– Каким?
– С мамой надо увидеться.
– Приболела?
– Нет. Просто соскучилась.
– Да ладно! – встрял в наш диалог Алек, который зачем-то втиснулся на скамью между мной и Киаром. – Признавайся. Ты хочешь попасть на столичный бал-маскарад по случаю самой длинной ночи в году? Для влюблённых парочек там особые привилегии…
– Это какие? – любопытство пересилило возмущение чужим бесцеремонным поведением.
– Попадёшь – узнаешь. Кстати, Бишем, можно я с ними поеду? У меня тоже кое-какие дела в Отраме накопились. Ты тут и без нас управишься. А я присмотрю за ними в дороге, чтобы кривотолков не было.
Вот только его нам с ташидом в компанию не хватало! Надеюсь, Биш будет против.
– Езжай. Присмотри, – вопреки моим ожиданиям согласился староста.
Тут уж я не выдержала, даже со скамьи вскочила:
– Эй! Вы кем себя возомнили?! Почему лезете в мою личную жизнь?
– Твоими старшими коллегами, – примирительно ответил Бишем и покосился в сторону Киара. Тот послушно молчал и со всем соглашался. Настоящий жених давно бы уже возмутился подобными словами и действиями посторонних парней: не родственники, а ведут себя как ревнивые братья. Лишь в одном Бишем прав – они с Алеком старше, поскольку припозднились с поступлением в Школу одарённых. – Мы печёмся о вашей безопасности.
Я выразительно закатила глаза и тронула Киара за плечо:
– Мы идём собираться, а вы пока кошку из-под печи шуганите. Не оставлять же её здесь.
Выйдя в сени, я плотно затворила внутреннюю дверь. По привычке щёлкнула пальцами, поскольку крохотное, забранное слюдой оконце давало слишком мало света, опомнилась, застонала и набросилась с расспросами на ташида:
– Что ты почувствовал, когда далеко отошёл от меня? Почему упал?
– Боль и слабость, как будто в груди снова свежая рана, а в крови – яд. – Киар выжидательно на меня посмотрел, не дождался чего хотел и попросил: – Объясни, что ты задумала? Куда собралась?
– Получается, я тебя не исцелила… Ты по-прежнему ранен и испытываешь последствия отравления. Просто этого не видно, пока я рядом. Мои силы восполняют твои потери, а когда мы отдаляемся, всё возвращается на свои места. Ты используешь мой дар как заплатку или нить, которой целители стягивают раны, пока те не срастутся. Надеюсь, это временно.
– Ты не ответила на вопрос.
– Ты же посол? Вот и пошлём тебя в нужном направлении – в Отрам к нашему государю. Подозреваю, Арлия не настроена вести с Хаттаном мирные переговоры. Сам слышал, они вовсю готовятся к войне, обвиняют вас в истреблении ведунов. Наша с тобой связь – доказательство, что это не так или не совсем так. Пока ничего не понятно, но думаю ведуны-магистры разберутся.
Серьёзный разговор нисколько не мешал мне искать нужные вещи, такие как чересседельные сумки и прочие походные принадлежности, а также решать, что из съестных припасов отдать Бишему, а что оставить.
– Я должен вернуться в Хаттан.
– Ну попробуй, – задумчиво пробормотала я, разглядывая на просвет склянку с содержимым неизвестного назначения.
– Вместе с тобой, – многозначительно добавил ташид.
Удивлённо вскинула брови:
– Как ты себе это представляешь? Добровольно я не пойду, насильно тащить друзья не позволят. Если останешься, погибнешь. Злыдни тем и отличаются от волков, что чуют не только кровь, но и слабость своей вероятной жертвы. Их подобной обманкой, какая получилась из нашей связи, не проведёшь. Ты и десятка шагов в одиночестве не сделаешь, если вообще сможешь идти, а не ползти.
– Эй, голубки! Вы там ещё не околели? – выглянул в сени Алек.
Я тут же взяла рыжего в оборот: дала листок бумаги, заострённый кусочек графита и приказала составлять под диктовку список вещей, которые потребуется докупить в дорогу. Бишем между тем принялся таскать на улицу мои пожитки. Последовательно обходя горницу по периметру, я проверяла, не забыла ли чего, старясь при этом не смотреть в сторону ташида и не думать, что буду делать, если он не согласится ехать со мной.
Хаттан… Какой Хаттан? Нашёл дурочку!
Вот только что я парням скажу? Сначала женихом представила, а потом этот самый жених воспротивится в одни сани с невестой садиться, потому что ему, видите ли, в другую сторону. Да ещё в какую!
Всучив Алеку упирающуюся всеми лапами Мурку, которую сумела-таки поймать ценой нескольких царапин на обеих руках, приказала посадить её в кузовок, что обычно использую для сбора грибов, и, вытурив парочку из дома, подошла к безмолвно застывшему в углу Киаритэю.
– Что решил?
Ташид улыбнулся, и снова одними губами. Взгляд потемнел, но в этом, скорее всего, был виноват царящий в доме полумрак.
– Ты не оставила мне выбора.
Ответ прозвучал неоднозначно, однако я истолковала его так, как мне было выгодно, и, понизив голос до шёпота, протараторила легенду, которой мы будем придерживаться в ближайшее время. Согласно выдумке Киар стал сыном купца из Радога, ближайшего к Березинкам, где жила моя мама, городка. Именно там на ярмарке мы и познакомились этим летом.
– Подробности и детали посторонним знать необязательно. Ты, главное, смотри на меня хоть иногда ласково, чтобы нам поверили. Идём…
Скорее для виду, чем для сохранности повесив на дверь амбарный замок (репутация «чёрной ведьмы» защищала жилище надёжнее любого запора), я подошла к саням и протянула руку, надеясь, что Киар без лишних просьб сообразит предложить мне свою помощь.
– Зачаровывать не будешь? – удивился Алек, раньше «жениха» наклоняясь вперёд и подхватывая меня под локоть. Оставалось лишь гадать: это друг такой шустрый или ташид – непонятливый.
– И так сойдёт, – хмыкнула я, умещаясь среди котомок и узлов.
– Прокатимся с ветерком, – то ли пообещал, то ли предупредил рыжий возница, когда мы вывернули на дорогу. Раздался залихватский свист, щёлкнул кнут, сани дрогнули, чтобы в следующий миг соваться с места в стремительный полёт. Только держись!
Бишем, одной рукой продолжая прижимать к груди корзину с кошкой, второй отчаянно вцепился в низкую стенку санного короба, по-простому набитого сеном. Меня так и вовсе отбросило на ташида, и Киару волей-неволей пришлось приобнять свою «невесту». Нас окутало облако снежной пыли, усердно взбиваемое копытами лошадей. От студёного ветра и смеха, вызванного заковыристой руганью Биша, на глазах выступили слёзы.
Алек обернулся, увидел мою счастливую улыбку (ну обожала я