Осознание ударило в голову, точно молния: в наших жилах течет ведьмовская кровь. Мама… она защищала нас своей магией. С самого детства. Тайно. Бесстрашно. С любовью.
И тогда я понял: тот случай с Ланфир… ее темная магия не подействовала на меня именно из-за мамы. Из-за ее чар. Ее любви. Ее жертвы. Даже после смерти… мама продолжала оберегать меня.
Из записей Эмили Лиоры Уайт
22 марта 2008 год
Сегодня моя тщательно оберегаемая тайна, та, которую я так и не решилась открыть Роджеру, раскрылась самым неожиданным образом. Мой ангел, мой Сэмми простудился, и я не раздумывая применила заклинание, чтобы облегчить его страдания. Роджер вернулся домой раньше обычного и… застал меня за колдовством. Я пыталась объяснить ему все, уверяла, что люблю его безмерно и что все эти годы была с ним предельно честна во всем, кроме… этого.
Он уехал. Сказал, что ему нужно время, чтобы все обдумать.
Но я верю, что он вернется. Вернется и заключит меня в свои объятия. Примет меня такой, какая я есть, так же, как я когда-то приняла его. Ради наших детей, ради нашей семьи, ради меня… Он передумает. Наша любовь прошла через столько испытаний, и это мы тоже преодолеем.
Я люблю его. Люблю своих детей. Люблю свою жизнь.
Это была последняя запись. Последние слова моей мамы, навсегда запечатленные на пожелтевшей странице. Горячие слезы застилали глаза, превращая мир вокруг в размытое пятно. Я тщетно пытался сфокусировать взгляд, но слезы не слушались – текли бесшумным потоком по щекам.
Все, во что я верил. Все, чему меня учили с детства. Оказалось чудовищной ложью. Годами я хранил в себе ненависть. Ненависть к ведьмам – к тем, кто, как мне говорили, отнял у меня мать. Но истинный убийца был рядом… все это время. Прятался за маской скорби, за образом любящего отца, за гневом, которым он кормил меня с детства.
В груди все сжалось, будто железный обруч сдавил легкие, не позволяя дышать. Воздух застрял в горле, превратившись в колючий ком. Тело обмякло, налилось свинцовой тяжестью, пальцы потеряли чувствительность. Казалось, душа покинула физическую оболочку, оставив лишь пустое, безжизненное тело.
Этот дневник стал для меня бесценным даром, словно маленький осколок души мамы, бережно хранящий воспоминания. Он позволил мне, пусть и на краткий миг, приблизиться к ней, почувствовать ее мысли и эмоции, застывшие на страницах. Узнать горькую правду, которая причиняла мучительную боль.
Мама… Она любила меня, любила Стива, любила отца… и получила предательский удар в спину, острый клинок в сердце, отравленный ядом лжи и лицемерия.
«Прости меня, мама…»
Мы просидели со Стивом в тишине, которая казалась бесконечной. Время остановилось, застыло, точно скованное льдом. Никто из нас не решался проронить ни слова, этим молчанием мы чтили память нашей матери. Я первый прервал это оцепенение, поднявшись с пола и протирая лицо от уже засохших слез.
Теперь я знал правду. Знал, что не все ведьмы – чудовища, сеющие зло и разрушения. Знал, что моя мама была доброй, любящей и светлой женщиной. И знал, что человек, которого я называл отцом, оказался предателем, хладнокровным убийцей. Все, что я выяснил из дневника мамы, лишь подтверждало слова Скай – девушки, которую любил. Я был безмерно благодарен судьбе, что в тот день послушал голос своего сердца, что моя рука дрогнула и я не смог лишить жизни невинного человека.
Собравшись с мыслями, я наконец нарушил тишину:
– Стив, тебе нужно вернуться в лагерь.
– Что?! – В голосе брата прозвучали недоумение и гнев. – Сэм, ты рехнулся? Я не вернусь в это проклятое логово убийц! Не смогу смотреть в глаза этому ублюдку, который так жестоко расправился с нашей мамой!
Я подошел к Стиву. Его лицо пылало яростью, той самой яростью, разъедающей меня изнутри долгие годы. Я слишком хорошо знал это чувство, эту разрушительную боль, теперь превратившуюся в пустоту.
– Послушай меня. – Я положил руку ему на плечо, пытаясь успокоить. – Ты должен вернуться, чтобы не вызывать подозрений. Мы отомстим за маму, я тебе обещаю. Но нужно действовать с умом, не поддаваясь эмоциям.
Я старался говорить четко и уверенно, хотя мысли путались, а в голове царил настоящий хаос. Но должен был держаться, ради брата.
– Ты не вернешься со мной? – В голосе Стива послышалась тревога.
– Я должен защитить Скай. Теперь, когда я знаю правду, сделаю все, чтобы она была в безопасности.
– Изабелла совсем скоро приедет, – внезапно сказал Стив.
– Что? Отец дал мне несколько дней на поиски.
– Он хочет быстрее со всем покончить. – Стив горько усмехнулся и пожал плечами. – Сукин сын.
Я пристально посмотрел на брата. Мы прошли с ним через многое, вынесли немало испытаний. Жизнь, что хотела нам подарить мама, – мирная, счастливая, беззаботная – казалась теперь несбыточной мечтой, которая лишь изредка посещала нас во снах, даря хрупкую надежду на то, что когда-нибудь она воплотится в реальность.
– Я понял. Времени у нас мало. Поезжай.
Смерть мамы не останется безнаказанной. Сколько себя помню, я жил с мыслью о мести, и теперь, когда знаю правду, осуществлю возмездие истинному убийце. И только тогда мы со Стивом сможем жить спокойно, вдали от тирании отца, от его лжи и жестокости, я смогу быть со Скай, создать с ней семью, любить ее и оберегать. Но, в отличие от своего отца, никогда ее не предам, ведь моя любовь к ней абсолютна и несокрушима.
Глава 35
Сэм
Густой непроглядный туман, подобный савану, накрыл лагерь, скрывая его от мира. Режущая боль в запястьях от тугих веревок смешивалась с мучительной сухостью во рту.
– Сэм! – знакомый голос, полный отчаяния, пронзил гулкую тишину.
С трудом подняв голову, я увидел бушующее пламя огромного костра. Жадные вспышки огня пожирали сухие ветви, разбрасывая во все стороны снопы оранжевых искр. В самом центре этого огненного ада, привязанная к столбу, стояла Скай. Ее лицо, искаженное страданием и ужасом, выражало животный страх. Я отчаянно рванул к ней, всем своим существом стремясь помочь, но невидимая сила, словно стальные оковы, держала меня на месте.
Кожа Скай начала трескаться. Протяжный, полный агонии крик разорвал воздух. Мои глаза наполнились слезами бессилия и