Мы идем между станками. Головы гранильщиков низко склонились над станками. Глаза их внимательно и тревожно вглядываются в камень, замазанный трепелом. И сейчас, сквозь трепельную грязь, только их опытный, наметанный глаз различает на оживающем камне наносимые сверкающие грани.
– Гранильщиком только тот может быть, у кого рука легкая, – продолжает т. Китаев. – Иной сопит, потеет, вздыхает, словно дрова рубит, а толку никакого. В нашем деле сила не нужна. В нашем деле сила – все равно что полено для скрипки, вместо смычка. Здесь легкость нужна. Хороший гранильщик легко работает, без натуги, словно картину рисует!
Вторая стадия, наиболее ответственная, называется разбивкой граней. После нее камень получил окончательную форму. Камень ожил, засверкал, заискрился.
– Мы ограниваем горный хрусталь на 73 грани, – объясняет т. Китаев. – Это так называемая „бриллиантовая"огранка. Какая же иначе может быть огранка для Кремля? Ясно, бриллиантовая.
От станков поднимается несколько голов. На нас смотрят улыбчивые глаза. Эти глаза тоже подтверждают: для Кремля только бриллиантовая грань!…
После разбивки граней камни полируются на оловянных дисках. Это конец. Затем они взвешиваются на точных весах, пересчитываются поштучно, записываются во многие толстенные бухгалтерские книги. А затем на самолет – и в Москву. Две тысячи камней должна огранить для Кремля Свердловская гранильная фабрика, огранить тщательно, художественно…
…Товарищ Китаев вынимает из шкатулки пригоршню ограненных хрусталей. Здесь камни различных размеров, от крупной сливы до небольшого яблока. Солнечный луч из окна ударил в камни и переломился на их бесчисленных гранях. Камни переливались, сверкали, искрились, и казалось, мы смотрим в водопад брызжущей каскадами водяной пыли.
Глядя на камни, жарко сверкающие в сухой ловкой руке т. Китаева, представляем себе тот миг, когда снова увидим их вознесенными над Кремлем. Мы снова тогда полюбуемся их блеском, игрою их бриллиантовых граней.
Ну что же, до близкой встречи! До скорого свиданья!
ЛЕТАЮЩИЙ СУНДУК
Рассказ Леонида Мартынова
Орест Иванович – фоторепортер Союзфото по Северному краю – пришел и сел на подоконник, чтобы удобнее было обозревать город.
– Оставьте это, Орест Иванович. В городе сегодня ничего не случилось. Все тихо, благополучно. Вот вы скажите лучше, что видели в районе?
– Новостей, как всегда, много, – ответил он, отколупывая желтым от фотоспеций ногтем указательного пальца пластик глины с сапога. – На этот раз я расскажу вам… Я расскажу вам о… Знаете о чем? О речном змее. Не о речной змее, а о речном змее! Чувствуете? Морской змей – это фантазия старинных моряков. Речной змей – факт, Сам видел. Десять дней назад, здесь, в Северном крае.
Вот рассказ Ореста Ивановича. По мере сил, мы сохраняем все подробности этого рассказа.
* * *
– Вы знаете мой договор с Союзфото – добывать фотоматериал, отражающий общественную, политическую, хозяйственную жизнь Страны советов. Так-то, о, следопыты! Ну вот. Однажды утром я, шагая по зеленым лугам, приблизился к колхозу „Волна Севера". Я шел, имея в виду снять строительство механизированного скотного двора. Механизация по системе,.предложенной научными работниками Северного сельскохозяйственного института. Вода подается на скотный двор по деревянному трубопроводу – не надо таскать ее в ведрах с реки. Налажено автоматическое наполнение водой поилок – ткнет корова мордой, а в поилке вода. Навоз вывозится в подвесных вагонетках. Вы знаете все это. Я пришел. Мне обрадовалась Фиса Молотилова – заведующая молочно-товарной фермой. Фиса ведет меня на двор, гордясь чистотой коров. И вдруг муж Фисы, мой друг – охотник Иринарх Молотилов ломится в помещение. Доярки на него стаей:
– Уйди! Тебя не любит бык!
А бык холмогор Павел действительно мужчин не любит. Одних больше, других меньше. Это часто с племенными быками. Они привыкли видеть на скотном дворе женщин, а увидев мужчин, дичатся. Особенно не взлюбил Павел Йринарха. Скотницы объясняют это тем, что охотник пахнет кровью. Как бы то ни было, бык Павел взревел, доярки кинулись на Йринарха:
– Не волнуй быка!
Тогда охотник обегает двор и заглядывает в окошко.
– Орест Иванович, Орест Иванович, – кричит он, – бурундуки, бурундуки на Сухоне появились! Сибирское зверье.
Дело серьезное! Бурундук, как всем известно, является аборигеном сибирской и уральский тайги. Известно и то, что этот зверек настойчиво продвигается на запад.
Бурундуки, перейдя в свое время Урал, объявились в XIX столетии на Северной Двине. До сих пор эта река и считалась границей распространения бурундука на запад. Но теперь они обнаружены на реке Сухоне около Печенеги, в 220 километрах от Вологды. Любопытный факт. Белка, бурундук пробираются лесными тропками через Урал на запад. Что их заставляет итти? Мы часто толковали об этом с Иринархом.
Ну вот, Иринарх висит на окне, бык на Йринарха пучит глазом, а Анфиса шумит:
– Не лезь, не карабкайся на окна. Не ломи переплет! Тебе бы только зверь!
Охота да охота, а колхозных нужд недооцениваешь!
Однако Иринарх это обвинение опроверг. Он в ответ:
– А ты, уважаемая супруга, о молочном животноводстве хлопочешь, но нужд льноводства знать не желаешь. Разве пункт о разведении льна в уставе нашей сельхозартели мы не проставили?
– При чем тут льноводство?
– А при том, что пушной зверь бурундук объедает головки льна. На льняном поле собаки семь бурундуков уже задавили! Бурундук – льняной вредитель!
Дельный человек Иринарх Молотилов. И пошли мы с ним в лес.
* * *
– Вы обещали про змея рассказать, Орест Иванович, а свернули на обыкновенную охоту.
– Погодите. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Пошли мы с Иринархом в лес. Идем, рассуждая о зверье, о бурундуках, чьи шкурки, рыжие с тремя черными полосами – неплохой материал для обшлагов женских шуб, об ондатре – американской мускусной крысе, которая пущена на развод в озера Северного края и быстро там расплодилась. За лето 1935 года отловлено несколько тысяч ондатр. Это – как-никак первая массовая добыча ондатр в СССР. Мех какой у ондатры вы знать хотите? Мех теплый, похож на мех русской выхухоли. Две тысячи ондатр оставлено в живых