— Ну что я могу сказать… — задумчиво тянет женщина-врач. — Налицо все признаки беременности, но для подтверждения нужно сходить на УЗИ.
— Подождите… — растеряно бормочу. — Я беременна или нет?
— Девушка, я же сказала — сначала УЗИ. А потом уже всё остальное.
— Но вы разве не можете так определить?
— Как? — приподнимает она бровь.
— Ну… Осмотром.
— Во время осмотра я определила лишь увеличение матки, что характерно для маленьких сроков. Остальное мы узнаем с помощью ультразвуковой диагностики. Идите! — поторапливает, вручая мне направление. — Сегодня пятница. Узист может уйти в любое время.
— Хорошо, — киваю.
И выхожу в коридор, всё ещё не теряя надежды.
Врач не подтвердила беременность, а это значит, что отчаиваться пока рано. Мало ли что там у меня увеличилось. Может, вообще гормональный сбой случился. Всякое бывает.
Без труда нахожу кабинет ультразвуковой диагностики и, увидев, что туда нет очереди, стучусь.
— Можно? — несмело приоткрываю дверь.
— Вообще-то я уже никого не жду, — недовольно кидает женщина, даже не взглянув в мою сторону.
— Я по направлению и…
— Давайте сюда, — перебивает она.
Отдаю бумажку, скованно переминаясь с ноги на ногу.
— Подскажите, а…
— По пояс раздеваемся и ложимся спиной на кушетку, — снова прерывает меня женщина и добавляет себе под нос: — Просила же никого ко мне не отправлять после обеда. Что за люди?..
Стараюсь не обращать внимания на её бурчание. Делаю то, что сказали, и терпеливо жду начала обследования. Но напрягаюсь, когда вместо привычного датчика УЗИ, женщина берёт в руки странный продолговатый прибор.
— Сгибаем ноги в коленях, расслабляемся, — звучит команда.
И когда начинается процедура, я задерживаю дыхание, прикрывая глаза.
Неприятные ощущения вызывают дискомфорт. Морщусь.
— Плодное яйцо закрепилось в матке. Очень хорошо…
— Что это значит?
— Значит, что патологий нет — беременность маточная. Всё в пределах нормы...
Нервно дёргаюсь от её слов. Мне становится душно.
— Вы уверены? — спрашиваю с дрожью в голосе. — Это точно беременность?
— Мой двадцатилетний стаж работы подсказывает, что да, — в её голосе сарказм. — Вот… — она поворачивает ко мне экран. — Видите черную точку? Это плодное яйцо — ваш будущий ребёнок…
Не слушаю дальше. Отворачиваюсь, чтобы ничего не видеть. Не хочу!
— …Беременность нежелательная, да? — догадывается женщина, и её голос становится прохладным. — Тогда не тяните с абортом. Берите направление у своего врача и езжайте в гинекологию.
Она быстро заканчивает обследование и выпроваживает меня за дверь.
А я не чувствую сил в ногах. Сажусь на ближайшую скамейку и пустым взглядом смотрю на листок с результатами узи.
«Эмбриональный срок беременности четыре-пять недель» — гласит заключение.
Глаза щиплет и застилает слезами. Горько всхлипываю, пытаясь принять факт беременности.
Не получается. Я отказываюсь верить в это.
— …Да-да, дорогая, уже бегу, — торопливо выскакивает из кабинета узистка. — А вы чего здесь сидите? — удивлённо смотрит на меня, закрывая кабинет на ключ. — Вам к гинекологу надо. Давайте-давайте. Пятница! Все пораньше домой уходим... Алло? Нет, это не тебе, Ларис... Да не переживай! Успеем мы к началу спектакля. Я уже через пару минут выйду!..
Она убегает, весело стуча каблуками. А я с трудом поднимаюсь и кое-как заставляю себя дойти до кабинета гинеколога.
Дёргаю дверь — закрыто. Растерянно озираюсь.
— Доктор уже закончила приём, — сообщает мне женщина, моющая пол в коридоре. — В понедельник приходите.
— Но как же…
— В понедельник, говорю, приходите! — разражается она, но, увидев моё заплаканное лицо, смягчается. — Если у вас что-то срочное, можете ещё завтра подойти. Здесь будет дежурный врач. А если уж совсем плохо — вызывайте скорую.
Мне плохо. Очень плохо. Но скорая здесь вряд ли поможет.
Сомневаюсь, что мне в принципе может кто-то помочь. Я словно в ловушке и не знаю, как из неё выбраться.
