– Куда же нам лучшее, – всплеснула руками Сьюзан. – Эти дети должны видеть мясо на столе куда чаще, чем пару раз в месяц… Что я им завтра буду готовить?
Леди Тортон положила отрез на место.
– Ну, скажем… яйца.
Недавно установленная норма на яйца составляла одно яйцо на человека в неделю.
– Ну или что-нибудь.
Сьюзан вздохнула.
– Вернуть, конечно, уже нельзя, – пробормотала она. – Пожалуй, остаётся разве что устроить пирушку.
Леди Тортон улыбнулась.
– Я подберу бутылочку винца, – быстро сказала она. Ящики с винными запасами она не стала оставлять в особняке, а перетащила к нам.
Сьюзан поджарила медальоны на сковородке со щепоткой перца и розмарина и сделала к ним изысканный соус. Пахло умопомрачительно, но каждый медальончик получился в итоге вдвое меньше моего кулака. И другого мяса следующие две недели нам не полагалось.
– Добрый обед поднимает боевой дух, – провозгласила леди Тортон, садясь за стол. Я уставилась на неё. Вдруг её лицо застыло. – Рут, – сказала; всякий раз, как она произносила это имя, черты её немного скукоживались, точно она чуяла какой-то неприятный запах: – Рут, что это у тебя рядом с тарелкой?
Перед Рут на столе лежал конверт. Рут опустила глаза, заметила его и взяла в руки. На губах у неё заиграла улыбка.
– Сегодня по почте пришло, – сообщила Сьюзан.
Леди Тортон вытянула руку.
– Дай сюда.
– Нет, – твёрдо ответила Рут. Улыбка исчезла. – Это мне. – Она попыталась засунуть конверт в карман, но леди Тортон его выхватила.
– Элеонора! – запротестовала было Сьюзан.
– Это мой долг! – возвестила леди Тортон. – Почта в немецкие руки! В моём доме!
Она разорвала конверт и вытряхнула наружу клочок бумаги. Рут приглушенно вскрикнула, прямо как сова. Внезапно лицо леди Тортон залилось краской.
– Ни слова не разбираю… Ах, могла бы догадаться. Всё ведь по-немецки!
Рут резко встала из-за стола.
– Да как вам не стыдно! – вскричала она. Щёки покрылись красными пятнами. Она выхватила письмо, стремглав взбежала по ступенькам и хлопнула дверью своей комнаты. Слышно было, как в двери повернулся замок.
Джейми захныкал. Я протянула руку под столом и сжала его ладошку.
Сьюзан повернулась к леди Тортон.
– Это было совершенно неуместно, – сказала она.
– Согласна, – ответила леди Тортон. – Ведёт себя просто непристойно.
Сьюзан твёрдо посмотрела ей в глаза.
– Я имела в виду ваш поступок.
После такого есть я уже не могла. Ссоры я на дух не переносила. Сьюзан никогда меня не била, а вот леди Тортон вполне бы могла. По крайней мере, вид у неё был такой, точно Рут она готова отстегать как следует.
– Ада, ешь, – велела мне Сьюзан.
Я отодвинула тарелку.
– Не хочу.
– Ешь! – скомандовала леди Тортон с полным ртом ягнятины. – Еду сейчас зря тратить не следует.
Я посмотрела на неё. Пока напротив меня на тарелке Рут лежал нетронутый ужин, проглотить свой кусок мяса я бы ни за что не смогла, даже чтобы избежать побоев.
– Ответственность за Аду несу я, – отчеканила Сьюзан с непонятной мне острой ноткой в голосе. – Я решаю, что ей делать, а что нет. – Она собрала наши с Джейми тарелки, тарелку Рут и сказала: – Ада, Джейми, вы можете идти. Остатки мы сбережём до завтра.
Посуду помыли мы с Джейми, как обычно. Сьюзан с леди Тортон сидели за столом, пили чай и переговаривались напряжёнными, глухими голосами. Я прислушивалась, как могла, но Джейми громко плескал водой, а они старались говорить тише. После чая леди Тортон ушла в гостиную, а Сьюзан заглянула в кладовку. Достала хлеб, отрезала три ломтя потолще, смазала соусом из-под ягнятины и дала мне.
– Отнеси наверх, – велела она.
Я кивнула. Имеет в виду, «чтобы леди Тортон не увидела».
Наверху я постучалась в дверь Рут.
– Уходи, – раздался её голос.
– Это Ада. Я тебе кое-что принесла.
– Уходи.
– Да ладно, ты же там голодная сидишь.
– У тебя что, кроме ноги ещё и со слухом проблемы? Сказано тебе, уходи.
На следующее утро за завтраком я сказала Рут:
– У меня нет никаких проблем с ногой.
Рут только плечиками пожала.
– Можешь говорить, что хочешь.
– Мне всё давно исправили!
– Я слышала, как Сьюзан говорила про косолапость. И ты хромаешь. Всегда, иногда особенно сильно.
– Ничего я не хромаю, – буркнула я. Это была неправда. Я знала, что я хромаю, даже когда стараюсь изо всех сил.
– Рут, – вмешалась Сьюзан. – Ада предпочитает, чтобы её нога оставалась её личным делом.
– А, ну да, – хмыкнула Рут. – Как мои письма.
Как раз в этот момент за стол села леди Тортон. Услышав последнее, она и глазом не моргнула.
– Я имею полное право знать, с кем ты переписываешься.
– Значит, в следующий раз лучше об этом спросите, чем вскрывать мои письма, – отпарировала Рут и принялась за завтрак. С кем переписывается, она так и не сказала.
Леди Тортон забарабанила пальцами по столу. Потянулось неловкое молчание. Джейми взволнованно посмотрел на меня.
– Так кто же тебе написал, Рут? – спросила в конце концов Сьюзан.
– Мама, – ответила она. – Которая, кстати сказать, осталась одна в лагере для интернированных.
– А что такое лагерь для интернированных? – спросил Джейми.
– Тюрьма такая, – ответила я.
– Ничего подобного, – оборвала леди Тортон. – Лагерь для интернированных – это просто место, где приглядывают за гражданами вражеской страны. Итак, Рут. Что было в письме?
– Не ваше дело, – фыркнула та. – И потом, у них в лагере свои цензоры. Если бы мама и написала мне что-нибудь сомнительное, мне бы ничего не пришло.
– Хм, в самом деле? – нахмурилась леди Тортон.
– Представьте себе! – вспылила Рут. – Вы думаете, почему от неё так долго не было вестей? Нет, не потому, что она писала мне что-то запрещённое. Потому что всего в неделю ей дозволено отправлять лишь одно-единственное письмо длиной всего в одну страничку! А ей ведь надо ещё написать моему папе и бабушке, и ещё родным в Германии – и вот наконец-то она добралась и до меня, и я ни за что не расскажу вам, что она написала! Я скорее сама отправлюсь обратно к ней в лагерь! – Под конец Рут уже кричала.
– Ни в коем случае, мы хотим, чтобы ты оставалась здесь, – сказала ей Сьюзан. – Лорд Тортон, – она блеснула глазами на леди Тортон, – хочет, чтобы ты оставалась здесь.
До сих пор мне и в голову не приходило, что