала Тесса.
Сердце у нее так бешено колотилось, что подпрыгивало до самого горла.
Хаори Хати насквозь промокло от пота, а вот Мидори, казалось, вовсе не чувствует усталости. Вдруг она сделала резкий выпад. Взмахнув катаной, она перерезала шнурок Хати, и его монетка упала прямо в ее раскрытую ладонь. Мидори ухмыльнулась, обнажив острые хищные зубки.
– Очко в пользу клана удачи.
Хати охнул и рухнул на колени.
– Моя… монета… Я проиграл.
– Объявляю первый поединок завершенным! – прогремел на весь стадион голос Дзидзо. – Битва была безжалостной и щедрой на сюрпризы – подумать только, наследник семьи Хатиман владеет огнем! – и закончилась победой Мидори Икэмидзу!
Стадион взорвался овациями. Хати вышел из тории на арену, где его встретил Кит, и, понурив голову, поплелся на свое место. В кулаке, запачканном сажей, он сжимал монету на разрезанном шнурке.
– Простите меня.
– Ты сделал все, что было в твоих силах, – сказал Кит. – И я это ценю. Ты отлично потрудился, Хати.
– Вот именно, – подхватил Джин. – Ты дрался совсем по-другому – намного лучше, чем раньше, на наших спаррингах.
Хати поник еще больше:
– Да? Тогда почему мне так тошно на душе? Знал ведь, что от этого огня одни расстройства. Моя семья будет горько разочарована. Еще и вас подвел…
Тесса легонько ткнула его в бок:
– Мы команда, помнишь? Кто-то из нас победит в своей битве, кто-то проиграет – главное, мы есть друг у дружки. Вместе мы сильнее. Ты не один, Хати.
На секунду он поднял глаза, но тут же снова опустил голову:
– Мы команда. Да.
Тесса, Мими и Джин встревоженно переглянулись и, окружив беднягу Хати, похлопали его по плечу, словно говоря: мы с тобой!
19
Поединки пролетали один за другим, и вот наконец…
– Джин Уехара! – провозгласил Дзидзо. – Прошу на арену.
– С удовольствием.
Джин схватил посох, кивнул Хати и девочкам и поспешил за Китом. Пока Дзидзо представлял каждого из соперников, Джин с Сиро хмуро поглядывали друг на друга.
– А почему Икэмидзу без оружия? – спросила Тесса.
Мими вздрогнула.
– О, оружие у него всегда при себе.
– Слышал я про его отравленный дротик. – Хати поморщился. – Икэмидзу вообще знамениты своим отравленным оружием. Почти все они стали бессмертными уже после смерти. Когда-то они держали ресторан в Гиндзе, а со временем превратились в народных мстителей и стали убивать. Их фамилия переводится как «лужа воды», хотя, как по мне, «лужа яда» тут больше подходит. Вот почему