Не помню, как покидаю здание женской консультации и оказываюсь на улице. Меня трясёт, словно в лихорадке. Морозит.
Достаю телефон, чтобы позвонить папе, но в последний момент сбрасываю вызов и реву.
Не представляю, как сообщить ему новость. Мне ужасно стыдно.
На негнущихся ногах иду через парковку и вздрагиваю, когда рядом из открытого окна машины звучит уже знакомый голос узистки:
— …Да не ругайся ты, Лариса! — хохочет она. — У нас еще тридцать минут есть. Поехали!..
Мой взгляд бессознательно падает на женщину за рулём. На её лице массивные солнцезащитные очки, но кажется, что сквозь них она буквально вгрызается в меня глазами.
Бред, конечно. Зачем незнакомому человеку так пристально глазеть на кого-то?
Наверно, дело в моём зарёванном лице. Стараюсь взять себя в руки и успокоиться, чтобы не привлекать внимания. Но слёзы продолжают течь, а из горла рвутся всхлипы отчаяния.
На моих плечах будто лежит груз всего мира, сложно даже ноги переставлять. Поэтому до дома добираюсь совершенно разбитая и вымотанная. Сил хватает лишь на то, чтобы лечь на кровать и свернуться калачиком.
Но я не сплю.
В коматозном состоянии жду прихода отца, чтобы рассказать новость, которую ещё сама не до конца осознала. У меня идёт полнейшее отторжение и непринятие. Я в тихом ужасе и не вижу выхода.
Поэтому не сразу реагирую на звонок телефона, на экране которого высвечивается незнакомый номер.
— Да… — глухо отвечаю.
— Добрый вечер, Вика, — звучит строгий женский голос. — Нам с тобой надо серьёзно поговорить.
— Кто это? — непонимающе хмурюсь.
— Это Лариса Витальевна — мама Максима Высоцкого.
Резко сажусь на кровати, теряя дар речи.
С мамой Высоцкого мы пересекались всего один раз, и эта встреча была максимально неприятной.
Меня тогда унизили, назвав подстилкой. Поэтому сейчас я не жду ничего хорошего.
— Зачем вы мне звоните?
— Странный вопрос, учитывая, что ты беременна от моего сына.
— Откуда вы…
— Мы с тобой сегодня виделись возле женской консультации. Не помнишь?
Вспоминаю узистку и то, что она села в машину к какой-то Ларисе. А та странно смотрела на меня.
Теперь всё сходится!
— Ваш сын здесь ни при чём, — пытаюсь выкрутиться и вру. — Я беременна не от него.
— Вика, — строго перебивает она. — Не надо сейчас ничего выдумывать. Я изучила твою карту и знаю, что у тебя был всего один половой партнёр. Несложно догадаться, кто это.
Её слова загоняют меня в тупик. Не знаю, что ответить. На глаза снова наворачиваются слёзы, и я беззвучно реву.
— Вы ему расскажете? — всхлипываю.
— Не плачь, пожалуйста, — голос женщины смягчается. — Я никому ничего не скажу, обещаю. А ты кому-то уже сказала?
— Нет…
— Давай мы с тобой встретимся и пообщаемся в спокойной обстановке? Я подумаю, как тебе можно помочь…
— Разве можно здесь чем-то помочь?
— Можно. Хотя бы разговором. Поддержкой. Я знаю, что у тебя нет мамы, а отец… он же мужчина. Ему никогда не понять наших женских трудностей…
Она говорит это таким приятным голосом. Затрагивает что-то в душе, и я реву, уже не сдерживаясь.
— …Ну-ну, девочка. Не надо так убиваться. Ничего ужасного не случилось, ты не одна, слышишь? — успокаивает женщина, внушая доверие. — Я понимаю, как тебе тяжело и страшно. Дай мне возможность поддержать тебя.
Была бы она рядом, я бы уже кинулась к ней на шею.
Лариса Витальевна права — мне действительно не хватает мамы. И я очень нуждаюсь в участии взрослой женщины, которой на меня не плевать.
— Встретишься со мной? — слышу вопрос.
И киваю.
— Да, я бы хотела, наверное…
— Умничка.
— Но вас это не затруднит? Мне неудобно…
— Перестань, — с улыбкой успокаивает она. — Я вижу, что ты хорошая девочка. У меня дочка такая же — молоденькая совсем. И как мать я не могу пройти мимо твоей ситуации. Помогу, чем смогу.