– Да-да, – откликнулась Сьюзан.
– Но могилу Бекки ты не навещаешь.
– Нет. Ни разу не была.
– Её родители тоже тебя не жалуют? – Сьюзан как-то рассказывала, что у неё трудные отношения со своими. Почему, я так и не поняла.
– Не знаю, – вздохнула она. – Их я не спрашивала. Но её отец мне никогда особенно милым не казался.
– Поэтому ты хотела похоронить нашу маму здесь, – спросила я, – потому что на могилу к Бекки ты ходить не можешь?
– Если бы ты могла ходить к Бекки на могилу, – спросил Джейми, – ты бы меньше по ней грустила?
На глазах у Сьюзан выступили слёзы – может быть, впрочем, только от ветра.
– Нет, – ответила она.
Я так и не поняла, к какому вопросу это относилось.
Прошло две недели. Мэгги вернулась в школу. Несколько дней спустя, ближе к концу января, я сидела и читала в главной комнате, как вдруг в дверь отрывисто постучали. Я встала, открыла – и вместе с порывом холодного, хлёсткого ветра в комнату влетела холодная, хлёсткая леди Тортон. Она окинула меня быстрым взглядом и спросила:
– Мама где?
– Умерла, – не поняла я.
– Ада, ну в самом деле… Я имею в виду, где мисс Смит?
– В смысле, Сьюзан?
– Да, да, ну естественно. – Звучала она порядком раздражённо. – Кто ж ещё?
Из кухни вышла Сьюзан, вытирая ладони полотенцем.
– Ах, вот и вы, – сказала леди Тортон. – Я тут решила к вам переселиться.
Глава 16
– Пожалуйста, не разрешай ей, – взмолилась я, как только мы остались со Сьюзан одни – стояли и нарезали овощи к обеду.
– О моём разрешении здесь вопрос не стоит, – возразила Сьюзан. – Это её дом. Это она разрешила нам пожить у неё. Тут не мне решать.
Леди Тортон выгоняли из её особняка, потому что особняк государство решило занять под какие-то военные нужды. Очевидно, в годы войны государство могло просто взять и забрать, что там ему требуется. На переезд леди Тортон дали две недели.
– Разве у неё нету средств где-то в другом месте разместиться? Поприличнее?
– Конечно, есть, – ответила Сьюзан. – Но она не хочет.
– Чего тут не хотеть? Не понимаю.
– А тебе и не нужно. Но ты представь на секундочку, каково ей слоняться одной по этой пустой громадине. Все ведь разъехались – и муж, и дети, и слуги, комнаты стоят пустые. Представляешь, как ей одиноко?
Представить хоть какие-то чувства у леди Тортон было сложно.
– Она же постоянно занята, – сказала я. – И потом, там эта экономка ещё.
– Экономка уезжает к сестре, в Лайм-Риджис. У леди Тортон есть, конечно, в городе свои друзья, но здесь всё, к чему она так привыкла. И потом, с нами ей не будет одиноко. Думаю, это пойдёт ей на пользу.
Я задумалась.
– У неё правда есть друзья? Здесь, в городе. – Помнится, среди тех дам, что приезжали на бумажную погоню, местных не было.
– Конечно, есть, – резко ответила Сьюзан. – Я, например.
Первую неделю леди Тортон разбирала мебель и вещи – что на чердак особняка, что к нам. Из двух остававшихся комнат одну заняла она сама; вторую могла бы отдать Мэгги, когда та приедет из школы, но вместо этого леди Тортон определила, что Мэгги будет ночевать со мной.
Половину моей комнаты она тоже заняла вещами, и Сьюзан ничего ей не сказала. Леди Тортон просто поменяла у меня там всё, сдвинула моё в стороночку и накрыла тряпочкой, а Сьюзан не вмешалась.
Вторую свободную комнату леди Тортон решила оставить, как она сказала, гостевой, на случай если приедет Джонатан или кто-то ещё.
Набитый её пожитками, дом стал другим. Кастрюль, сковородок, посуды – больше, чем нужно. На кухне новый стол, длиннее и шире, к нему новые стулья, в дополнение к старым. В гостиной – плюшевый диван, роскошное мягкое кресло. Ещё одно радио, больше нашего; перед камином – оградка. На полу везде ковры, на стенах – картины. Причём та, что над камином, якобы очень хорошая. Мне она, правда, совсем не понравилась – какие-то дохлые птицы; зато на кухню повесили картину с лошадьми. Эта мне понравилась больше.
В первый вечер, когда леди Тортон окончательно переехала к нам, мы собрались все вместе на ужин. Готовили мы со Сьюзан. За новым обеденным столом леди Тортон села во главе; раньше туда садилась Сьюзан.
Я сказала:
– Джонатану увольнительную не так уж часто дают. Когда приедет, может и с Джейми в одной комнате заночевать. А у Мэгги тогда будет своя.
Леди Тортон окинула меня прохладным взглядом.
– Я рассчитывала, – проговорила она, – что вам с Мэгги захочется вместе.
В каком-то смысле это действительно было бы здорово, но с другой стороны как бы и не совсем. Я открыла рот, чтобы возразить, но сидевшая напротив Сьюзан настоятельно мотнула головой. Почему – не знаю, раньше она ведь никогда не возражала, чтобы я высказывала своё мнение; однако упорствовать я не стала.
Леди Тортон – та даже тарелок за собой не убрала. Просто встала и вышла. Джейми принялся собирать со стола, а Сьюзан подождала, пока дверь за леди Тортон закроется поплотнее, и наклонилась ко мне:
– А ты в самом деле не хочешь, чтобы Мэгги поселилась в твоей комнате? Я и не думала, что тебе будет жалко.
– Конечно, не жалко! – ответила я. – Пусть селится. Так-то я бы с ней всем поделилась, что у меня есть.
– Тогда в чём же дело?
Я долго подбирала слова для того, что накопилось внутри. Сьюзан ждала. В конце концов я сказала:
– Вообще я не против, чтобы Мэгги поселилась в моей комнате. Но леди Тортон там всё так переделала, будто это Мэггина комната, в которой поселилась я. – Подумала ещё и добавила: – Мне и так до Мэгги как до луны. А теперь особенно видна эта пропасть.
Сьюзан вскинула брови.
– Ну-ка пойдём, покажешь.
В бывшую раньше моей комнату леди Тортон уже поставила дополнительную кровать. Мой комодик она убрала, а на его месте появился массивный платяной шкаф полированного дерева. На замену моей книжной полке пришла другая, тройная, и два уровня из трёх были плотно забиты книгами Мэгги, а на третьем одиноко лежал мой словарь рядом с сокровенной коробочкой. Один из ящиков в платяном шкафу леди Тортон освободила мне под бельё, а гору дочкиных платьев сдвинула поплотнее, чтобы осталось место под мои, но поскольку у меня платьев было всего три – два повседневных и одно новое, выходное, – то