Вскоре прибежали Люсиль и Эван. Напуганные и взволнованные, они дрожащими голосками расспрашивали меня о случившемся, обнимали, гладили Лапушка.
О произошедшем со мной, конечно же, быстро расползлась по деревне новость, обрастая невероятными подробностями и домыслами. Вот дети и напугались, приняв слухи за правду.
– Тётка Ромми сказала, что какая-то богатая дама из ревности к дракону чуть не убила тебя. Ты спаслась, но теперь даже ходить не можешь, – горько рыдала Люсиль, повиснув у меня на шее и заливая слезами плечо.
– Но ты же видишь, что это просто глупые слухи.
– Вижу! И так… рада! – малышка всхлипнула. – Некоторые поговаривали, что ещё одна Каратти отправится к праотцам.
– Что ж, придётся их разочаровать, – поцеловала я малышку и поправила прядку, что упала на её заплаканное личико. – Сегодня же выйду и пройдусь по всей деревне, чтобы все видели, что я не только живее всех живых, но и ходить в состоянии!
– Мы пойдем с тобой! Мы теперь с Эваном не оставим тебя одну ни на минутку!
– Всё будет хорошо, – пообещала я детям.
Мы вместе спустились на первый этаж, чтобы навести порядок. Прихожая и кухня после ритуала злодейки и драки с ней выглядели ужасно. Повсюду валялись осколки посуды, обломки мебели, перевёрнутые стулья, рассыпанная мука.
Я тщательно мыла пол, оттирая мел и тёмные пятна оставленные сапогами служивых, в то время как дети протирали столы и осторожно собирали осколки. Даже Лапушок участвовал, выискивая мелкие щепки от мебели и складывая их в ведро.
Сломанные стулья пришлось выкинуть, как и тесто для пирожных, и много других заготовок из яблок.
– Жаль, столько сил было потрачено зря! – вздохнул Эван, осматривая наши убытки.
– Зато злодейка выявилась и была арестовала, – успокаивала я детей, но где-то в глубине души затаился червячок сомнения.
Корнелия постарается откупиться. Деньги у неё для этого имеются. Да и Марк может использовать связи, чтобы замять дело, ведь его репутация тоже пострадает.
Мысль о том, что Корнелия сможет избежать наказания, вызывала во мне жгучее возмущение.
– А Марк скоро придёт? – неожиданно спросил Эван.
Его вопрос резко вернул меня к реальности.
Я замерла, не зная, что ответить. Его глаза всегда светились надеждой, когда он говорил о Марке. Как и у его сестрёнки. Люсиль тоже смотрела на меня, ожидая ответа.
Что им сказать? Что я не хочу его видеть? Сама прогнала его? И почему?
– Не знаю, – тихо ответила я, отведя взгляд, чтобы не видеть их разочарованные лица.
Сердце сжалось от боли от осознания, что я так же, как и они, жду его. Несмотря ни на что.
Если бы можно было найти такой инструмент, чтобы вытащить любовь к дракону из моего сердца, я бы, с радостью, воспользовалась им. Ведь в моей любви смешались боль предательства, горечь потери и страх перед будущим, делая её мучительной.
– А давай мы его позовём, Мари! – попросила Люсиль, глядя на меня со всей своей детской наивностью. – Он обязательно придёт!
Я не сомневалась, что Марк придёт, прилетит, примчится, но одни мысли о нём причиняли мне боль.
– Нет. Звать мы его не будем. У него много дел, как и у нас, – как можно спокойнее ответила я. – Надо срочно выполнить заказ. Приступаем к работе.
– Чур я тесто раскатываю! – вызвался Эван, подняв руки.
– А я розочки буду из крема делать! – захлопала в ладоши Люсиль.
– Вот это я понимаю – команда, – улыбнулась я и обняла моих деток.
***
Марк снился мне почти каждую ночь.
Я боролась с чувствами, твердила себе, что между нами всё кончено, что мы больше никогда не увидимся, однако всё же одна встреча должна была состояться…
Жизнь потихоньку налаживалась. Заказов становилось всё больше, яблок всё меньше, и в итоге я скопила приличную сумму, чтобы рассчитаться с Марком за долг.
Вот только как я ему его отдам? Деньги он не возьмёт. Наверняка скажет, что помогал мне от чистого сердца.
От чистого, слишком чистого сердца он также стал помогать и жителям деревни, в которой находился мой особняк: отремонтировал всем дома, начал восстанавливать разрушенный храм.
Жители деревни недоумевали и радовались одновременно, потому как раньше никто не заботился о них просто так, ничего не требуя взамен.
Лишь некоторые, самые завистливые, шушукались, что дракон это делает неспроста, а чтобы добиться расположения одной очень гордой девицы.
«А девица эта очень много о себе возомнила, раз отказывает такому знатному, богатому и доброму милорду!» – слышала я краем уха перешёптывания соседей.
Мне было всё равно на эти сплетни. Я лишь хотела забыть Марка, а он всячески мешал этому, постоянно о себе напоминая. Как будто нарочно!
Он даже Брита Ролли – отца моих приёмных детей принял на ответственные работы по ремонту храма. Теперь Люсиль и Эван вовсе в Марке души не чаяли, постоянно о нём говорили.
С самого утра я только и слышала: «А Марк вчера сделал…», «А Марк сказал…», «А Марк подарил…»
Мой жених, от которого я с радостью сбежала от венца, теперь стал темой номер один за завтраком, обедом и ужином. Даже перед сном, когда дети укладывались спать, восхищённо рассказывали, какой же Марк замечательный.
А однажды и вовсе пригласили его к нам домой, даже моего мнения не спросив!
Так вернувшись из города, я вошла уставшая в дом и обнаружила его сидящим у нас на кухне, пьющим чай в компании счастливых детей.
Ещё и пирожные мои уплетал за обе щеки! Которые мы вместе с детьми сделали по новому рецепту в качестве эксперимента.
Марк с аппетитом откусил большой кусок от яблочного пирожного с корицей и начал пережёвывать. А увидев меня на пороге, чуть не подавился от неожиданности.
Но он быстро справился: проглотил пирог, вытер губы салфеткой и, поднявшись из-за стола, склонил голову, приветствуя меня.
Сначала я хотела высказать, что очень возмущена его вторжением, но Марк выглядел искренне обрадованным, немного смущённым.
Мне пришлось больно прикусить щеку изнутри, чтобы изобразить холодность и сухо произнести:
– Не подавитесь, милорд! – чтобы не выглядеть совсем невежливой, тоже склонила голову и выдавила из себя подобие улыбки.
Марк, конечно, помнил нашу первую встречу на рынке. Его глаза засияли, и я готова была поклясться, что увидела, как в его радужках заплясало пламя.