Французские исследователи провели эксперимент, где показывали девушкам либо фотографии очень худых женщин, либо фотографии женщин среднего телосложения [332]. Они обнаружили, что те, кому показывали снимки очень худых женщин, начали сильнее беспокоиться о своем теле и внешнем виде. Но вот что удивительно: изображения выводились на экран всего на двадцать миллисекунд – слишком быстро для осознанного восприятия. Авторы пришли к выводу, что «социальное сравнение происходит вне сознания и влияет на явные самооценки». Поэтому заверения о том, что социальные сети – это не реальность, которыми девушки часто утешают друг друга, скорее всего, имеют лишь ограниченный эффект; часть мозга, отвечающая за сравнение, не контролируется той частью мозга, которая понимает, что перед ней попросту отредактированные нарезки лучших моментов.
Тринадцатилетняя пользовательница реддита объяснила чувства, которые возникают у нее при виде других девушек в социальных сетях, словами, похожими на высказывания Алексис Спенс и Оливии Родриго:
я не могу перестать сравнивать себя с другими. я уже просто хочу убить себя потому что я не хочу так выглядеть, но что бы я ни делала я все равно уродина/чувствую себя уродиной. постоянно реву из-за этого. мне наверное было 10 когда все началось, сейчас мне в 10 я увидела одну девушку в тиктоке и просто помешалась на ней. она была идеальной и я помню как сильно ей завидовала. и все эти три года я была «одержима» разными красивыми девушками [333].
Стремление к успеху может быть полезным, когда оно мотивирует осваивать навыки, которые пригодятся в дальнейшей жизни. Однако алгоритмы социальных сетей эксплуатируют (и усиливают) желание девочек соответствовать социально одобряемым стандартам красоты, включая худобу. При малейшем интересе к похудению, красоте или даже здоровому питанию инстаграм и тикток заваливают их снимками очень худых женщин. Исследователи Центра противодействия цифровой ненависти создали несколько фальшивых аккаунтов тринадцатилетних девочек в тиктоке и обнаружили, что алгоритм начал предлагать им десятки тысяч видеороликов о похудении уже через несколько недель [334]. В них молодые женщины с признаками истощения призывали подписчиков пробовать экстремальные диеты вроде «трупа невесты» или водного голодания. Именно это в 2012 году произошло с Алексис Спенс в инстаграме.
Даже компания Facebook заказывала исследование влияния инстаграма на подростков в США и Великобритании. Хотя результаты не публиковались, разоблачительница Фрэнсис Хаген тайно вынесла скриншоты внутренних документов и поделилась ими с репортерами The Wall Street Journal. Исследование показало, что инстаграм особенно вреден для девочек: «Подростки обвиняют инстаграм в росте уровня тревожности и депрессии… Эта реакция была спонтанной и единообразной во всех группах» [335]. Исследователи также отметили, что в инстаграме «социальное сравнение проявляется сильнее», чем в конкурирующих приложениях. Фильтры снапчата «делают акцент на лице», тогда как инстаграм «в значительной степени фокусируется на теле и образе жизни».
Причина № 2: Агрессия девочек больше связана с отношениями
Долгое время считалось, что мальчики более агрессивны, чем девочки, и, если рассматривать только физическое насилие и угрозы, это действительно так [336]. Мальчиков также больше привлекают истории и фильмы о спорте, драках, войне и насилии, потому что они апеллируют к их агентным мотивам и интересам. Социальный статус среди мальчиков традиционно определялся способностью доминировать в драке или унижать других без риска расправы. Но поскольку у девочек более выражена потребность в общности, самый эффективный способ задеть соперницу – это нанести удар по ее отношениям: распространять сплетни, настраивать против нее друзей и снижать ее социальную ценность в глазах других. Исследователи обнаружили, что по показателям косвенной агрессии (включая нанесение ущерба отношениям и репутации) девочки превосходят мальчиков, но только в позднем детстве и подростковом возрасте [337]. Для девочки падение социальной ценности означает рост тревожности. Если это падение слишком резкое, оно может привести к депрессии и мыслям о самоубийстве. Для подавленных и изолированных подростков физическая смерть кажется концом страданий, тогда как социальная смерть – это ад на земле.
Исследования подтверждают, что с переходом социальной жизни подростков в Сеть характер травли начал меняться. Систематический обзор исследований с 1998 по 2017 год выявил снижение случаев личной травли среди мальчиков, но рост среди девочек, особенно младшего подросткового возраста [338]. Другое исследование, охватившее около 16 тысяч старшеклассников Массачусетса с 2006 по 2012 год, не обнаружило увеличения традиционного буллинга среди девочек и снижения среди мальчиков, однако кибербуллинг среди первых резко возрос [339]. Согласно крупному американскому опросу, высокие показатели сохранялись (хотя и не увеличивались) в период с 2011 по 2019 год. В это время примерно каждый десятый мальчик и каждая пятая девочка старших классов ежегодно сталкивались с кибербуллингом [340]. Другими словами, переход в Сеть сделал травлю и домогательства постоянной частью жизни девочек.
Хотя процент подростков, сообщавших о кибербуллинге, в 2010-х годах не увеличился, изменились сами формы проявления агрессии, поскольку новые платформы предоставили новые возможности для распространения слухов и организации травли. Социальные сети позволяют любому, независимо от возраста, легко создавать анонимные профили для троллинга и разрушения репутации. Все это происходит в виртуальном мире, который остается недоступным и непонятным для родителей и учителей. Более того, поскольку смартфоны сопровождают подростков в школу, туалет и даже постель, то же самое могут делать и их обидчики.
В статье о травле в инстаграме, опубликованной в журнале Atlantic в 2018 году [341], Тейлор Лоренц рассказывает историю тринадцатилетней Мэри, которая попала в команду чирлидеров, а ее подруга – нет. Бывшая подруга использовала все возможности инстаграма, чтобы разрушить репутацию Мэри среди одноклассников. «Они буквально создали в инстаграме групповой чат под названием „Все в классе, кроме Мэри“, – рассказала девочка. – Там только и делали, что говорили обо мне гадости». Этот эпизод спровоцировал у Мэри первые в жизни панические атаки.
Социальные сети усилили охват и масштаб реляционной агрессии. Они создали огромное давление на девочек, заставляя их тщательно контролировать каждое слово и действие. Подростки прекрасно осознают, что любая оплошность может быстро стать вирусной и оставить неизгладимый след. В подростковом возрасте, когда страх изоляции и так достигает пика, социальные сети провоцируют неуверенность, переключая девочек с режима исследования на режим защиты.
Фрейя Индия, британская писательница поколения Z, специализирующаяся на психическом здоровье девушек, опубликовала эссе под названием «Социальные сети не только делают девушек подавленными – они делают нас стервозными». В нем она написала:
Современные девушки изобретают