Агентность проистекает из стремления индивидуализировать и расширять себя и включает такие качества, как эффективность, компетентность и напористость. Общность возникает из стремления интегрировать себя в более крупную социальную единицу через заботу о других и проявляется в доброжелательности, сотрудничестве и эмпатии [320].
Эти два мотива динамически взаимодействуют на протяжении всей жизни, что особенно важно в подростковом возрасте, когда развивается идентичность. Часть самоопределения происходит через успешную интеграцию в группы, а часть привлекательности человека для групп зависит от его демонстрации своей ценности как личности с уникальными навыками [321].
Исследователи давно обнаружили, что мальчики и мужчины больше ориентированы на агентность, а девочки и женщины – на общность [322]. То, что эти гендерные различия со временем уменьшаются, указывает на их частично культурную природу. Однако их раннее появление в детских играх [323] и наличие в гендерных игровых моделях других приматов [324] свидетельствует о вероятной биологической основе.
Для целей этой книги не столь важно происхождение различий. Важно то, что технологические компании знают о них и используют для привлечения своей основной аудитории. Социальные сети предлагают новые и простые способы «подключения». На первый взгляд кажется, будто тем самым они удовлетворяют потребность в общении, тогда как во многих случаях скорее препятствуют ее реализации.
Четыре причины уязвимости девочек
Компании социальных сетей используют как минимум четыре механизма, эксплуатирующих повышенную потребность девочек в общности и другие их социальные особенности. Я считаю, что в совокупности эти факторы объясняют, почему психическое здоровье девочек во многих странах резко ухудшилось после появления смартфонов и переноса социальной жизни в инстаграм, снапчат, тамблер и другие соцсети.
Причина № 1: Девочки больше подвержены визуальному социальному сравнению и перфекционизму
Песня Оливии Родриго «Jealousy, Jealousy» (2021) хорошо описывает чувства многих девушек при использовании соцсетей. Она начинается так:
I kinda wanna throw my phone across the room
'Cause all I see are girls too good to be true.
(Я хочу швырнуть телефон через всю комнату,
Ведь все, что я вижу, – девушки,
слишком прекрасные, чтобы быть правдой.)
Затем Родриго говорит, что постоянное сравнение себя с незнакомыми обладательницами идеальных фигур и белоснежных улыбок медленно ее убивает. Это сильная песня; надеюсь, вы ее послушаете [325].
Психологи давно изучают социальное сравнение и его всепроникающее воздействие. Социальный психолог Сьюзан Фиске называет людей «машинами сравнения» [326]. Марк Лири, другой социальный психолог, описывает механизм более подробно: в нашем мозгу будто бы существует «социометр» – датчик со шкалой от нуля до ста, который постоянно показывает наше место в локальном рейтинге авторитета. Падение стрелки вызывает тревогу, которая мотивирует нас изменить свое поведение, чтобы поднять показатели [327].
Подростки особенно подвержены подобным переживаниям. Выйдя из детского возраста, они сталкиваются с быстрыми изменениями тела и социальной жизни и пытаются найти место в новом рейтинге для своего пола. Практически всех подростков беспокоит их внешность, особенно с появлением первых романтических интересов. Все понимают, что итоговый выбор партнера будет отчасти зависеть от внешней привлекательности. Однако для девочек ставки выше: их социальное положение обычно в большей степени связано с красотой и сексуальной привлекательностью. По сравнению с мальчиками девочки в социальных сетях сталкиваются с более частой и жесткой оценкой внешности, а также более недостижимыми стандартами красоты.
Ситуация была сложной еще в 1970-х и 1980-х, когда рос я; тогда девочек сравнивали сначала с загримированными, а затем и отфотошопленными моделями. Но это были взрослые незнакомки; они не были реальными конкурентками. Так что изменилось, когда большинство школьниц завели аккаунты в инстаграме и снапчате и начали публиковать тщательно отобранные моменты из жизни? Когда они стали использовать фильтры и приложения для редактирования, чтобы улучшить свой виртуальный образ и онлайн-бренд? Стрелки социометров рухнули вниз, ведь большинство девочек оказалось ниже нового среднего уровня. Тревожные звоночки зазвучали примерно в одно и то же время во всем развитом мире.
Наглядную демонстрацию силы фильтров можно увидеть на рисунке 6.4, где инфлюенсер Джозефина Ливин показывает, насколько легко выкрутить все ползунки на максимум и превратить себя в «инстаграмный» идеал, который с каждым днем становится все более нереалистичным.
Приложения для редактирования позволили девушкам выкладывать фотографии с идеальной кожей, пухлыми губами, большими глазами и узкой талией (показывая при этом только самые «идеальные» моменты жизни) [328]. Снапчат с 2015 года предлагал аналогичные функции: благодаря фильтрам пользователи одним касанием могли получить полные губы, маленький нос и большие глаза.
Рис. 6.4. Фильтры красоты доводят внешность до «идеала», что увеличивает давление на других девушек. (Источник: Джозефина Ливин, @josephinelivin, Instagram.) [329]
Рис. 6.5. Удовлетворенность собой. падение социометра в 2012 году. Процент американских школьников (восьмой, десятый и двенадцатый классы), которые сообщили, что довольны собой. (Источник: Monitoring the Future.)
Резкое падение стрелки социометров можно увидеть на рисунке 6.5, где показан процент американских старшеклассников, сказавших, что они «удовлетворены» или «полностью удовлетворены» собой. Это падение затронуло и мальчиков – об изменениях в их жизни я подробнее расскажу в следующей главе.
Девочки особенно уязвимы перед постоянным социальным сравнением, поскольку они страдают от более высоких показателей одного из видов перфекционизма: социально предписанного перфекционизма, когда человек ощущает необходимость соответствовать завышенным ожиданиям конкретных людей или общества в целом [330]. (В самоориентированном перфекционизме, когда человек истязает себя за несоответствие собственным стандартам, гендерных различий нет.)
Социально предписанный перфекционизм тесно связан с тревожностью: тревожные люди более склонны к нему, а он, в свою очередь, усиливает тревогу из-за страха публичного провала. И, как уже можно было догадаться, уровень социально предписанного перфекционизма начал расти в англоязычных странах в 2010-х годах.
Джессика Торрес, блогер плюс-сайз, в своем эссе «Как социальные сети повлияли на мое психическое здоровье» писала:
Сотни долларов и время, уходившие на одну фотографию в инстаграме, казались пустой тратой. Ничто не было достаточно совершенным для публикации. Я проповедовала любовь к себе, но на практике поступала с точностью до наоборот. Я постоянно сравнивала свою страницу с другими инфлюенсерами, чьи снимки выглядели лучше. Я начала измерять свою ценность и ценность своей работы количеством лайков под фотографиями [331].
С момента появления рекламы молодые женщины подвергались соблазну стать «лучшими» версиями себя. Однако социальные сети ежедневно заваливают их сотнями, если не