Он судорожно вдохнул и, преодолевая боль, поднялся на ноги. Пригнувшись, чтобы не задеть низко свисающие осколки, он потянул меня к центру рубки. Мы двинулись к зияющей, дымящейся дыре в потолке. Зориан, движимый инстинктом самосохранения и под пристальным взглядом Гесса, неуклюже полз за нами, спотыкаясь о разбросанный мусор.
– Лезь первым, – Гесс резко толкнул пленного к краю разрушенного люка, где свисали дымящиеся провода и оборванные тросы. – Покажи дорогу. И помни: если попробуешь нас предать, станешь частью обеда. Понятно?
Он указал на отверстие, откуда доносился яростный свист и скрежет когтей. Зориан побледнел ещё сильнее, его глаза расширились от ужаса. Но, увидев решительное лицо Гесса и плазеры, всё ещё дымящиеся после ультразвукового залпа, он стиснул зубы, сглотнул и, превозмогая страх, начал карабкаться по повреждённым конструкциям вверх, в клубящийся пар и багровую тьму.
Я перевела «Стервятник» обратно в режим обычного огня, чувствуя под пальцами тёплый, живой металл. Зелёный индикатор заряда горел ровно, обещая надёжность. Сердце колотилось, но теперь в груди жила не только ярость, а ледяная, уверенная решимость.
«Прикроем его?» – мысленно спросила я, целясь в пролом, готовая в любой момент выстрелить в появившуюся тень.
«Сначала посмотрим, как он полезает, – так же мысленно, с бесстрастной практичностью ответил Гесс, не спуская взгляда с карабкающейся фигуры Зориана. – Если прямо сейчас не порвут на куски – значит, путь более-менее безопасен. Если разорвут… что ж, значит, ищем другой путь».
Тут же тихий щелчок раздался со мной рядом. Я заметила краем глаза, как Гесс большим пальцем перевел предохранитель «Буревестника» в боевой режим. Плазер, мгновение назад направленный в пол, теперь уверенно поднялся. Тонкий алый луч целеуказателя не остановился на спине Зориана, а скользнул на десяток сантиметров выше, в гущу клубящегося пара, чутко следя за малейшим движением там.
Я же с трудом сдержала улыбку и выдохнула с неожиданным для себя облегчением.
✦✧✦
Руководство по взаимодействию с неудобными реалиями (Издание 2567 года с момента Великого Откровения).¹ «Кодекс инспектора Флота:
Глава 12. Мост
«Правило № 47: Доверяй своему личному снаряжению, как себе. Но помни – у тебя есть запасной план, а у него – нет»¹.
Ветер ударил в лицо так сильно, что я чуть не задохнулась. Инстинктивно прижалась к Гессу, вцепившись пальцами в его комбинезон, пропитанный кисловатым запахом пота и дымом. Под ногами скользила покатая внешняя палуба. Каждый шаг мог стать роковым. Над головой проносились багровые своды подземелий Майрана.
Внизу, в тумане, медленно проявлялись очертания других островов. Одни скалы были голыми и плоскими, другие утопали в сине-зеленой светящейся растительности. Неизвестные огоньки мерцали в их глубинах, напоминая глаза спящих чудовищ. Мы висели на краю мира, и он явно жаждал нас сбросить.
Вот она, настоящая арена, – подумала я, ощущая одновременно горечь и восторг. Не тесные пещеры, не сырые руины. Только бескрайняя бесконечность. Мы – всего лишь крошечные букашки на каменной стене.
Я рискнула бросить взгляд мельком через плечо Гесса. И замерла, почувствовав, как кровь стынет в жилах. Цетраций не улетел. Он кружил неподалеку, огромный и кожистый, как вселенский кошмар, выплывший из самых темных глубин человеческой памяти. Его тень, напоминающая подраненный лукс архаичной конструкции, на мгновение заслонила багряный свет.
Монстр был оглушен, но не побежден. Слепой, но невероятно чуткий. Он искал. Вынюхивал. Вслушивался в вибрации окружающих островов.
Он чувствует нас, – внезапно осознала я. Не глазами. Всем своим чудовищным телом. Вибрацией. Теплом. Страхом. Он питается страхом. И наш ужас – его самое желанное лакомство.
Зориан, прижимаясь спиной к основанию какой-то развороченной, искрящей на изломах антенны, казалось, делил этот страх поровну между тварью и Гессом. Его красивое лицо исказила гримаса, но в глубине глаз отражалось что-то иное. Яркое, острое, колючее. Не ужас раба, а разочарование азартного игрока, у которого отобрали фишки.
Интересно, дорогой наш пленник, чего же ты боишься больше? – ловила я отголоски его смятения. Сорваться в эту бесконечную молочную пропасть? Или провалить чье-то очень важное и щедро оплаченное задание?
Гесс не отпускал меня и стремительно огляделся вокруг. Его стальной взгляд оценил ситуацию: шаткую опору под ногами, силу ветра и расстояние до ближайшего скалистого острова. Внимательные глаза Гесса скользнули мимо Зориана и остановились на массивном устройстве, вцепившемся в палубу мощными клешнями.
Оно напоминало гибрид небольшой пушки и сложного измерительного прибора.
Зориан, заметив его взгляд, зашевелился.
– Пневмотросс… – начал он, его голос все еще дрожал, но в нем появились нотки уверенности. – Магнитный якорь, композитный трос с памятью формы, гравитационный стабилизатор… Нужно…
– Знаю, – уверенно перебил его Гесс. И я снова почувствовала его мысленное обращение:
«Си, держи в поле зрения фауну. Чувствуешь, куда развернется?»
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Нужно переключиться, знаю. Отпустить мысли о Зориане, его страхи, отпустить всё. Сосредоточиться только на цели. Представить себе свой полет. В следующий миг я взлетела и погрузилась в слепой, яростный вихрь его инстинктов. Его примитивное сознание напоминало океан голода, боли и ярости. Но на его поверхности я видела четкие узоры: токи воздуха, мельчайшие вибрации, тепловые следы. Он читал их, как я – буквы.
«Он злится. Болит лапа. Ищет источник боли. Собирается возвращаться, чтобы добраться до тех многоножек. Будет снова бить по платформе сбоку. Это может нас сбросить. Даже наверняка».
Гесс нахмурился еще сильнее.
«Понял. Продолжать наблюдение», – ответил мне мысленно он.
– Имперский МК-7 «Переправщик». Модифицированный. Мощный. Грамотная переделка. – В его голосе не было удивления, только профессиональная констатация факта. Он словно нашел в своей лаборатории давно знакомый прибор, который его коллеги улучшили. И порадовался за них. – Режим броска – импульсный, а не постоянный, – вслух, резко и громко, перекрывая вой ветра, крикнул Гесс, обращаясь к Зориану. – Иначе якорь отрикошетит от скальной породы. Целиться с упреждением. На три градуса по горизонту, учитывая качку и снос ветром.
Зориан замер с открытым ртом. Его глаза расширились, но на этот раз не от страха, а от чистого, немого, глубочайшего изумления. Его козырь – эксклюзивное знание – был бит. И он этого не ожидал.
Гесс уверенно становился моей прочной крепостью.Гордость наполнила моё сердце. Он был великолепен. Раненый, истощенный, измученный болью, он стоял на краю гибели, но