Лу хромал, ступал осторожно, и их шаги были неторопливыми.
Фарадея все больше угнетали мигающие вывески и оглушающая музыка, вырывающаяся из баров и казино. Город жил в каком-то собственном ритме: хаотичном, неумолимом, лишенном сна. Его взгляд то и дело цеплялся за яркие названия заведений, сверкавшие в темноте, словно заманивая внутрь обещаниями удовольствий без последствий.
Вдоль улицы тянулись розовые вывески закрытых заведений. У дверей стояли девушки – гоминоиды и люди в вызывающей одежде. Они хватали за руки прохожих, втирались в пространство, шептали что-то, заманивали внутрь.
Все вокруг было чужим. Слишком громким, слишком ярким, слишком назойливым.
– Вот мы и пришли. Добро пожаловать в мой скромный дом, – сказал Лу, указав на небольшой двухэтажный дом с вывеской «Антиквариат Принца».
Он стоял прямо у тротуара, на фоне шумной улицы, переполненной прохожими. Словно пытался стать частью города, но все в нем говорило об обратном – слишком ухоженный, слишком тихий, слишком чужой этому беспорядку.
Серые стены были выложены аккуратным каменным булыжником, крыша поблескивала металлическими пластинами, отражая неоновые огни. На каждом из четырех окон – яркие клумбы с розами, за которыми явно ухаживали с любовью и вниманием. В этом месте была своя, особая тишина – словно дом держался за остатки уюта и порядка в городе, где от них ничего не осталось.
– Заходите, – пригласил Лу, открывая дверь.
Внутри было просторно и на удивление тихо. Полки вдоль стен были заставлены антикварными книгами, картинами, безделушками, каждая из которых, казалось, хранила свою историю. Справа стоял прилавок с кассой и компьютером – рабочее место Лу.
Фарадей быстро осмотрел помещение, но взгляд его тут же переместился на соседнюю комнату, куда жестом пригласил их хозяин.
Они вошли в обеденную комнату. В центре стоял деревянный стол с пустым стаканом и бутылкой «Bourbon Golden Cask – 12 лет». В одной из тарелок – странное блюдо, возможно, мясо, но Фарадей не был уверен.
В углу уютно потрескивал камин, отбрасывая на стены мягкие тени. В кресле-качалке у камина сидела пожилая женщина, удивительно похожая на Лу – словно его старшая версия.
– Мама, мы пришли. Поставь, пожалуйста, чай. У нас гости, – обратился Лу к ней.
– О, гости! Как хорошо, давно никого не было, – отозвалась она с доброй улыбкой. – Присаживайтесь поудобнее, чай скоро будет готов.
– Я пока посмотрю, чем можно снять ваши наручники, – сказал Лу.
Через несколько минут он вернулся с небольшим прибором – выглядел он старинным, но в нем была явно современная начинка. Лу аккуратно прислонил устройство к наручникам Фарадея и Лидии. Раздался негромкий щелчок – красный индикатор сменился зеленым, и замки разжались.
– Это еще от отца осталось. Не знаю, зачем ему был нужен этот дешифровщик кодов, но, как видите, до сих пор работает, – добавил Лу, будто оправдываясь.
Они сели за стол. Чай пили молча; только потрескивание дров нарушало тишину. Лу налил себе бурбона, пригубил и откинулся на спинку стула.
– Мяса будете? Говядина, – предложил он, вежливо улыбаясь, хотя по выражению лица было видно: отказ он предвидел.
– Нет, спасибо. Мы такое не едим, – ответили Фарадей и Лидия почти хором, искренне удивляясь, как гоминоид может есть говядину.
– Пока не едите, – усмехнулась Арабелла, отрезая себе кусок. – А я не откажусь.
Обстановка, теплая и тихая, постепенно смягчала напряжение последних часов. Несмотря на странности и ощущение тайны, витавшей в воздухе, Фарадей и Лидия начинали чувствовать себя чуть спокойнее. Хотя вопросы в голове все еще не давали покоя.
– Поела? – неожиданно резко бросил Лу, глядя на Арабеллу. Та вздрогнула и чуть не поперхнулась.
Он не дал ей ответить:
– Теперь объясни, что вы тут делаете? У тебя, завтра бой на Арене. Ты и твоя команда должны тренироваться, а не слоняться по городу.
– Я всегда готова, – с улыбкой буркнула Арабелла, дожевывая кусок мяса.
– Ага. По тебе и видно – раз надсмотрщики так легко вас связали, – усмехнулся Лу.
Улыбка мгновенно исчезла с ее лица, но возражать она не стала.
– Нортон велел быстро сходить за продуктами. Не сражаться же нам на голодный желудок. Тем более у нас теперь есть повар – Лидия. Ну и заодно хотели забрать у тебя пару новых конденсаторов для Овода. Старые уже барахлят.
– Тогда не теряйте времени. Возьмите все необходимое – и обратно в лагерь.
– А он? – Арабелла кивнула в сторону Фарадея.
– Сам доберется.
– Ты уверен? А если он снова сбежит?.. – тихо сказала Арабелла.
– Уверен, – отрезал Лу. – Я с ним поговорю, передам конденсаторы – он справится.
Арабелла и Лидия переглянулись и поспешно вышли из дома.
Лу сделал еще один глоток бурбона, поморщился и наконец заговорил:
– Иронично. Мой отец умер от алкоголя. Казалось бы, это должно было стать для меня уроком… но нет – пошел по тому же пути. Раньше он был для меня кумиром. Я его обожал, гордился им, старался во всем ему подражать. Не понимал, к чему ведут его привычки. Уже в двенадцать начал понемногу баловаться спиртным. А когда понял, что втянулся – было поздно. И вот теперь… – он криво усмехнулся, – сам нахожу в этом какое-то странное утешение.
Он поставил стакан и на миг задумался.
– К счастью, страсть к азартным играм я хотя бы заменил боями на Арене Гладиуса.
Сделав еще один глоток, он тихо добавил:
– Забавно, как иногда тянет рассказать что-то личное… даже если не уверен, что это вообще кому-то нужно.
Фарадей внимательно смотрел на него. Его взгляд невольно скользнул к клюке.
– А это?..– подумал он, даже не произнося вопрос вслух.
– С рождения, – откликнулся Лу, будто уловив его мысль. – Без нее ходить тяжело.
Он замолчал на секунду, а потом перешел на более деловой тон:
– Ладно. Давай я объясню, где ты оказался. Как ты, наверное, уже понял – это Город Порталов. Я здесь родился. Живу тут уже двадцать пять лет.
Лу уловил во взгляде Фарадея легкое недоверие.
– Что, на Суне-Твеген о нас никто не говорил?
– Только в учебниках, – ответил Фарадей, немного растерянно. – Там сказано, что Портал давно закрыт.
Ему было трудно поверить в происходящее. Попасть в тот самый загадочный мир, о котором мечтал в детстве… Тогда, играя во дворе, он представлял себя героем, спасающим миры. Портал не открывался, но он верил. А теперь он здесь. Но все оказалось не так. Вместо подвигов – грязь, страх и боль. Реальность была куда безотрадней детских фантазий.
– Говоришь, не открывался? Хм… Интересно. А ты знал, что