Когда речь идет о профессиональном спорте, такие вещи куда как более проблемны, нежели в обычной жизни, когда надо разносить новую пару туфель. Максимум, чем ты рискуешь, – это сильно натереть ноги. Но эту беду можно легко снять пластырем. В футболе нагрузка на ноги гораздо более серьезна: здесь прыгнул, там побежал, резко остановился, снова ускорился… Почему, собственно, большинство травм затрагивает мышцы и связки? Да потому, что предусмотреть динамику нагрузки бывает невозможно. А сами стопы от такой специфики деформируются, появляются шишки. Поэтому и в обычной жизни большинство футболистов предпочитают кроссовки, а если требуется совсем уж официальная форма одежды – то лоферы или мокасины.
Вообще, производство спортивной экипировки – это непрерывная конкуренция, похлеще, чем в спорте. Почему вот уже более 20 лет все матчи Лиги чемпионов играются мячами Adidas (это так называемые мячи-звезды)? Потому что в свое время компания сделала очень грамотный маркетинговый ход. Подписала долгоиграющий, чуть ли не на 50 лет, контракт с FIFA – Международной федерацией футбольных ассоциаций. Наверняка о том же самом мечтали и представители Nike, но так получилось, что выбор был сделан не в пользу этой компании. Зато Nike удалось подписать очень солидный долгосрочный контракт с «Челси». Точную сумму не назову, но знаю, что там фигурировали гигантские цифры в несколько сотен миллионов евро.
Тот же Adidas не всегда ведь был спонсором Кубка УЕФА и Лиги чемпионов – помню период, когда в этих турнирах командам разрешалось вообще своим мячом играть. Но сейчас Adidas захватил и этот рынок тоже.
Вот где идет реальная конкуренция, а вовсе не в производстве бутс или перчаток. Ведущие фирмы конкурируют в масштабах. Периодически пытаются перехватывать наиболее интересных клиентов, но здесь уж все упирается в деньги, кто сколько даст. Компании помельче делят между собой менее значимые рынки. Были времена, когда в пяти ведущих чемпионатах, включая Англию и Германию, играли мячами Nike, а сейчас вот уже четыре сезона немцы используют Derbystar. Кто-то знает такую фирму? Нет? А она существует в Германии уже более 70 лет. Когда-то начинала с инвентаря для конного спорта, выпуская седла и всяческую мелочовку, сейчас же поставляет высококачественные мячи ручной работы не только в футбол, но и в гандбол, волейбол.
В чемпионате Франции поставщиком мячей тоже сначала был Nike, потом Puma, сейчас зашел немецкий Uhlsport. То есть все стремятся залезть в какой-то большой проект не просто экипировкой, но конкретно мячом. Понятно же, что мяч в нашем виде спорта будет востребован всегда.
Глава 11. Такие тяжелые «легкие» деньги
Где бы вы ни были, запомните: никто и никогда не постучит к вам в дверь и не даст денег просто так. Вы должны эти деньги заработать.
Спортивные, как и личностные, пристрастия – это малообъяснимая вещь. Я, например, когда был маленьким, мог часами смотреть любой футбол. А из всего остального спорта у меня было только одно увлечение – «Формула-1», и то лишь до тех пор, пока в ней выступал Михаэль Шумахер. Вот это я готов был смотреть в любое время суток. Когда шел Гран-при Австралии, телевизор приходилось включать в 5:45.
А вот когда Шумахера в гонках не стало, я вообще перестал интересоваться этим видом спорта. Знаю, что там продолжает выступать испанец Фернандо Алонсо, которому уже хорошо за сорок, а остальных и не назову, пожалуй.
Что до Михаэля, вот же судьба у человека – столько лет выступать едва ли не в самом опасном для жизни спорте, а завершить карьеру и фактически вообще выпасть из нормальной жизни, ударившись головой на лыжном курортном склоне.
Сам я всегда был очень осторожен в отношении любого экстрима, причем так повелось со школьных времен. Сразу решил: пока играю в футбол, всевозможные авантюры – это не для меня. Единственный раз это правило нарушил – поддался на уговоры сына, когда мы всей семьей летали зимой в отпуск. Мы сели вдвоем на водный парашют, и в тот же самый момент я пожалел, что ввязался: все неудобно, ремни давят со всех сторон, парашют дергается, как ненормальный, а до воды 150 метров. Прямо там мысленно себе поклялся, что никогда больше на подобное не решусь, – реально стало страшно и за себя, и за сына.
Хотя высоты как таковой я не боюсь. Когда жил на 22-м этаже в доме на Соколе, любил смотреть в окно. Да и вообще любил ту квартиру. Вид оттуда был превосходный, до тренировочного стадиона подать рукой. Все было замечательно, кроме одного: чтобы спуститься на паркинг или, наоборот, подняться оттуда в квартиру, приходилось каждый раз очень долго ждать лифта.
Возможно, у меня просто склад характера такой, но я не понимаю увлечений, связанных с экстримом, – все эти полеты на парапланах над каньонами, восхождения на вершины. Готов согласиться, что это круто и кому-то может нравиться, но меня не заставишь.
Новорижское направление, по которому расположен наш загородный дом, – это такое место, где можно намертво встать в пробке, даже если выехал на тренировку сильно заранее. А опаздывать куда бы то ни было я очень не люблю.
Но и гоняться не люблю, хотя пробовал, конечно же. Футбол в этом плане провоцирует. Не сам вид спорта, разумеется. Просто так повелось, и не только в России, что почти у всех футболистов красивые, мощные автомобили. Сел за руль – и тебя просто подмывает выжать педаль в пол. И у меня были преимущественно такие машины, каждая из которых, за исключением одной или двух, могла без особого труда перепрыгнуть отметку в 300 км/ч. Понятно, что и перестроиться на мощном автомобиле можешь быстрее, чем кто другой, и в какие-то щели проскочить. Да и вообще хочется же понять, что за «ласточка» под тобой. Особенно когда на шоссе других машин немного.
Но надо отдавать себе отчет в том, что никаких осознанных маневров на такой скорости ты, скорее всего, сделать не сможешь. Любая нештатная ситуация – и машина просто улетит с дороги. И до свидания сразу.
Почему-то считается, что футболистам очень легко достаются деньги.