Кинг помрачнел. Нет-нет-нет, не надо говорить: «Ты права», прошу тебя!
– Я говорю во сне? – спросил он, и девушка кивнула. – Не помню такого. Помню, ты меня разбудила, ты была с Томом, а потом я снова уснул, уже до утра. И что, я действительно говорил, что улечу?
– Да, – сухо ответила она. Возможно, муж, и правда, не помнит, – был выдернут из сна, мог забыть, где явь, а где нет.
– Слушай, у меня возникали такие мысли, – сказал Айк, и её сердце, казалось, остановилось. – Но я же твой муж и тем более я – отец. Если З’уул придут в наш дом, я пойду защищать тебя и сына, но сейчас я здесь и с тобой. Неужели после стольких лет ты могла подумать, что я просто брошу тебя? Брошу вас? Да, я готов за вас умереть, но не так. Если тебя это тревожит, прекращай страдать ерундой, прошу тебя.
Она поцеловала мужа. По телу растекалась благодать. Как же хорошо.
– Ну так что, если проблема решена, мы можем планировать отпуск на Марсе? – весело подмигнув ей, спросил Айк.
– Давай планировать, – согласилась Рашми, – у меня больше нет отмазок, чтобы остаться. – И Патил-Кинг засмеялась.
Глава 14. Джоанна Коллинс
Земля
Пхеньян оказался тихим и чистым. Джоанна с любопытством разглядывала аэропорт из окна самолета. Северная Корея всего четыре года назад начала принимать американские самолёты, хотя единое мировое правительство признала раньше. Очередной лидер из семьи Ким с подозрением относился ко всему. И особенно к инициативе по свободному перемещению капитала и населения. Когда ему прислали деньги и открыли рынки, руководитель страны, казалось, был рад – почти вековое торговое эмбарго пало, но сейчас его волновало, что половина жителей может спокойно слинять в Южную Корею или в Китай, да и представители бизнеса жаловались на то, как именно КНДР «приветствует» их в своей юрисдикции. Именно по этому вопросу Джоанна и прилетела сюда из Нью-Йорка.
У самолёта её встречала правительственная делегация. Прямо у самолёта. У машины стояли мужчина и женщина. Он был одет в костюм европейского покроя, но на груди виднелись плашки от сотни наград. Выглядело смешно, но Джоанна сдержала улыбку. Очень хорошо, что они меняются. Хотя бы в мелочах. Женщина, примерно её возраста, если она верно угадала, ведь по кореянкам вообще очень трудно сказать, сколько им лет, была одета в серую блузку поверх белой рубашки, застёгнутой на все пуговицы, тёмно-серую юбку чуть выше колен и чёрные туфли. Волосы дамы были ровно уложены, а вокруг шеи она красиво повязала синий платок. В целом девушка, несмотря на отсутствие улыбки на лице, вызывала приятное ощущение.
– Госпожа Коллинс, добрый день, – заговорила она на хорошем английском, натянуто улыбнулась и протянула руку, – меня зовут Пак Ми Сук, я буду вашим переводчиком.
Джоанна улыбнулась и пожала руку.
– Представляю вам товарища Юн Бо Рама, руководителя программы адаптации и представителя руководителя Кима. – Ми Сук повернулась вполоборота к стоящему дотоле чинно мужчине, и тот произнёс что-то на корейском и протянул руку. Джоанна пожала её и улыбнулась.
– Товарищ Юн Бо Рам говорит, что рад приветствовать вас в столице нашей великолепной родины, процветающей благодаря великому председателю товарищу Киму, и готов сопроводить вас лично в новый комплекс для послов, – перевела Пак.
– Товарищ Юн Бо Рам, благодарю за оказанную любезность, – максимально корректно ответила Джоанна, дождалась перевода и получила приглашение сесть в машину. Её чемодан уже погрузили, и она села на заднее сиденье, рядом с товарищем Юн, а переводчик Пак разместилась впереди, рядом с водителем.
Машина неспешно покинула аэропорт и столь же неторопливо поплыла по городским бетонно-асфальтовым улицам, окружённым ровно стриженными кустами. Людей на улицах Пхеньяна стало больше, тут и там появились какие-то бизнесы вроде парикмахерских или кафе – по личной просьбе Артура Уайта председатель Ким смягчил запрет на частную собственность. Машин на дорогах было мало, половина из них были древними, но чистыми и блестящими – северокорейцы с пиететом относились к такому драгоценному имуществу. Впрочем, Коллинс уверена, что львиная доля автомобилей принадлежит государству.
Во время поездки товарищ Юн в основном молчал, изредка обращая её внимание на какие-то объекты по сторонам, и Пак переводила. «Музей товарища и великого вождя Ким Ир Сена», «Магазин американских товаров», «Большая библиотека Пхеньяна», «Памятник рабочему», «Памятник товарищу и великому вождю Ким Ир Сену» и так далее. Коллинс, как и положено хорошей гостье, вежливо кивала и показушно восхищалась национальными достояниями. Надо выполнить миссию, а не задирать нос. Слава богу, противостояние с этими непробиваемыми людьми осталось позади, но до подлинного слияния культур ещё долго. И работали над этим такие, как она.
Новый комплекс для послов располагался в противоположной от аэропорта части города. Возможно, именно для того, чтобы каждый его визитёр проехал через весь Пхеньян. Джоанна была уверена, что маршрут согласован на высшем уровне, и неторопливый темп движения должен дать гостю ощутить величие Северной Кореи. Сам комплекс, к которому они подъехали примерно через полчаса, выглядел весьма современным – здание этажей в десять из стекла и стали, с редкими элементами декора, среди которых можно разглядеть и герб страны, и символику ООН, и кулак Согласия. Вокруг росло немало аккуратно выстриженных деревьев, было разбито приличное количество клумб с тюльпанами и ещё какими-то цветами.
– Госпожа Коллинс, чемодан пронесут в вашу комнату, а мы приглашаем вас сразу в зал заседаний. Другие участники уже прибыли, нас ждут.
Джоанна предпочла бы сначала принять душ и выпить кофе, но протокол нарушать не хотелось. Так что она вежливо кивнула, и товарищ Юн провёл её к двери.
Зал для заседаний располагался на втором этаже, довольно просторное помещение с традиционным овальным столом и стульями. Товарищ Юн сел во главе, а Джоанну Пак провела на свободные места, рядом с другой девушкой европейской внешности. Вероятно, это была Татьяна Абрамова, сотрудник КАС в России. Наверняка она была представителем или ФСБ, или разведки, но сейчас всё это уже неважно. К примеру, сама Джоанна работала в Агентстве национальной безопасности и отвечала за безопасность внутри самих США, а тут скорее требовалось присутствие кого-то из ЦРУ. Например, её Сэмюэла. Но тот был занят совсем другими делами. Всё перемешалось,