Он ожесточенно потер лицо, потом быстро вскочил с кровати и направился в ванную, чтобы взбодриться под холодным душем. Нужно было разбудить мозг перед долгим днем. Шведский коллега совсем скоро заедет за ним.
Андер прекрасно понимал, что Эмиль не купился на объяснение, которым он обосновал свой приезд, и знал, что рано или поздно ему придется рассказать правду.
Мужчина оказался очень пунктуальным. Он приехал на патрульной машине полиции Стокгольма, которая выделялась среди остальных автомобилей синими, желтыми и белыми цветами – такими же, как на флаге Швеции. Эмиль вышел из машины и направился к углу, где его ждал докуривающий сигарету Андер.
Первое, что бросалось в глаза, – это рост офицера. Он был очень, очень высоким. При своих метр восьмидесяти Андер чувствовал себя рядом с ним маленьким. На Эмиле был темно-синий форменный комбинезон, поверх которого он носил куртку с надписью polis на груди. У мужчины, которому на вид было не больше тридцати пяти, были светлые волосы, густая борода и бледная кожа.
– Андер, верно? – спросил он, протягивая ладонь и широко улыбаясь.
– Да. Эмиль, рад познакомиться лично.
Андер крепко пожал ему руку.
– Значит, вы приехали допросить Александра Нильссона и заодно познакомиться с нашей чудесной зимой, не так ли? – сказал швед, жестом приглашая его в машину.
Как и следовало ожидать, полицейский не поверил вчерашнему объяснению.
– Отчасти да. Хотя, как вы, наверное, догадались, есть еще причины, – признался инспектор, устраиваясь на пассажирском сиденье.
Он сразу же почувствовал разницу между ледяным воздухом снаружи и теплом внутри, за которое его кости были очень благодарны.
– Ну, это логично, – заметил Эмиль, заводя мотор и вливаясь в поток машин. – Никто не проделывает такой путь только ради допроса. Для этого существуют видеозвонки.
– Не забывайте, что я человек старой закалки. Мне привычнее личные беседы, а не допросы через холодный экран. Александр может оказаться важным свидетелем по нашему делу, и я хочу видеть его реакцию на мои вопросы. Мне нужно не только услышать слова, но и считывать язык тела. – Андер тщательно подбирал слова.
– Как продвигается ваше расследование? – спросил офицер, лавируя между автомобилей.
Хотя дорога была чистой, на тротуарах лежали кучи снега, и, чтобы не погрязнуть в сугробах, многие пешеходы предпочитали идти прямо по проезжей части. В такой обстановке водителю приходилось быть предельно внимательным, чтобы не сбить кого-нибудь.
– На данный момент у нас семь трупов. Семь убийств, одно кровожаднее другого.
Эмиль изумленно взглянул на него и покачал головой.
– Семь – это очень много, – наконец сказал он. – Подозреваемые?
– Да, есть один. Брат Александра Нильссона.
Они остановились на светофоре перед въездом в Гамла Стан – старый город, где находился исторический центр Стокгольма.
– У Александра есть брат в Испании?
– Да, близнец. Он провел девятнадцать лет в тюрьме, а год назад сбежал. Мы полагаем, что последние месяцы он потратил на подготовку убийств, которые теперь осуществляет.
Эмиль резко вывернул руль, объезжая велосипедиста, которого занесло на льду. Затем слегка наклонил голову, однако Андер не смог понять, удивлялся ли он услышанному или радовался, что удалось избежать наезда.
– Знаете, как мой отец называет Стокгольм? – внезапно сменил тему Эмиль.
– Понятия не имею, – признался инспектор, когда они въехали в тоннель, ведущий в Гамла Стан.
– Город, который спит с открытыми глазами.
– Почему? – удивился Андер.
– Потому что летом у нас всего шесть часов темноты. Рассвет наступает в четыре утра. Настоящий кошмар для страдающих бессонницей. Мой старик просто поэт.
Андера позабавила непринужденность Эмиля. Его испанский был безупречным, но больше всего впечатляло то, как ловко он использовал разговорные выражения. Андер сразу догадался, что во время тех самых летних каникул на Средиземном море мужчина проводил много времени на улице в компании испанских друзей.
– Несомненно, – подтвердил он.
– В нашем городе тоже хватает убийств, но мне еще ни разу не доводилось расследовать дело о серийном убийце.
– Наш случай скорее исключение. Честно говоря, это стало полным шоком для всех.
– Значит, вы действительно верите, что Александр поможет вам выйти на след брата?
– Надеюсь на это.
– Что ж, теперь понимаю, почему вы так настаивали на личной встрече. Давайте заедем к нему на работу.
– Отличная идея.
По дороге в университетский госпиталь Каролинска Эмиль рассказал, как познакомился с женой. Она была студенткой по обмену из Испании в университете Уппсалы, а он в то время работал волонтером, обучая испаноговорящих шведскому языку. Так и пересеклись их пути. «Две звезды встретились и решили светить вместе», – сказал он. Ему точно передался поэтический дар отца.
Александра в госпитале не оказалось. Он должен был выйти на смену еще час назад, чтобы завершить неделю дежурств, но так и не появился и даже не предупредил об отсутствии. Его руководитель был крайне удивлен: у мужчины была безупречная репутация, он пользовался уважением коллег и обязательно сообщил бы о неявке заранее. Такое поведение было ему не свойственно.
– Съездим к нему домой, – предложил Эмиль, возвращаясь к машине.
Перед тем как сесть за руль, он открыл багажник и достал куртку, такую же, как у него самого.
– Держите, Андер, наденьте. Так не будет казаться, что я вас арестовал, – пошутил он.
– Спасибо за заботу.
Андер промолчал о том, что куртка была ему на пару размеров велика.
Эстермальм напомнил Андеру улицы центра Вены, которые они так хорошо изучили с Амелией во время свадебного путешествия по Центральной Европе. Сдержанные, строгие фасады, за которыми тем не менее угадывалось богатство. Каменные портики, увенчанные или обрамленные статуями героев и героинь, населявших землю или занимавших мысли людей, когда сны и реальность сливались воедино. На нижних этажах зданий находились самые модные магазины и заведения шведской столицы, предлагающие взыскательной стокгольмской публике свои товары и услуги.
Эмиль вел машину с поразительной плавностью: входил в повороты по идеальной траектории и не дергал педаль газа каждый раз, когда перед ним оказывалось свободных тридцать метров. Соблюдал все те правила хорошего вождения, которые Гардеасабаль упорно не признавал.
Андер улыбнулся про себя. Ему стало